PanferovGenaBasilArt

             ЦАЙ
    Вячеслав Сергеевич
6. 06. 1952, с. Или, Казахстан
Живописец
В 1967-1971учился в СХУ, в1974 -1982 -ИЖСА АХ.
В 1982 -1984 преподовал в СХУ.
Член СХ(1989).
Участник городских, областных, республиканских,
всесоюзных и зональных выставок.
Автор ряда персональных выставок, в том числе
в СГХМ. Работы представлены в собраниях СГХМ,
музеев Саратова и области, в частных коллекциях
России и за рубежом.

ЦАЙ Вячеслав Сергеевич 6. 06. 1952, с. Или, Казахстан Живописец В 1967-1971учился в СХУ, в1974 -1982 -ИЖСА АХ. В 1982 -1984 преподовал в СХУ. Член СХ(1989). Участник городских, областных, республиканских, всесоюзных и зональных выставок. Автор ряда персональных выставок, в том числе в СГХМ. Работы представлены в собраниях СГХМ, музеев Саратова и области, в частных коллекциях России и за рубежом.

55 лет – дата, по своему, тоже круглая. Именно столько исполнилось саратовскому художнику Вячеславу Цаю, выпускнику Репинского института 1982 года, где одним из его учителей был Е. Моисеенко, очень своеобразный и яркий художник, оказавший сильное влияние на многих своих учеников.

На открывшейся в музее им. А.Н. Радищева (Первомайская, 75) персональной выставке представлены работы В. Цая последних лет. В основном, это портреты, пейзажи и натюрморты. Нельзя сказать, что все показанное отличается высоким мастерством (возможно, виной этому то, что основу экспозиции составили не лучшие работы, попавшие в коллекции, а произведения, хранящиеся у самого художника), но знакомство с выставкой все же убеждает зрителя в обоснованности уважительного отношения к этому художнику со стороны собратьев по кисти и холсту.

Чтобы сразу покончить с темой влияния Е. Моисеенко на творчество В. Цая, отмечу лишь один единственный, причем очень хороший, пейзаж «Старая дача. 2007 г.», где есть особое, напряженно выгнутое пространство, в которое, как под гигантскую линзу, помещены легко, даже изящно прописанные козы, деревья, дома, заборы, теплица, все вместе создающие проникновенную мелодию не бытовой картинки, а некоего среза, одного из образов родины, лиричного и лишенного величавой патетики. Изобразительный язык аскетичен, несколько графичен и оттого по-особому выразителен. Работа воспринимается как поэтическая метафора. Кстати, в том, что этот небольшой пейзаж вызывает длительное переживание, основанное на тонкой игре настроений, а неярко окрашенные, «взрывные» эмоции, характерные для большинства других его удачных работ, тоже проявления следов влияния Учителя.

В творчестве В. Цая просматривается увлечение стилистикой модерна, проявляющееся как в откровенном использовании усложненной декоративной вязи, причудливых узоров, рокайлевых линий при формировании фона и больших активных плоскостей переднего плана, так и в стремлении «загрузить» пространство дополнительными и, часто, многочисленными предметами не простых форм, не желающими быть только стаффажем, решительно внедряющимися и в композицию, и в эмоциональную сферу создаваемого произведения.

Примером увлечений первого типа могут служить такие работы, как «Утренний сон. 2002 г.», «Баба под оливой. 2007 г.», «Бульдонеж и ирисы. 2001 г.». В них активна роль или растительного орнамента на синем одеяле, на фоне, на широко развернутом платье модели, или игра цветовых пятен на поверхности, или сложно переплетенные ветки и листья. Во втором случае все это узорочье заменено материальными предметами, но, в отличие от пышных барочных натюрмортов Снейдерса или цветочных Хруцкого, в которых, при всей их изобильности, сохраняется слитность и подчиненность отдельных элементов одному синтетическому образу, у В. Цая каждый элемент исполняет лишь вариацию главной темы, стараясь не слиться с общей массой, а как можно лучше выделиться. Здесь тоже есть несколько замечательных примеров: «Натюрморт с пивом. 2003 г.» и «Лещи. 1996 г.». В первой работе зритель получает эстетическое наслаждение от созерцания сочных, золотистых кусочков мякоти копченой рыбы, вывернутой от хребта и царственно расположившейся на огромном белом блюде, серебристых, сероватых и охристых сушеных вобл, кружек с янтарным пивом, поверх которого стоит еще не осевшая пенка. Все это размещено на «фальковской» поверхности из темно-синей мятой скатерти, белых салфеток, испещренных рефлексами, и стены, иссеченной немыслимыми, втертыми в холст красками. Вторая картина очень хорошо срежессирована: стены бревенчатого дома и висящие вдоль нее сушеные рыбы, медный таз, опрокинутый днищем на зрителя, и темный, глиняный горшок, играют роль активных декораций, на фоне которых разыгрывается само действие. Главными героями, конечно же, являются три великолепных леща в чешуе, отливающей разнообразными цветами, бликами, искрами, свежими и блестящими, словно только что извлеченные из воды. И хорошая находка: небольшая, белая тарелочка с мелкими красными раками на переднем плане, как интродукция к основной теме, задающая тон и ключ к пониманию всего остального. К этой группе примыкает и «Портрет Л.М. Нечкина. 2007 г.»: пространство, казалось бы, перегружено бытовыми предметами, которые все же трудно назвать деталями, т. к. они столь же велики по размерам и, главное, активны, как и сам портретируемый. В то же время, они не конфликтуют друг с другом, а мирно сосуществуют, дополняя и усиливая звучание главного. Нельзя пройти мимо «Натюрморта с подсолнухами и грибами. 2007 г.». Хорошо скомпонованные, закрученные в спираль различные предметы заставляют взгляд скользить вдоль всей цепочки, останавливаясь на каждом звене, любуясь формой, цветом, оттенками.

Интересно пейзажное творчество В. Цая, когда он, часто форсируя цвет, сталкивая дополнительные цвета и используя его декоративные возможности, создает выразительные эмоционально окрашенные работы, своим романтическим звучанием, колористическими и пластическими приемами (в частности, легкой примитивизацией отображаемой натуры), близкие по духу как творчеству позднего А. Куинджи, так (в большей мере) и его учеников – А. Рылову, К. Богаевскому, Н. Крымову. Такова картина «Груши в Глотовке. 1993 г.» (сравните с холстами А. Куинджи «Вечер на Украине. 1878 г.» и Н. Крымова «Зимний день. 1913 г.»), в которой красные крыши, бирюзовое небо на закате, темно-зеленые деревья с горящими, кровавыми стволами и частично рыжеватыми листьями, создают возвышенный образ не просто сельской дачи, а мета романтического отдохновения, где все пропитано духом поэзии, где музы обязательно должны посещать художника. Не менее интересна, хотя более скромна по размерам, такая работа, как «Первый лист. 2007 г.», решенная откровенно декоративно, с обыгрыванием жестких ритмов темных вертикальных стволов деревьев и, смягчающих эту жесткость, пенящихся кружев листвы, кремовых облаков, как бы размазанных по голубому небу и зеленой травы с бурыми проплешинами. «Красный домик в Риме. 2000 г.» – это удачное сочетание горящего красного цвета самого дома и стволов с темно-зеленым цветом листвы в теплых лучах заходящего солнца, а также противопоставление статичного основного сюжета зеркальному отражению в спокойной воде бассейна, что придает сцене легкую динамику. «Розовый куст. 2007 г.» (не лишним будет вспомнить «Вид Арля с цветущими деревьями. 1889 г.» и другие варианты цветущих садов Ван Гога), благодаря форсированному цвету, смелым контрастам розового, голубого, зеленого и оранжевого, натурный пейзаж под воздействием сильного эмоционального возбуждения переведен в более высокий регистр звучания, продемонстрировано художественное преобразование действительности. «Вечерние флоксы. 2003 г.» – удачное совмещение прекрасно написанных легких, разноцветных цветов в палисаднике и деревенского пейзажа, играющего роль фона.

Обращает на себя внимание «Автопортрет. 2005 г.», также, в значительной степени, декоративный: фон будто слеплен из неровных, сложного цвета кирпичей, проступающих за фигурой художника, а яркая, полосатая рубаха, похожая на восточный халат бая, как нельзя лучше завершает правдивую характеристику изображенного человека.

Наконец, на выставке показаны и прекрасно выполненные этюды, по своим художественным достоинствам не уступающие многим большим работам: «Сумерки в Чардыме. 2007 г.», «Соколовая гора. 1976 г.», «Контражур. 2002 г.», «Белая церковь. 2002 г.» и др.

К сожалению, нельзя обойти молчанием и неудачные работы, которых достаточно, чтобы можно было говорить об отрицательном влиянии вкусов дешевого салона на творчество художника: «Первое сентября. 2004 г.», «Моя семья. 2006 г.» (пример неудачного подражания З. Серебряковой), «Цветы и персики. 2003 г.», «Древо. 2003 г.» (прямолинейная метафора, граничащая с банальностью), «Вишневый сад. 1993 г.» и др.

Представленные на выставке живописные работы, со всеми их достоинствами и недостатками, являются синтетическим автопортретом художника Вячеслава Цая, возможно, не совсем верного, не совсем полного, но ведь и конкретный портрет – это всего лишь одна из многочисленных личин человеческой натуры.