ИЗ КУЛЬТУРНОГО НАСЛЕДИЯ

Вячеслав Лопатин Саратовская школа. Эволюция. Контекст. ХIХ-ХХI века версия для печати Опубликовано в журнале: «Волга» 2009, №11-12

От редакции:

Книгу, фрагменты которой мы уже представляли (“Волга”. 2008. №1), художник, реставратор Саратовского Радищевского музея Вячеслав Лопатин пишет чуть не всю свою жизнь (“всею своею жизнью”), и работу над ней не считает оконченной. Текст движущийся, меняющийся, развивающийся: только в процессе подготовки к печати (около года) мы получили восемь (!) авторских вариантов.

Вяч. Лопатин редко прибегает к прямому высказыванию, но предпочитает искать свое видение мира через высказывания других, через коллаж цитат: в целом же выстраивается сложное, нелинейное повествование, в котором каждый фрагмент не только имеет собственную цену, но и является частью общего сюжета. Такая система обусловлена его пониманем “авторства”: “Когда столькими предшествующими сказано – разве мы можем претендовать?..”

Труд объемный; в журнальном варианте мы сохранили в первую очередь эпизоды, связанные с Саратовом – и вместе с тем обладающие общекультурным значением. Большинство из них, в том числе и зафиксированные непосредственно автором книги, публикуются впервые – например, воспоминания популярной ныне художницы-примитивистки Лидии Ивановны Суворовой-Алферовой (Вяч. Лопатин был первым, кто оценил ее неординарность), воспоминания об Акмолинском лагере жен изменников родины – “АЛЖИРЕ” – Зои Михайловны Олехнович. Бесценна работа автора по сохранению наследия поэта Валентина Ярыгина, по сохранению многих фактов истории и культуры.

Особенности авторской пунктуации, а также своеобразную манеру автора в цитировании, в подаче био- и библиографических сведений мы оставили без изменений.

В целом текст Вячеслава Лопатина – о том, в каком хаосе идеологии, времени и событий существует “личность, содержащая потенциально художника, поэта, философа: восхождение к Первообразу, Первослову”. Надеемся, продолжение будет.
 

Автор выражает признательность за помощь в подготовке текста Елене Арндт, Геннадию Юрьевичу Шмидту, коллективам Радищевского, Краеведческого и Фединского музеев г. Саратова.
 
 
 

И для коих не красив –

утром, – что, не ухарь?

сей начнёт, заголосив –

мирозданье рухнет.

Потому что есмь петух! –

хоть вы и померкли –

белый свет всё не потух! –

так-то, Юмы-Беркли!

Ярыгин
 

БОРИСОВ-МУСАТОВ;

ПАВЕЛ КУЗНЕЦОВ,УТКИН, МАТВЕЕВ, ПЕТРОВ-ВОДКИН;

ВЕБЕР, ЦАПЛИН, ЩЕГЛОВ, ЮСТИЦКИЙ;

ГУЩИН, ЧУДИН;

“музейные художники” – АРЖАНОВ, СОЛЯНОВ, ЛОПАТИН, ПЕРЕРЕЗОВА;

CУВОРОВА-АЛФЕРОВА;

“ЖЕЛТАЯ ГОРА”, “актуальное искусство”;

2015–2020 гг. ЭСТЕТИЧЕСКИЙ КОНЕЦ СВЕТА (предсказанный циклической теорией искусства Шмита – Прокофьева);

ХХI ВЕК: РЕАНИМАЦИЯ ЖИВОПИСИ – основа “Формула цвета Чудина”; нематериальный носитель цвета – длина электромагнитной волны; ближайшая аналогия – музыка; живопись ли это будет?
 

1889 ГОД. …Какую свою “школу” может создать Саратов? – спрашивали его. И Гектор Павлович Баракки... – Какую школу?.. Благословенная природа этих мест сама подсказывает нам ответ. Цвет неба, прозрачность далей. И… чистые звонкие тона, их контраст... Нужно – смелость. Много! ...О, это будет “Школа Солнечного Города”!..

Константин Шилов. Борисов-Мусатов. – Москва: Молодая гвардия, 2000. С.67.
 

1893 ГОД. …ИСТОКИ ПОНЯТИЯ “САРАТОВСКАЯ ШКОЛА”

...трактир “Саратов”, располагавшийся у Сретенских ворот и в шутку именовавшийся художниками “академическим центром”. В. П. Лапшин. Из истории возникновения и первых лет деятельности Московского Товарищества художников. – Сб. “Советское искусствознание”. 1978. №2. С.176.
 

2000 ГОД. ...Есть объективные причины. Саратовская земля помазанная Богом: слишком много случайностей – музей, такие имена… все в предыстории – и на основе музея была наработана высокая культура. Солянов. Обсуждение выставки “Гущин – Аржанов”.
 

2000 ГОД. …Традиция преемственности. Боголюбов, европейский художник, и рядом с ним Добиньи, Коро, Монтичелли – теперь они и с нами. Борисов-Мусатов, мастера “Голубой Розы”, Юстицкий – учились в Париже. И Гущин, взяв все “у Европы”, предпочел Россию… Радищевский музей… уровень должен сказаться!.. Перерезова. Обсуждение выставки “Гущин – Аржанов”.
 

РУБЕЖ – переход русской живописи Х1Х века к современному этапу изобразительного искусства “искусствоведческой наукой” обозначен Великой Октябрьской Социалистической Революцией – этой датой долгие годы столбилась экспозиция отдела “Современное искусство” Радищевского музея. Воссоздание отдела пересмотрит, в новом контексте, понятия “саратовская школа”, “современное искусство”... имена художников.
 

1900-1910 ГОДЫ. ЛИДИЯ ИВАНОВНА СУВОРОВА-АЛФЕРОВА (1901-1982)

Я родилась на Волге. Отец мой был рабочим, матросом на пароходе. Он простудился и умер. Я еле-еле, смутно помню, он меня на коленях держал. Борода, я помню, у него была большая.

Когда отец умер, дедушка не в состоянии был нас прокормить. Умерла у него дочь Аксинья, тетя Окся, Оксинька ее звали, от нее двое сирот осталось. Да нас у матери трое было. У дедушки пять душ, а он старый. Василий Яковлевич Юдин – дедушка. Он всегда был приглажен, волосы мазал маслом лампадным. Когда кулачные бои были, у дедушки полбороды вырвали, она потом отросла, но половина черная, а другая белая. У нас в Золотом край Рыночный, край Колоярский и Колузаевский. И всегда как с девушкой кто-нибудь гулял с другого края – обязательно был кулачный бой. Ребята начинали, старики кончали.

…Что я с детства любила – это природу. Лес. Петь. У меня чудесный голос был, а потом я его загубила. В лес пойду, пою на весь лес и на полянке засыпаю. Я всегда одна любила ходить в лес. Бабушка готовила, дедушка занят точкой удочек. Любила шум леса, пение птиц. И сейчас люблю, и тогда любила. И под эти песни лесные и шум лесной засыпала. Потом просыпалась и ориентировалась по солнцу куда идти – или на Черебавы идти, поселок около Ровного, или на Волгу.

Я очень любила собирать грибы, мы их заготовляли на зиму. Все время на солнце, в воде. Ежевику любила собирать. Нам попадало от ос, а волосы длинные, косы большие. И вот смотришь, ищешь, роешь грибы и на ос нападешь – из волос не выгонишь, кричишь по всему лесу. До школы еще было (картина “Пахнет сеном над лугами” из серии “Старая и новая Волга” принадлежит Саратовскому областному музею краеведения – В.Л.).

Бывало, я пела. Вот моя картина – ночь на Волге, тоже по впечатлению. Выхожу – на завалинке, и пела, пела. Сначала у дедушки не дом был, а изба – их было два брата, они жили вместе. А потом избу он продал, братья построились на два дома. Вот – моя картина! – это была с улицы, с сеней дверь в переднюю, а та комната задняя. Было три окна. Печь обогревала две комнаты. Бабушка готовила (“Деревенская изба” из серии “Старая и новая Волга” принадлежит Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику – В.Л.). Без воды дедушка никогда есть не садился. Хлеб, соль и вода. И только тогда начинали есть из общей миски, когда дедушка скажет. А то один все съест, а другому не достанется (“Семья крестьянина-волгаря” из серии “Старая и новая Волга” принадлежит Радищевскому музею – В.Л.).

Мяса мало было. Летом луку, черного хлеба, водой сырой запьем, да так наедимся, лучше всякого пирожного, вот наша еда замечательная. Мелкую рыбу ели досыта. От стерляди нам, ребятишкам, доставались только головы и хвосты, они хрящевые, серединка помягче – ее дедушке с бабушкой на еду и продажу.

Рыбы. Сухой, бывало, насушит дед. Жарили – лещ, сладкий, большой. Летом уха. Уха и уха, уха и уха. Зимой налима любили. А Волга была тогда казенная и сдавалась в аренду частнику, хозяину. Рыбу дед ловил на хозяина. Сдавал осетров, сомы, стерлядь. Там измеряют – рыба мерная и полумерная. Мелкую рыбу не принимал хозяин, ее ели сами и потихоньку продавали. Но сначала нужно было нести взятку, подарок приставу, попу и базарному стражнику. Если стражнику не дашь – оштрафует. Если попу не понесешь – без бога и умрешь, не похоронит. И приставу несет – сам-то не понесет, бабушка носила. У нас базарный день был в четверг. Покупатели приходили к ловцам на дом, так как рыба была в воде, в ванде – приспособление из прутьев. Рыба была в ванде всегда свежая.

Если дедушка ехал ловить рыбу, то нас, детишек, брал с собой. И сети, и перетяги, и снасти. Брат садился за весла, а меня брали, чтобы не оставлять дома одну. Ехали ночью и всю ночь до зорьки ловили (“Сборы на рыбалку” из серии “Старая и новая Волга” принадлежит Музею наивного искусства, Москва – В.Л.). Мы ели только рыбу, но иногда хотелось и молочка попить, и яблок. Мы что делали. Вот начиналась уборочная – нужно перевозить хуторян через Волгу. Мы, ребятишки, садились за весла и перевозили. За это нам давали арбузов, молока, кто кислого, кто сладкого. Деньги за перевоз мы не брали. Это было дополнительное питание к рыбе.

Мы, малыши, зимой помогали дедушке удочки точить специальными напилками. Он их подготовит, потом смажет чистым дегтем, чтобы они не ржавели. Для стерляди удочки потоньше, поменьше. Большой перетягой осетров ловят. На перетягах к каждой удочке привязывалась круглая балберочка, похожая на пробку, сделанная из толстой коры. В конце перетяги камень, якоречек маленький, на канатике привязывается. Шпагатики дубят, кипятят с дубовой корой – они не пропадают в воде долго. Сети вязал сам дедушка. Покупали старые сети, распускали и еще туда добавляли новых. Вязал иглицей. А дети распускали старые сети. Жилось очень трудно. Между прочим, я еще помню, еле сидела, ногами болтала, а уже распускала сети. Помогали. Привязывали на крюк, потолок низкий, и раздергивали. Иначе нельзя, есть было нечего. Не работала тогда, когда только лежала. Как помню себя, так все время: полы мыла, вот такие ведрышки у меня, бабушка носит воду, и я носила, стирать – и я, полоскать, на Волге холодная вода – и я тоже, помогаю бабушке.

Простудилась, тебя в баню – напарят, а потом дома на печку – все сбежит.

Дед и бабушка ложились как стемнеет, ну и вставали рано, часа в три. Ни дедушка, ни отец не пили, не курили, жили очень дружно. Отец целое лето на пароходе, а зимой в мастерских – ремонтировал пароходы. Отец отца умер ста двадцати лет, а мать ста десяти лет. Они были хлеборобы, крестьяне, жили не в Золотом, а в Малой Дубовке. Они были староверы, кулугуры, а дед и бабка были православные – они были по материнской линии. Там тоже домик завалющий. Помню с братом навестить пошли через лес. Не помню, сколько километров выше Золотого. Мне лет шесть вот так вот было. Брат лет восемь. Помню, старенькие, бабка слепая.

Фарватерные указатели. Дедушка был бакенщиком. Зажигал бакен на воде и столб метров десять высоты, который стоял на суше. Столб высокий, дедушка лазал, зажигал лампу, потом стали зажигать ребята, уже голова у дедушки кружилась. Смотрели за огнями фарватерными, особенно в бури, в шторм очень тяжело было подъехать к бакену.

Летом жили мы в лесу или на горной стороне, в землянке. Со стана в Золотое мы переезжали на лодке. Это было далеко, километров пятнадцать или десять. Вниз ехать хорошо по течению, а вверх мы, ребята, впрягались в бечеву и по берегу тянули лодку. Для нашего возраста это было тяжело, не хватало силенок. Останавливались, отдыхали. Иногда нам попадалась баржа. Мы цеплялись за руль и баржа тянула до Золотого. А какое удовольствие идти по воде. Очень болели ноги от камней – если идти по горной стороне. Как сейчас, вижу лес. Думается, там стан, там дедушка, там коса, скоро переходить, на ту сторону переезжать.

Вот как будто сейчас жизнь проходит перед глазами. В детстве носили длинное платье до пят – вот по это, по косточки, платье обязательно. И платок на голове. А без платка нам не разрешали. И то, пока пройдешь, лицо, щеки опухнут от ветра. Ветер, песок в лицо и настолько нахлещет, что кислым молоком начнешь мазать. Лицо болело, опухшее и отекшее.

Дом дедушки был в Затоне, возле самой воды, сейчас там и в помине нет этого места. Вода подходила под самые повети, к крыльцу. Большая была радость, когда пароходы проходили мимо домов. Это в разлив, а потом вода уходила в Волгу. Затон высыхал, и его можно было перейти по грудь в воде на ту сторону, там лес, песок. А в самом селе леса не было. В разлив затон был большой. В зимнее время туда заходили пароходы буксирные и зимовали. Там были и мастерские.

Береговые жители Затона возле своего дома огораживали участки. Караулили товары купцовские. Там останавливались обозы для кормления лошадей. Зимой Волга замерзала, и по ней санным путем везли купеческие товары. Вниз в Астрахань хлеб, маннуфактуру, а оттуда шла рыба, соль, кожа (“Зимний обоз на Волге” принадлежит Лопатину – В.Л.). Мужики-обозники заходили к нам, их чаем поили и щи им варили. Постоялые двора. А нам, ребятишкам, что-нибудь да перепадет. Или хлебца дадут, у нас трудновато с хлебом, или конфет. Поедят, перезакусят, лошадей покормят – и в дорогу.

Летом к нам в село приезжала мать из Саратова. Всей женской родней уходили к колонистам-немцам на уборку урожая – жнитво. Жать серпом. Брали и нас, малышей, с собой. А жара-то – невозможно, а под копнами дети, сосунки у каждой. Иногда даже не было времени покормить ребенка, и поэтому ему жевали хлеб с солью или с сахаром. Клали в тряпочку и давали сосать, от чего у ребят болели животы. Мать нажует. И давали. Всегда хлеб нажеваный. Так и нас в детстве кормили (“Косари” из серии “Старая и новая Волга” принадлежит Лопатину – В.Л.).

От дедушки я пошла в первый класс. Дедушка никому не разрешал учиться из мальчишек, вот ведь беда какая: – Вам не в писаря идти, писарь-то один, а вас много, работать надо. У дедушки много нас было, пятеро внучат. Сестра двоюродная пошла к попу в работницы, а брат ее стал учиться, ему учительница помогала. Учительница учила его на свои средства. А сестру двоюродную – сиротку, поп взял, отец Павел. У нас в Золотом две церкви было: одна на Рынке, а другая в Колоярском. Когда сестра работала у попа, я весь его разврат видела. Он по солдаткам ходил, его ребята ловили, били, стригли. Много детей было, и развратник. Землю ему верующие обрабатывали. Подаяние богу – верующие носили и на столик в церкви клали. А бывали престольные праздники. Поп ездит и служит молебен на каждой улице, через несколько домов останавливается. За ним подвода, и туда кладут булочку и яйца, на Пасху куличи. Для кур, лошадей, свиней – это я личный свидетель. Три коровы у попа было, свиней исключительно хлебом откармливал. У него гусей. Павлин был не один и индюшки. Бывало, сидит в ночной рубашке, босой на улице – я к сестре помочь ей приходила.

Отец Иван во второй церкви. Его село уважало, он был тихий, скромный, его дочь помогала крестьянам.

Дедушке и бабушке дальше стало тяжело нас кормить, они уже стали старые. И мать взяла нас к себе в Саратов. Она работала у господ кухаркой. Раушенбах – капиталист. Была у врача Минца, у нотариуса Перельмана, потом работала у здешнего архиерея. Еврей Минц лучше всех был, простой был. И Перельман – приехала из армии, она увидела и заплакала: – Ой, да какая же ты красивая стала! – Обняла, расцеловала и заплакала – это уж в двадцать втором году было.

Дедушка зимой ловил рыбу, работал пешней. Ловил налимов. А хлеб брал черный, белый был роскошь. Он был старый, и зубов-то не было, а хлеб-то мерзлый, у него получился заворот кишок. Позвали бабку-знахарку, она накинула горшок на живот – весь живот в горшок, и дедушка от этого умер. Дедушка умер в семьдесят три года, а бабушка с горя. Бабушке жилось одной плохо, потому что наследство, так тогда полагалось, забрал сын. Она жила у снохи, ей тяжело, сноха с характером. А меня не было. Дедушки не стало, не стало ни кола, ни двора. Раньше держали стариков в предбаннике. В предбаннике бабушка умерла.

Сначала я была при матери у господ и тоже работала как могла. То разносила по ихним знакомым разные поздравительные, то нянчилась с господским ребенком. А потом господа отказались держать кухаркиных детей, и мать вынуждена была пойти работать грузчицей (“Грузчицы-дровоукладчицы” из серии “Старая и новая Волга” принадлежит Радищевскому музею – В.Л.). Жили за печкой, полуподвальное помещение, со стен текло. Или в Глебучевом овраге снимали квартиру. Там мусор, мухи, зловоние. Матери было с нами трудно, заработка не хватало.

Зимой я училась в церковно-приходской школе при Михаила-Архангельской церкви. Летом нанималась к господам нянчить ребят. А мне было всего десять лет. А обычно было по двое ребят. Одного уложу, другой не спит. Другого уложу, этот не спит. Один кричит, другой кричит и я с ними. Сама спать не могла и уставала. И один раз я заснула и ребенок вывалился из коляски, и меня вынуждены были уволить – заснула. Вторая барыня взяла меня в помощницы горничной. Но так как я была мала, помощник из меня был очень плохой. Однажды был у барыни день рождения. Я встречала и провожала гостей и помогала горничной накрывать на стол. И вот мне дали именинный пирог. И ручонки были слабые, а пирог тяжелый. Он у меня выпал из рук, и меня выгнали. У господ была бонна, ребят воспитывала – нянька, обычно иностранка, горничная, повар, кухарка, а потом дворовые еще были.

До пятнадцати лет в Саратове я училась в школе, а на праздники пела в хоре, который ходил по господам. Был хор организован при МихаилаАрхангельской церкви, теперь это Волжский район, где городская библиотека. Обслуживал всех знатных людей, всю знать капиталистическую. Рождественский, Крещенский, Пасхальный праздники. Или день рождения у кого. За это я получала рубль в день, это за хороший голос платили. И это была большая радость – рубль в день принести, мать-то восемь рублей за месяц получала. “Вечерний звон” я пела соло, а остальные пели: – бом, бом. А там: “Разбойников”. Голос свой я не смогла уберечь. Я пела зимой на воздухе и застудила горло. Горло стало болеть и оттого пропал голос. И больше петь нельзя. Голос был сильный, сопрано.

Конечно, так как все мои знакомые верили в бога, и я в детстве была религиозная. А в четырнадцать лет я верить перестала. В четырнадцать лет я последний раз исповедоваться пошла. А была я рослая, а раньше шестнадцати лет отдавали замуж. Церковь Крестовая. Исповедовал архиерей, так он мне такие вопросы глупые задавал, а я еще ребенком была, не девушкой. И руку берет, жмет. И епитрахиль на голову кладут, крестят. Я должна была отвечать: – Грешница. Мне было стыдно, он немолодой. Я расплакалась и убежала домой. И с этих пор я не стала ходить в церковь. И за это меня родня недолюбливала. Тетушка, жена моего родного дяди: – От нее толку не будет. Безотцовщина, в бога не верит – пропащий человек. И я, и брат не верили, а мать была до старости религиозной. Молодец наша мать, она не запрещала нам. Сама бедно жила, много горя перенесла. За что ж ее бог наказывал? А богачи жили за счет бедняков, жирели и развратничали. И их бог не наказывал.

Дочка тетушки училась плохо, ей брали репетитора – я присаживалась и училась. Училась хорошо, на одни пятерки. Меня учительница хлопотала в гимназию. Меня и приняли в гимназию бесплатно, как с сироты с меня за обучение не брали. А кто будет меня кормить, обувать, а за сестрой – младшей кто смотреть будет. Мать не пустила. Я окончила церковно-приходскую школу при Михаила-Архангельской церкви тринадцати лет. Начальную, четырехклассную. А потом двуклассную городскую закончила пятнадцати лет. А иначе, без образования, меня на курсы сестер не приняли бы. С пятнадцати лет я пошла работать на противогазный завод – паяльщицей. Работа была вредная. Мать попросила хозяина, чтобы меня перевели на станок. Ногой стукнешь – она ударяет пресс, рукой выбрасываешь крышку, а мусор остается. Только я стала чистить, а ногой толкнула, рука и попала под пресс. Помяло руку. Бюллетень тогда не давали, а хозяин держать не стал.

После завода, когда я поправилась, я пошла работать в госпиталь. Госпиталь 99, сводно-эвакуационный. Теперь угол Ленинской и Радищевской, где Суворовское училище было, там Губернский суд, а потом госпиталь сделали. Сначала я пошла санитаркой, а потом на курсы медицинских сестер. Война была, голод, неурожай. Работа санитарки очень была тяжелая. С немецкого фронта каждый день приходили поезда с ранеными. Все раненые, тифозные. Привезут – живых мы забирали в госпиталь, а мертвых увозили на подводах на кладбище. А вшей миллионы. С себя согребали. Пока раненых довезут с фронта, да еще голодные едут, валяются, а ведь их как напичкают в теплушки. Когда мы их выбирали, половина мертвых были (“Прибытие эшелона с ранеными” принадлежит Лопатину – В.Л.). Когда в госпитале работала, очень уставала: хотя бы заболеть да отдохнуть от этого тифа, чумы, холеры.

Мы перешли на новую квартиру, в Соборный переулок, теперь улица Коммунарная. У хозяина все сыновья были коммунисты. Александр Погиблев, сын хозяина, большевик с 17-го года. А потом еще во дворе жил коммунист – Александр Селезнев, погиб как большевик во время революции в Саратове. Эта квартира считалась хорошей, хоть и головой упирались в потолок. И жили, как войдешь сразу с холоду – и печечка, а окошечко вот такое. Хозяин работал приказчиком у Чернова, а мы ему берегли квартиру и жили. Купец – магазин здесь известный: – Куда? – За чаем к Чернову! За сахаром к Чернову! – Это известные здесь купцы. С нами вместе в квартире жила танцовщица. Мы ей уголок сдавали, но она жила вместе с нами. Я на печке спала, она на кровати. И вот к ней коммунисты приходили. Эти большевики были военные, они работали в 99 госпитале. Почему я и стала знать партию еще до революции. Лет пятнадцать мне было, уже в заводе работала (“Саратовский маяк – первый подпольный большевистский кружок в Саратове” принадлежит В.А. Дьяконову – В.Л.). Сидели вечерами, беседовали, разговаривали. Основной вопрос про бога, кто такой царь, за что рабочие борются, трудно живут (“Маевка” из серии “Старая и новая Волга” принадлежит Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику; “Демонстрация женщин в Саратове” из серии “Старая и новая Волга”: принадлежат Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику – В.Л.) Они как раз уехали, у них партийное совещание в Казани проводилось. Они уехали, а соседка прибежала, говорит: – За вашим домом следят. Всю ночь у меня дома сидели и интересовались, кто ты. – Я, правда, рослая девчонка была. В эту ночь они продежурили и никого не могли обнаружить, кроме меня и матери. И еще ночь продежурили, а на следующий день вызывают меня в политический участок, это в охранку. Это было 2-е полицейское управление. На этом месте теперь филармония. Это теперь пожарные, а тогда везде так было: вверху пожарные, а внизу полицейские. И околоточный надзиратель, голубая на нем шинель, стал меня допрашивать: – Кто живет? Кто к вам заходит? – Кто к нам заходит? Кроме полицейского знакомого, никто не заходит. Ну соседи еще заходят, а больше никто не заходит. – Стучал и кричал – ничего от меня они не добились, и меня тогда сфотографировали как политически неблагонадежную. Я в мамином шарфе была – плетеный тогда модный был, в нем и сфотографировалась (“В охранке” принадлежит Лопатину – В.Л.). И большевики к нам не вернулись. Говорили, что они там все погибли на совещании в Казани.

(“Освобождение политзаключенных из Саратовской тюрьмы в феврале 1917 года” принадлежит Радищевскому музею – В.Л.) …Самое начало Советской власти. Партия большевиков. Мы уже знали, за какой номер нужно голосовать. Большевики восьмой номер, меньшевики четвертый. Прошла борьба между большевиками и меньшевиками. Нужно стало выбивать юнкеров. Юнкера засели в городской управе. На Соколовой горе как раз установили орудие и дали залп по юнкерам. И они отвечали. Тогда, как дали залп, к нам в переулок снаряд попал. Там напротив нас татары жили, к ним под дом попал снаряд, но не взорвался. Это первый, самый первый выстрел. Это, конечно, если бы хороший художник отобразил, а то сама нарисовала. Конечно, неграмотно сделано, но отразила действительность (“Октябрьский выстрел по юнкерам с Соколовой горы в Саратове”, принадлежит Саратовскому областному краеведческому музею; “Октябрьский выстрел” принадлежит Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику – В.Л.).

Это революция идет, когда уже после выстрела. Где было раньше коммерческое училище, на Советской, где теперь институт сельхозмеханизации, там первый флаг повесили. А потом Губисполком перешел в Коммерческий банк, где теперь Обком. Там же был Губком партии – дом фабриканта Бендера: мануфактура “Андрей Бендер и сыновья”. Его особняк, сам-то не жил там (“Первый государственный флаг в Саратове”; “Флаг революции” принадлежит Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику – В.Л.).

Суворова-Алферова: 1968 год.
 

ВРЕМЯ ПУЛЯМ ПО СТЕНКЕ МУЗЕЕВ ТЕНЬКАТЬ... Маяковский
 

...Наши задачи: из искусства прошлого давать народу только то, что ведет народ к освобождению личности, а затем создать свое собственное пролетарское искусство.

Бассалыго: лекция. “Известия Саратовского военного комиссариата”. Газета (дата утрачена). СГХРМ. Архив: А. и В. Леонтьевы. опись № 1. ед. хр. 148. Крайние даты 1918-1949 г. апрель 1. на 63 листах (газетные вырезки).
 

1918 ГОД, август. …Бывшее Боголюбовское рисовальное училище преобразовано в свободные Государственные художественные мастерские. – “…высшее художественное учебное заведение, в котором каждый учащийся по своему выбору мог обучаться той или иной художественной профессии за счет государства”. Г.И. Кожевников. “Из истории Саратовского художественного училища (к 50–летию основания)”. 1946–1947 г.г. СГХРМ. Архив. Фонд 369 (1).
 

АВАНГАРД первых послереволюционных лет в России …оценивается западными историками как одно из великих художественных движений ХХ в., ставшее переворотом в живописи, скульптуре, театре, кино, фотографии, литературе, оформительском искусстве и архитектуре. ...советские искусствоведы оценивали советское авангардистское искусство начала века в целом отрицательно. В крупнейших искусствоведческих многотомниках “разоблачалась” “реакционная суть” позиций сторонников беспредметного искусства, преувеличивалась нигилистическая сторона авангарда (“История русского искусства”. Т.Х1. – М., 1957. С. 106–109; “Всеобщая ис-тория искусств”. В 6-ти тт. Т.6. “Искусство ХХ века”. Кн.2. – М., 1966. С. 24, 51, 97.) ...Теперь, в эпоху перестройки, в нашей стране снова выставляются и изучаются произведения авангардистов начала века... мы отмечаем “недостаточность наших общих знаний об авангарде”, так как “советскому искусствоведению было дозволительно многие десятилетия не изучать его, а только разоблачать и громить” ...советским историкам искусства нельзя пренебрегать теми достижениями в изучении русского авангарда, которые имеются в зарубежной историографии. Каждый год в западноевропейских странах и США выходят десятки статей и монографий о В.Е. Татлине, К.С. Малевиче, Эль Лисицком, А.М. Родченко, П.Н. Филонове, М.З. Шагале, В.В. Кандинском и многих других представителях авангарда. С. А. Козлов. Проблемы культурной революции в новейшей немарксистской историографии (1917- начало 1930-х гг.). – Ж-л “История СССР”. 1989. №4. С. 189.
 

ПОСЛЕ РЕВОЛЮЦИИ Я ПОШЛА ПО БОРЬБЕ С ЭПИДЕМИЕЙ, в госпитале и заразилась. Три тифа перенесла, сначала брюшной, потом возвратный, сыпняк. Я тифом заболела, а узнала, дед умер – и сознание потеряла. Мать вызвали, попрощаться. Плохо мне, даже комиссар попа разрешил. Потом мать говорила, если бы не поп, не выздоровела. Я молодая, восемнадцати лет. Возле меня сидели. Я встала и ушла на фронт. Добровольно. Потому что и дедушки нет. Мы три подруги – Лидочка, Нюра, Маруся, вот так нас и звали. Вместе поступили в санитарки, потом на курсы медсестер, потом на фронт, а там нас послали в разные места (“Прощание, 1919 год”, левая часть триптиха “Вся власть Советам”, вариант. Принадлежит Радищевскому музею – В.Л.).

Царицын. На фронте и с сумками медицинскими, и с винтовками не расставались. При бронепоезде был отряд санитарный. Наш отряд располагался в теплушках – 2-й эпидемический отряд Красного креста 10-й армии. А с нами была 9-я и 11-я армии. Шли бои, теплушки передвигались.За армией весь обоз передвигался. Самолетов тогда не было, “Уточка” иногда появлялась.

Казачья станица Червленая. Тут остановка, команды дальше нет. Жара неимоверная, дышать нечем. Хлеб – по голове ударишь – убьешь. Жара. Дай, думаю, лягу под вагоны. И заснула. Слышу стук, открываю глаза, поезд тронулся. Думаю: – Куда идет? В какую сторону? – Под паровоз не попасть. Я растерялась, хоть и боевая была: сначала вещмешок выбросила, потом шинель, потом сама и еще ребята помогли – на поезд успела. Молодость – восемнадцать лет. Ничего не боялась. Только знала: – Надо идти, бить, бить и бить.

ОТ ЦАРИЦЫНА МЫ ДОШЛИ ДО ГОРОДА ГРОЗНОГО. Там Политотдел послал нас в аулы – организовывать Советскую власть и больницы. Днем организовываем, ночью набеги на нас: кругом белогвардейцы, в горы убежали. Все время отстреливались. Языка мы не знали. Нужно доверие завоевывать, войти в доверие. Никто не шел в больницу, народ темный, дикий, неграмотный. Чтобы сделать профилактические прививки, собрала всех мужчин. Фельдшер был помощник, чечен был, а я пока работала за врача. Сама организовывала больницу, сама за врача. Чечен не захотел прививку делать: – У нас это нельзя, не положено. И народ не хочет: – Пусть сама сделает. Я его попросила, пусть он мне сделает укол у всех на глазах. Укол под лопатку, он воткнул мне иголку прямо в кость. Боль дикая, и я думаю: – Если я закричу, подорву доверие. Я не вскрикнула, но когда вошла в больницу, я набила морду фельдшеру. Ему надо работать, а он сядет на койку и молится. Мне пришлось с угрозой заставлять все делать.

Наш отряд. Кухарка, две сестры, обе добровольцы из Царицына: одна кухарка, другая была санитаркой. Все вооружены, все с винтовками, так проходила наша работа. На голове шапка красноармейская. В шинели. Вот были наши работники. У меня – наган и винтовка. Мне в помощь этот фельдшер, чечен из того же аула Урус-Мартан. И в соседних аулах работали – Шали и Шатои. Всю работу врача, сестры и санитарки проводила я сама – врача дали позже.

Ни одна женщина не лечилась, я ходила по домам, сама лечила. Сначала нас чечены враждебно приняли. Когда приехали, дети кричали: – Русские бэ, русские бэ. А потом ходила по аулам, лечила, это были лучшие друзья. Комиссаром аула был Червяков. У него был помощник. И еще наш санитарный отряд. Так родилась Советская власть в ауле. Ночью набеги были. И чечены коммунисты были в аулах. Отстреливались вместе. Мне досталось… При Грозненском политотделе организовались курсы. Когда я получила вызов на курсы политкомиссаров, я была очень и очень рада. Потому что я, к моему несчастью, была интересной и девушка одна среди них. И мне тяжело было.

…Когда я училась в Грозненском политотделе на политкомиссара, в это время произошло восстание белоказаков в казачьих станицах. В это время регулярная армия не подошла. Вынуждены были на подавление восстания идти курсанты города Грозного. Первые пошли в бой командные курсы. Это ребята, молодежь по восемнадцати лет, будущие командиры, новые советские офицеры. Потом шли курсы политкомиссаров, среди нас были и постарше, были и по тридцать лет. И шли военно-хозяйственные курсы – каптеры, по хозяйственной части готовили командиров. В бой шли и восемнадцатилетние курсанты и семидесятилетние преподаватели.

В жизни никогда не забуду станицу Сунженскую. Командные курсы заняли станицу. Почему поражение потерпели – народ голодный был. Станицы богатые – у них хлеб, молоко. А ночью их окружили белогвардейцы и всех положили, осталось несколько молодых ребят, которых сами станичники спрятали: руки, ноги переломаны, переломы позвоночника.

После боя распоряжение дано – найти раненых. Дали карту – мы не знаем расположения ночью в станице. Вот тогда я испугалась: мысли далеко, наступила на проволоку, а она: – Дзинь! – И настолько напряжены нервы, что испугалась. Нашли. Их били, ставили на ноги, прикладами. С перебитыми позвоночниками заставляли плясать и петь Интернационал. Их прокалывали штыками. Как издевались – так уродовали. Снимали кожу ремнями. На лбу, на груди вырезали звезды. Очень тяжело было это пережить, на всю жизнь осталось в памяти. Это своими глазами видела, своими руками поднимала их. Мы их собирали, хоронили. Народ хоронил. Казаки были и такие, и такие. Некоторые ушли в Красную Армию, а семьи-то оставались. Вот они-то и спасали.

…Очень помогали нам. Заходишь поесть. Так они с удовольствием. Ставят четверть вина на стол, как будто тут пьяница. Хлеба белого, сала. Или щей горячих наедимся. Казаки – богатые станицы, богатый народ был.

После разгрома казачьих банд меня командование отпустило в Саратов, в отпуск. Саратовский Губком партии во главе с секретарем Любимовым не отпустил меня обратно в армию, так как работников было мало. По договоренности с военкоматом меня оставили в Саратове и послали работать в первый Райком партии завженотделом (“Выступление Завженотделом”, центральная часть триптиха “Вся власть Советам”, вариант. Принадлежит Лопатину – В. Л.).

Уже был двадцать второй год. Паек был для ответственных работников. Как завженотделом получала масла подсолнечного бутылку, кусок мыла, овсяную муку – эта мука была роскошь. Семья-то три человека, мать да девчонка. Брат был на фронте. Зарплата – получил миллион сегодня, завтра ему грош цена. Обуться, одеться было не на что. Я то ходила в шинели, а моей помощнице надеть нечего, а морозы. Содрали со сцены Института благородных девиц занавес и сшили ей пальто.

Организовывали детские приемники для беспризорных ребят. С улицы брали детей, оставались без родителей. И с поездов снимали. Дети голодные, холодные, вшивые, грязные, испорченные – самое тяжелое, что осталось от гражданской войны. Тогда много сирот было, много родителей умерло от голода, куда там – были случаи людоедства. Я при первом Райкоме работала, а детприемники в каждом районе были. У нас малыши, дошкольники в большинстве были. Они чесоточные были, проходили у нас карантин, и тогда рассылали мы их по детским домам. Тогда трудно было с питанием, хорошо, американцы помогали. Там была мука, маисовая мука, рис, сгущеное молоко, какао давали они. И тушенка была ихняя.

Какого не помню числа, меня вызвали к секретарю Райкома – это была самая тяжелая работа: специзолятор. Вызвали – до меня ни одна женщина не работала и после меня – только мужчины. Куда нужно, туда и шли. Про нас что говорили: – Пошла в армию, из нее толку не будет. Порядочные в армию не ходят. Другая, работница детдома: – Знаете, Лидия Ивановна, у меня в голове не укладывается, как это вы, такая красивая девушка, пошли в партию. – Это самое тяжелое, пока я там работала, я столько слез пролила. А сначала и грозили убить, и изуродовать: – Да мы что с тобой сделаем! Особенно городушники, они в городе работают по магазинам. У них юбка в разрез посредине, под пиджачок, с ними подходит обязательно хорошо одетая. Вот подходит: – Самое лучшее сукно подайте, нет, не нравится, дайте другую штуку. А пока та полезла, эти в мешок между ног кладут и уходят, а хорошо одетая остается – она сукно выбирает. Так же обувь, мясо.Той поры – как войду в магазин или в трамвай – и все жулье, что мне грозило, – врассыпную. Когда я работала в изоляторе, приехала американская делегация посмотреть, как содержатся заключенные. Пришли посмотреть и женское отделение. Я была одета по-военному, на мне была буденновка из красной кожи, которую я получила на курсах политкомиссаров в Грозном – выдавали оставшимся в живых курсантам. Начальнику тюрьмы, товарищу Спрогису, я отдавала рапорт. Отдавала по-военному, под козырек. Американец смотрел, смотрел и говорит: – Ой, какой красивый девушк! –

С двадцать первого по двадцать пятый год, за время работы в Саратове, была депутатом десятого, одиннадцатого и двенадцатого созывов Горсовета, была и членом бюро Райкома, членом Пленума райкома, как зав. отделом. Суворова-Алферова.
 

АВТОНОМНАЯ СОВЕТСКАЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕСПУБЛИКА НЕМЦЕВ ПОВОЛЖЬЯ (АССР НП, 1924-1941) стала центром развития, образования и культуры всех советских немцев, проживавших на Кавказе, на Украине, в Сибири. Ф. Эмих. Школа для немцев. – Ж-л “Волга”. 1990. №2. С. 189.
 

Декретом ВЦИК от 19 декабря 1924 г. Трудовая коммуна немцев Поволжья была преобразована в Автономную Советскую Социалистическую Республику немцев Поволжья. Республика была выделена из территорий с компактным проживанием немецких колонистов в Саратовской и Царицынской губерниях и граничила с Казахстаном. Столицей был объявлен уездный город Покровск – в 1931 г. переименован в Энгельс, но первоначально вся администрация находилась в Саратове. Население составляло около шестисот тысяч человек. М.О. Дединкин. “Товарищество пролетарского искусства” Фридриха Брасса: коллекция немецкого авангарда в Советской России”. Каталог выставки. – Санкт-Петербург: Изд. Гос. Эрмитажа, 2009. С. 89.
 

1925 ГОД, ЯНВАРЬ-МАРТ. В СРМ ПРОХОДИЛА ВЫСТАВКА НЕМЕЦКИХ ХУДОЖНИКОВ-ЭКСПРЕССИОНИСТОВ “Красной группы”, открывшаяся 28 декабря 1924 г. В марте часть произведений экспонировалась на “Саратовской мануфактуре”. В Саратов приезжал немецкий художник Отто Нагель. На выставке проводились доклады, диспуты. Темы докладов: Е.В. Егоров “О содержании нормальных достижений германской выставки”, Б.А. Зенкевич “АХРР и германское искусство”, О. Нагель “Классовая борьба и германское искусство”, О. Нагель “О картине О. Дикса “Женщина перед зеркалом”, Рысин “Политическое значение германской выставки”, В.М. Юстицкий “Русский и германский конструктивизм”. 13 января в “Известиях” опубликована статья О. Нагеля “Красная группа” германских художников”.

Издан каталог.

“Известия”… с ноября 1917 по июнь 1928 – центральная газета Саратовской губернии (области): 1925. 3 янв., 4 янв., 7 янв., 8 янв., 9 янв., 11 янв., 13 янв., 31 янв., 10 февр., 14 февр., 20 февр., 3 марта, 10 марта. Хроника художественной жизни Саратова 1874-1980. По материалам местной периодической печати. – Саратов: Изд. Саратовск. университета, 1988.
 

...ПО СЛУЧАЮ НЕДАВНЕГО ОБРАЗОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ АВТОНОМНОЙ РЕСПУБЛИКИ НЕМЦЕВ ПОВОЛЖЬЯ выставку было решено сначала показать в Саратове. “Это голая правда разоренной, вымирающей Германии, этой полностью порабощенной некогда блиставшей нации, ее экономического и этического развала, голод, дегенерация, смерть. Бесцельно и нелепо здесь искать художественной формы...”: Рысин. “Выставка германских художников (информационно-критический обзор). “Известия саратовского Совета”. 1925. №33. 10 февраля. С.2.

“...тем и талантливы художники революционной Германии, что смогли под тысячами отклонений увидеть один – оскаленный, слюнявый, самодовольный. Настоящее и единственное лицо буржуазии... Каково же лицо пролетариата? Оно показано распятым на кресте капитализма...Смотришь на эти лица. И спрашиваешь: неужели рабочие Германии только перекошенные голодом и унижениями, неужели нет радости борьбы, бодрящего сознания классовой спайки, нет ни намека на радость? Почему этого не замечает художник?.. Художник-интеллигент, искренне преданный рабочему классу, в своих произведениях показывает ужасы голода, расстрелы, тюрьмы. Но рост пролетарского сознания ему разглядеть невозможно. Для него пролетариат не класс, а изголодавшиеся, опустившиеся “несчастные” люди. Но все-таки тем, что эти интеллигенты сумели понять звериное лицо буржуазии, возненавидеть ее острой, неисчислимой ненавистью – пролетариату их работа ценна”: Ленинград. ГБ. “Распятие на клепальном прессе (Выставка германских художников)”. – “Смена”. 1925. №112. 20 мая. С.4.

“Немецким художникам удалось шокировать не только советских провинциальных критиков и зрителей. Удивительно похожими словами характеризовал искусство экспресссионистов Адольф Гитлер, выступая в 1936 году на открытии Дома немецкого искусства в Мюнхене: “Что же они производят? Бесформенных ублюдков, идиотов, женщин, способных внушать лишь ужас, мужчин, в которых больше звериного, чем человеческого, и детей, которые, будь они обречены и дальше жить в таком виде, следовало бы счесть карой Божьей!” – Цит. по: Серс Ф. Тоталитаризм и авангард: В преддверии запредельного. – М., 2004. С. 26, 27. (М.О. Дединкин. “Товарищество пролетарского искусства” Фридриха Брасса...)
 

…ОСОБОГО ВНИМАНИЯ ЗАСЛУЖИВАЕТ 1929 ГОД. Это был год, когда после разгрома партийной оппозиции одновременно с открыто развернувшимся террором началась повальная кампания по разоблачению скрытых врагов – разнузданная критика вызвала истерические потоки самобичевания и самооговаривания. Писательская общественность с восторженным энтузиазмом кинулась в эту стихию. Для обеспечения возможностей писательской инициативы в этой области с конца апреля 1929 года начала выходить псевдонезависимая еженедельная “Литературная газета. Е.В.Пастернак, Е.Б.Пастернак. Координаты лирического пространства. – Ж-л “Литературное обозрение”. 1990. №3. С. 91.
 

1930 ГОД. …Сталин… вот человек, в котором нет даже и горчичного зерна литературно-гуманного влияния… гол, прям, честен, вообще прост, как полицейский пристав из грузин царского времени. М. Пришвин. Дневник. 1930 год. – Ж-л “Октябрь”. 1988. № 7.
 

Он философию / развил особую: –

не устоять / вам, контры лютые! –

и ствол орудует, / и рукоять.

Тут не шутейная / подкладь идейная –

попрекословь / такой попробуйка! –

здесь не метафора, / прямолинейная,

стальная логика / другого автора

иных основ. /

Ярыгин.
 

1921-1935 ГОДЫ. МОЙ МУЖ АНДРЕЙ ГРИГОРЬЕВИЧ СУВОРОВ химик, металлург, учился в Саратове. В двадцать втором познакомились, год гуляли, поссорились сначала, шесть месяцев не встречались, а в двадцать третьем поженились (“Портрет Андрея Григорьевича Алферова” принадлежит В.А. Дьяконову – В. Л). Он в ночной смене, днем учится – семья-то большая, и мать моя, и сестра младшая, и еще двое детей сразу родилось, двойняшки – они умерли. Здесь свирепствовала скарлатина, а медицина была еще слаба, и ребятишки кругом умирали – и мои сразу в одну неделю. С третьим я поехала в Донбасс и там похоронила его. Сестренка со мной поехала, раз у меня ребенок.

В двадцать пятом поехали в Краматорск. В тридцатом году начальника лаборатории отстранили от работы, а мужа даже не спросили, назначили начальником лаборатории завода. В Краматорске был старый завод – металлургический, машиностроительный. До революции это был “Трест металлургических и машиностроительных заводов”, франко-бельгийского общества.

…Как приехала, попала в горком партии, в массовый отдел, а потом от горкома была по хлебозаготовкам. Время тяжелое, кулачье. На собраниях с палками бросались, что там делалось. И ночью убили председателя. Кончили собрание в четыре часа ночи и нас по хатам разместили. Мы с комсомольцами связаны – они знали тайники, но хлеб нельзя было взять силою, нужно было, чтобы на собрании добровольно отдали. Я доклад делала: состояние промышленности, положение рабочих в городах, о загранице – нужно золото. Нужен хлеб рабочим. В каких трудных условиях живет рабочий класс, в тяжелых условиях работают – горячие цеха и – голодные… В горячих цехах карточки были красные. За вредность, за жару, за тяжелый труд рабочие получали один килограмм хлеба ежедневно. По холодным карточкам – 600 грамм хлеба. Служащие получали 600 грамм, семьи – 200 грамм. Рабочий паек. А еще чего сварят в столовых. Большинство шла чечевица, горох, перловка иногда была – даже того не было. Масло иногда было подсолнечное.

Слушают. Большинство женщины, старики. Кулаки вперед не выступали, подкулачники сначала. Так на собрании одна выступает: – Хорошо тебе болтать языком, на тебе бобровый воротник. – А воротник тот был одни клочки. – Рабочим дают хлеб килограмммами, а тут с голоду дохнут. – А кто с голоду умер? – Тут комсомольцы поддержали. А мы уже знали, у кого сколько хлеба спрятано. Предварительно комсомольцы все разузнали – молодежь, первые помощники. Кричат: – Ты чего кричишь? Ты же сама была беднячка? Чего же ты кулака защищаешь? – Мы голодны, раздеты! – А мы уже знали сколько у кого добра спрятано в сундуках. И с боем, с большим боем и, конечно, мы рисковали – та же война. Бедняков было больше и собрание приняло постановление сдать селу излишки хлеба. После собрания пошли сразу брать хлеб, а председатель остался один в сельсовете. Все разошлись, его из обреза в окно убили. У нас, конечно, в продотрядах и чекисты были, но председателя не уберегли (“Первый трактор на селе” принадлежит Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику – В.Л.).

А как трудно было тогда, кто теперь знает? Недавно в газете написали, в “Правде”, и только пять человек упомянули, строителей Новокраматорска (газета “Правда”, 1968, 2 января, № 2 /18415/, статья “Вершины Краматорска”, рубрика “Наши достижения”. Автор Сергей Борзенко, редактор Краматорской газеты, упоминает сталелитейный цех, это был четвертый стройучасток. Суворова-Алферова была прикреплена от горкома к сталелитейному цеху, отвечала за комсомольскую стройку и работала завстройбытсектором кооперации Постройкома – В.Л.). Ни одного рабочего не отметили, только Мовлева, а ведь там он не один работал, он с бригадой. На стройке все делалось вручную. Арматуру заливали бетоном и уплотняли ногами в лаптях. Рыли котлованы, а там подземная вода. Бетономешалка стоит в грязи. Не обеспечено светом рабочее место. Рабочие работали ночью по колено в воде. Во весь завод лозунги висели: – Дать столько-то замесов. – Уложить столько-то кирпича. С лесом было трудно. Вот на станцию прибудет материал. Диспетчер распределяет по участкам вагоны. Вот пришла, а цех соседний забрал себе. И приходилось идти на соседний участок и ругаться так, чтобы подействовало. Лесоматериал и всякий строительный материал подвозить было не на чем. Сами возили на тачках по дощечкам. Лошади погибали без корма, не было корма. И народ голодный. Самая голодовка с тридцатого года началась. И вот про это, в каких условиях работали, ничего не написал.

НАРОД СОБИРАЛИ, где только можно. Был клич: – Давай народ! И из сел народ пошел. Почему народ пошел? В деревне голодно было. Двадцать восьмой, двадцать девятый год, до коллективизации еще. Еда – вобла да чечевичная каша. Рабочий из деревни приходил, через месяц прибивал гвоздем воблу на дверь: – Прощай, карие глазки, оставайся одна работать.

НАРОД БЫЛ РАЗНОЧИННЫЙ, и туда наехались. На стройке не только уголовщина, но и классовая борьба. Убили секретаря комсомольской организации. К нему отец приехал – пошел встречать на станцию, а там дорога на завод мимо деревеньки. Очень темно, речушка, лесок небольшой – ну, призаводской поселок. Его там накрыли и убили. А комсомолка – по баракам ходила – ров водоотводный, ее столкнули, под мостом и убили.

БЫВАЛИ И ТАКИЕ СЛУЧАИ. Бумажный завод. Поставили новую заграничную машину, бревна перемалывала. Кромли обмочаливает: – Ванька, глянь, какое бревно сожрала! А если сунуть побольше? – Сунули побольше. И это перемолола. – А если лом сунуть? – Лом сунули, она и стала.

Так и с домной было. Домна чуть не тридцать лет отработала, идешь мимо ночью, она светится. Пишем в Москву. Ответ: – Держитесь, пока работает. – Металл, чугун нужен был стране. И в один из дней печь рухнула. В аварии погибли тринадцать человек.

РУХНУЛА ПЕЧЬ НА СТЫКЕ ДВУХ СМЕН и, если бы не коммунисты, погибла бы сотня рабочих. Печь рухнула, брызги огненные во все стороны. Начальник цеха обгорел, последним покинул цех, сам дошел до больницы, лег в ванну содовую – чем еще тогда лечить было, там и умер.

НУ, СЧИТАЛИ ВРЕДИТЕЛЬСТВОМ, “пятаковщина” была. Пятаков в двадцать седьмом–двадцать девятом годах был председателем ВСНХ, Высшего совета народного хозяйства. В его ведении вся металлургия, вся тяжелая промышленность была. Впоследствии оказался вредитель, так по крайней мере в газетах писали. Как на самом деле было – трудно сказать. Начиналась чистка партии, тогда мы не могли разобраться, кругом “зиновьевцы”, “бухаринцы”.

Вредительство? Электростанция деревянная. Утром идем, гудка не слышно, сгорела электростанция – вот и тихо. Предохранительный пульт – щит был деревянный. Между пультом и стеной пробежала крыса и замкнула ток на себя. Искра. Пожар. Две недели завод простоял.

НАСТОЛЬКО КОММУНИСТЫ ОТДАВАЛИ ЖИЗНИ. Настолько активен народ был тогда. Жены очень были организованы. Они все ценности – деньгами, какие еще имелись – отдавали в МОПР. Жены шли на разгрузку вагонов со стройматериалами, углем, рудой. Смены кончались, и брали лопаты и шли рыть котлованы для нового завода. – Нужно выгружать уголь? – Нужно! – Нужно на заводе убирать? – Нужно! – А сейчас народ – на воскресник никто не пойдет. Когда народ голодный, он обязательно активный!

…МАЛЕНЬКАЯ ТРАВКА С СИНЕ-ГОЛУБЫМИ ЦВЕТОЧКАМИ, травка незабудька. Из нее щи варили. А вместо пшена травка магара, это вроде проса дикого. Вкусно из крапивы. Ну, крапива, это такой продукт, что и до голодовок употреблялось. Печенка, селезенка, требуха – “галье”, “собачья радость”. Мясо тогда было – вон, суслики! Отцы детей ими кормили. Пойдет, выльет – они жирненькие. Не забуду один случай: …вот с работы идти, а соседки сидят веселые: – Лидия Ивановна, идите, попробуйте, нам привезли цыплят. Я с подозрением, а они: – Нет, вы попробуйте! На сковороде лежат жирные, вкусные. А когда поела: – Лидия Ивановна, вы знаете, что ели? – Цыплят. – Нет! Суслики. – Мясо нежное. И ножки, как у цыплят, маленькие.

В те годы так велик был революционный энтузиазм, что мы на такие мелочи не обращали внимания. Подумаешь, хлеба нет! Если попадал кусок хлеба, сейчас же делился с товарищем. “Даешь мировую революцию!” И такой был порыв, что всю мелочь отметало.То было трудное, но веселое время. Правда, не дай бог, чтобы оно повторилось. Не дай бог, чтобы оно повторилось!

Старые люди хлеб берегли. Знали, как он трудно достается. За обедом просыпется на стол что – всю крошечку соберет и в рот. Сейчас хлеб разбросают, буханку иногда увидишь в мусорном ящике – идут, никакого внимания. Раньше считалось за грех, чуть не смертельный, если, не дай бог, на кусок хлеба наступить. Кто следом идет, обязательно сыпанет в твой адрес и: – Безбожник! Обязательно положат хлеб на полочку или куда повыше – пусть птицы его съедят, но в пыли не валяется.

КРАММАШЗАВОД. Первенец индустриализации, площадка строительная двадцать пять квадратных километров, между Славянском и Краматорском. Осталась как реликвия, как свидетельство, что здесь была степь, ветряная мельница – тогда ее берегли (“Первенец индустриализации” принадлежит Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику – В.Л.).

Свой аэродром у завода был. За пуск первой очереди завода только один человек, главный инженер строительства Кронов получил орден. Остальные были награждены значком имени Сталина. Я свой выбросила, а Андрей Григорьевич хранит до сих пор. Никаких других наград не было. О Краматорске только вот сейчас вспомнили. А почему? Нам говорили, открыли группу вредителей. А мы и не узнали, кто вредители. Вот Кирилкин. Как он ругался, покойник, ну и хороший был мужик. Кирилкин Иван Тарасович, управляющий Трестом Краматорских металлургических и машиностроительных заводов. Он чекист был в прошлом, а потом его после окончания гражданской войны партия послала на Краматорский завод. Он начал строительство Новокраматорского завода тяжелого машиностроения – погиб безвременно.

На стройке бывал Пиотровский – староста Украины, Постышев – секретарь ЦК Украины, Коссиор, Саркис – секретарь Донецкого обкома, тоже расстрелян. Приезжал Калинин, Ворошилов. Орджоникидзе не один раз был. Я его видела не один раз. На банкете он с нами разговаривал, лучшие рабочие были – банкет по поводу пуска первой очереди завода. Когда закончился банкет в три часа, только стала засыпать, вдруг стук в дверь: – Спасайте сына! – Справа от нашей квартиры жил рабочий молодой – он высокой квалификации – комсомолец. В бригаде работал трое суток, голодный – было некогда. Как раз в день приезда Орджоникидзе он строительные работы заканчивал. Он закончил – его поздравили ребята. Поздравили и стакан водки поднесли. Выпил и умер. Старуха и сестра на иждивении были: – Зовите Лидию Ивановну! А у него уже пульса нет. Надо было укол камфорой – врач не приехал. Стали звонить: – Чем отравился? – Водкой! – Отравление водкой, только и выпил стакан водки. Надо было дать рвотное, сами растерялись.

Первый пуск завода был заснят на кинокартину, и наш цех, к которому я была прикреплена, четвертый сталелитейный, был показан. И вот там я в беленьком платочке, одета по-рабочему, одеваться было некогда. Очень хорошая картина, как документ. Нет ее до сих пор, не знаю, где она. Сталин ликвидировал киноленту – это был первенец, а пускал его Орджоникидзе, и Сталин боялся – у Орджоникидзе растет влияние. И Орджоникидзе погиб. Его, правда, не арестовали, сам застрелился. У него обыск сделали, он возмутился, звонит Сталину, а тот: – Кто ты такой, что у тебя нельзя обыск сделать. Я не знаю, может завтра у меня сделают.

На экране показывали завод. По обе стороны цветники. Улицы – цветники, город – сад. В заводе из цветных камней фонтаны, деревья по краям асфальтовой дороги. Отдел был, так и назывался – Зеленстрой, отдел озеленения. Андрей Григорьевич на велосипеде ехал и тоже в кадр попал.

Краматорским горкомом партии я была послана в 1931 году на учебу в Москву, в комвуз имени Свердлова. Продолжать учебу в вузе я не могла – дома семья, муж один, сын трехлетний. Да и нервы после гражданской войны были не в порядке. Невропатологом в вузе был Дмитрий Ильич Ульянов, брат Владимира Ильича Ленина. Я с ним посоветовалась, хотелось учиться, и в то же время состояние здоровья и семья не очень позволяли продолжать учебу. И Дмитрий Ильич мне сказал: – Если вы так нервничаете, если так беспокоитесь, вы вполне можете работать и без вуза. А сейчас коммунисты тоже нужны на местах.

Стройка. Это было за семь километров от нашего поселка. Я не могу быть в одной смене, мне нужно во всех трех побывать, а самая тяжелая ночная смена. Одну смену, другую, а тут собрание, заседание. А еще нужно по всему заводу, по всем общежитиям, по всем столовым, по всем магазинам. Лошадь прикрепленная у меня – чуть под поезд не попала: чуть лошади не разнесли – паровоз ударил в тачанку – пополам разрубил тачанку: кучер вперед, а мы назад. Другой раз после Пленума – ехали ночью. Мы ниже, а по насыпи поезд. Лошади первый раз увидели паровоз – как понесли, а выход через переезд – мы на ходу выпрыгивали. Я на сугроб попала – мне ничего. Другой ушибся здорово, третий – нога лопнула.

Плохо себя чувствовать стала – после чистки партии – двадцать девятый–тридцатый годы. Прихожу домой обедать. Все на стол собрали, а я сплю. Очень мало спала. Если часа два-три ночью спала, это было большое счастье. Домой приходила в три часа ночи, час-другой поспишь и опять на работу. Суворова-Алферова: 1968 год.
 

О МАССОВОМ ГОЛОДЕ В СССР 1932-33 ГОДОВ

Правительство сознательно пошло на принудительное изъятие зерна у крестьян для поддержания высоких темпов индустриализации. Ситуация осложнялась ошибками централизованного планирования и непродуманными мерами в сфере животноводства... Согласно статистике ЗАГСов за 1933 год, смертность в городах имела обычный естественный характер, а вот на селе была повышенной, причем умирали люди самых разных национальностей. На всем пространстве СССР смертность на селе была выше, чем в городе. ...географические масштабы голода. Он поразил важнейшие зерновые районы страны: Украину, Среднее и Нижнее Поволжье, Северный Кавказ, Центральное Черноземье, Урал, Часть Сибири, а также Казахстан. Всего в областях, охваченных голодом, проживали около 50 млн человек. Жертвами его по всей стране стали примерно 6-7 млн человек. Борис Подопригора. “Украинское лицо” общей беды. – Газета “Секретные материала”. 2009. август. № 18 (274). С. 4.
 

О ГОЛОДЕ НАЧАЛА ТРИДЦАТЫХ ГОДОВ – идут семидесятые годы – дочь истопника и сторожа Радищевского музея Александра Никаноровна, пенсионерка, потомственный музейный работник. Большое окно, глубокий приямок, солнышко иногда: семья живет в музее с дореволюционных времен – здесь и доживает... вот и саму Александру писал Егоров в детском платьице – на стенах холсты, подаренные художниками разных лет: ...с голоду умерших убирают с улицы рано утром – подводами. Музей ведь – нет съестного, чего проситься? Вот в окно стучит, вот всю ночь царапается, – утром смотрим: из Энгельса – хорошая наша знакомая умерла в приямке!
 

ПОВОДОМ К АРЕСТУ...Лосев Алексей Федорович (1893-1988) ...в связи с напечатанием книги “Диалектика мифа” (1930): в полный голос, без всяких оговорок, свободно и виртуозно владея мыслью и стилем, развенчивает мифы социальные, мифы науки, литературы и философии, мифы о самих основах бытия того общества, в котором пришлось жить.

“О борьбе с природой” (из статьи в газете “Правда”, 1931, 2/Х11): “философ Лосев… профессор этот явно безумен, очевидно малограмотен… не один таков, и, наверное он действовал языком среди людей, подобных ему, таких же морально разрушенных злобой и ослепленных ею. Что делать этим мелким, честолюбивым, гниленьким людям в стране, где с невероятным успехом действует молодой хозяин – рабочий класс, выдвигая из среды своей тысячи умных, талантливых строителей социалистического общества, в стране, где создается новая индивидуальность? Нечего делать в ней людям, которые опоздали умереть, но уже гниют и заражают воздух запахом гниения”. А.А. Тахо-Годи. Не бывает же тяжесть не по силам. Переписка из двух лагерей. – Ж-л “Дружба народов”. 1989. № 7. С. 254–260.
 

А.Ф. Лосев заявил о себе как о философе имени, мифа и числа, идеи которого через десятки лет будут признаны за рубежом “без сомнения гениальными” (см. “Итальянскую философскую энциклопедию”), а сам он окажется, по словам парижского некролога, “последним представителем русского религиозно-философского движения первой половины века” (“Вестник РХД”. № 153, 1988). …издавал после смерти Сталина, с 1953 года сотни работ, наверстывая свое двадцатитрехлетнее вынужденное молчание. Повесть, которая найдена в его архиве, “Встреча”, – одно из философско-музыкальных его сочинений. А.Ф. Лосев сам был в молодости хорошим скрипачом, глубоко и профессионально занимался теорией музыки, и, будучи профессором Московской консерватории с 1922 по 1929 год, выпустил в 1927 году книгу “Музыка как предмет логики”. …Музыка понималась им как высшее откровение, не сводимое ни на какое иное бытие, так как для нее характерен закон самообоснования. Это чистое музыкальное бытие… …беседа – излюбленная и доступнейшая лосевская форма при изложении самых трудных проблем. В форме беседы, дружеского диалога, напоминающего нам платоновские диалоги... “Встреча” вся построена на анализе взаимоотношений музыки и общества. Более того, общества вполне конкретного – это строящийся социализм… Самое же главное, что открывает нам трагедию философа, брошенного в лагерь, это знаменитые слова…: “Никакой режим не терпит, чтобы его до конца понимали и продумывали. Да и вообще никто и ничто на свете этого не любит. А философ как раз хочет все понимать”. А.А. Тахо-Годи. Понять до конца. – Ж-л “Дружба народов”. 1991. №3. С. 180-183.
 

1933 ГОД. …Мандельштам написал свои роковые стихи о Сталине. Надежда Яковлевна …о тех импульсах, которые толкнули его на этот шаг, об ужасе, который стихи вызывали у первых слушателей. Среди них был и Пастернак… сказал: “То, что Вы мне прочли, не имеет никакого отношения к литературе, поэзии. Это не литературный факт, но акт самоубийства, которого я не одобряю и в котором не хочу принимать участия. Вы мне ничего не читали, я ничего не слышал, и прошу Вас не читать их никому другому”. Пастернак старался отклонить нависшую беду… Е.В. Пастернак, Е.Б. Пастернак. “Координаты…”. С. 95.
 

ВОЖДЬ ГЕРМАНСКОГО НАРОДА И КАНЦЛЕР ИМПЕРИИ! ВОЖДЬ НАШЕЙ ПАРТИИ И РАБОЧЕГО КЛАССА! …И вот – лаконичная информация: “2 августа 1934 года... Гитлер отказывается от титула “президент республики” и вводит новый титул “вождь германского народа и канцлер империи”… А взгляд невольно задерживается в нижнем углу той же газетной страницы, на очередном послании тов. Сталину, на этот раз от передовых людей Краматорского завода тяжелого машиностроения, которое кончается словами: “Да здравствует вождь нашей партии и рабочего класса, наш руководитель и учитель товарищ Сталин!” Юлия Безъязычная. Трибуна истории. – Ж-л “Современная драматургия”. 1990. № 1. С. 230.
 

Он гордость Партии! – / о бонапартии.

Он твердость линии! – / о муссолинии

по неприличь:

при общем мнении –/ свое не тычь! –

вторичный Ленин он,/ Ильич. Ильич!

Ярыгин.
 

1934 ГОД, 17августа. …МЫ ВЫСТУПАЕМ В СТРАНЕ, ОСВЕЩЕННОЙ ГЕНИЕМ ВЛАДИМИРА ЛЕНИНА, В СТРАНЕ, ГДЕ НЕУТОМИМО И ЧУДОДЕЙСТВЕННО РАБОТАЕТ ЖЕЛЕЗНАЯ ВОЛЯ ИОСИФА СТАЛИНА. А.М. Горький. Из вступительной речи на Первом Всесоюзном съезде советских писателей.
 

Ха–ха–ха! Смешно ужасно / перепутать – около

зашипевшего! – Ужа с на / бой зовущим Соколом.

Весь былой материал / на казенной вишенке,

на малинке растерял / Буревестник – бывшенький.

Ярыгин.
 

1938 ГОД. 11-12 марта, Вена. ...меня несло в толпе истерично орущих нацистов...Эти лица! Я видел такие раньше в Нюрнберге – глаза фанатиков, широко разинутые рты, истерия. И сейчас они кричали, как сектанты-изуверы: “Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль! Хайль Гитлер!..” Один народ, один рейх, один фюрер! С .87.

22 марта, Вена. ...На улицах сегодня группы евреев, стоя на четвереньках, в окружении глумящихся над ними штурмовиков…, счищают эмблемы Шушнига (канцлер Австрии) с тротуаров. Многие евреи кончают жизнь самоубийством. С.98.

22 сентября, Годесберг. ...Когда я завтракал в саду отеля “Дризен”, где остановился Гитлер, неожиданно появился этот великий человек... Х., тайно презирающий режим, слегка толкнул меня локтем: “Посмотри на его походку!” Взглянув, я убедился, что походка действительно забавная. Во-первых, она была очень женственной. Изящные маленькие шажки. Во-вторых, каждые несколько шагов он нервно вздергивал правое плечо, а его левая нога при этом издавала хрустящий звук. Я внимательно посмотрел на него, когда он возвращался мимо нас. Тот же нервный тик. Под глазами у него были безобразные черные пятна. Мне показалось, что этот человек на грани нервного срыва...

1939 ГОД. 23 августа. Позднее (четыре часа утра). Берлин... мы получили текст российско-германского пакта. Дело зашло дальше, чем мы думали. Это фактически альянс, и Сталин, как предполагалось, самый главный враг нацизма и агрессии, своими условиями приглашает Гитлера вторгнуться в Польшу и уничтожить ее. Друзья большевиков в ужасе... Сталинский шаг подорвет мировой коммунизм. Потерпит ли, скажем, французский коммунист, которого шесть лет учили ненавидеть нацизм больше всего на свете, сближение Москвы с Гитлером! Хотя, может быть, Сталин хитрит. Его цель – ввергнуть Германию и Западную Европу в войну, которая закончится хаосом, после чего большевики вмешаются, и тогда в европейские страны, или в то, что от них останется, придет коммунизм. А возможно, он и не хитрит. С. 157.

31 августа. ...Гитлер даржит в запасе еще одну важную карту – договоренность со Сталиным, что тот нападет на Польшу с тыла. С.167.

17 сентября. ...сегодня утром в шесть часов по московскому времени Красная армия начала вторжение в Польшу. Разумеется, у России был заключен с Польшей акт о ненападении...Теперь Советская Россия наносит Польше удар ножом в спину, а Красная армия присоединяется к нацистской армии в разгромленной Польше. С. 181.

15 октября. ...в среду, 11 октября, ложное сообщение о перемирии вызвало огромное воодушевление во всем Берлине. ...рано утром на волне берлинского радио было передано, что британское правительство пало и грядет немедленное перемирие. Толстые старушки на овощных рынках... подбрасывали в воздух кочаны капусты, опрокидывали от радости свои прилавки и шли в ближайшие пивные, чтобы выпить шнапса за мир.С.202.

1 декабря, Женева. …Советский Союз вторгся в Финляндию! Вчера бомбардировщики военновоздушных сил “красных” атаковали Хельсинки, погибло семьдесят пять гражданских лиц и несколько сот ранено. Великий защитник рабочего класса, страстный агитатор против “фашистской агрессии”, праведный борец за “добросовестное и точное соблюдение договоров” (цитата из речи Молотова месячной давности) набросился на самую порядочную и действенную крошечную демократию в Европе, нарушив дюжину “торжественных” обязательств. Все нравственные основы в международных отношениях, которые закладывали для себя Советы в последнее десятилетие, рухнули как карточный домик. Сталин поставил себя на одну доску с Гитлером, Муссолини и японцами. Советская внешняя политика оказалась такой же “империалистической”, как царская. Кремль предал революцию.С. 216. Уильм Ширер. Берлинский дневник. Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента. – Москва: Центрполиграф, 2002.
 

2008 ГОД. …Бесспорно, что Сталин внес вклад в формирование советской культуры. Собственно, он ее и сформировал, без него ее просто не было бы. Л.И. Бахарева, заведующая Саратовской общественной организации по охране памятников культуры.
 

1934 ГОД, 8 ИЮЛЯ. …Из обращения Ярославского краеведческого музея в Государственную Третьяковскую галерею.

В течение уже продолжительного времени мы обращаемся в центральные органы с просьбой прислать специалистов для разбора громаднейшего фонда икон, оставшихся от ликвидации Ярославских Реставрационных Мастерских… Просим Вас как только возможно ускорить приезд Ваших специалистов. Иконы, среди которых имеются, как Вам, наверное, известно, исключительные памятники живописи, находятся в самом угрожающем состоянии, так как сложены в громадном количестве в сыром помещении… Зам. директора Романычева.

1934 ГОД: 25 НОЯБРЯ. …Информация Ярославского краеведческого музея в Комитет по охране памятников при ВЦИК.

Ярославский Краеведческий Музей сообщает, что бывшая Воздвиженская церковь была передана Реставрационной Мастерской Коммунальному отделу без акта и без фиксации. В последующем Реставрационные Мастерские были ликвидированы, и их руководители арестованы, и никаких сведений не осталось. Директор музея Громов.(Ярославский архив. Историко-краеведческий сборник. – Москва–Санкт-Петербург: ATHENEUM–ФЕНИКС, 1996. С. 259–260, 263.)
 

Почему Александр Бенуа остался за границей? Он не был эмигрантом. Как Маяковский, ездил в командировки за границу. Там его застали вести о первых распродажах Советской властью музейных экспонатов. Бенуа опубликовал письмо, где говорил, что советское правительство не имеет права распоряжаться национальными ценностями: его лишают советского подданства – он не может вернуться в Россию. В правительстве якобы один Калинин был против распродажи: – Выгода небольшая, а сраму не оберешься! В.В. Леонтьев: 1963 год.
 

1936 ГОД. …По дороге в реставрационную мастерскую каждый раз останавливаюсь у Веласкеса: “Эскиз к портрету папы Иннокентия Х” – “художникам на века учиться!” Останавливаюсь – стена пустая!.. Приезжают ночью, снимают... говорить боимся – люди пропадают. Тема распродажи запретна, засекречена даже для музейных сотруд-ников.Трухачев Андрей Николаевич (1941 год – заведующий реставрационной мастерской Эрмитажа): 1964 г.
 

1935-1940 ГОДЫ. После Краматорской стройки послали на курорт ЦК партии. Мне дали путевку на Кавказ. Я бы и не ушла с работы. Андрей Григорьевич поехал в отпуск к брату, которого потом расстреляли. Поехал, да там и остался. Дали мне справки о том, что необходимо поменять климат. Так мы и попали во Владикавказ, Орджоникидзе сейчас – и Джау-Джирсу называли.

…ЧТО У МЕНЯ ПЛОХО, фамилии забываю. Из-за этого в группу попала против Ста-лина. Пошла работать в Лито, а тут нужно было Литинститут закончить, ну и проверяли политграмоту. Отвечала, отвечала, а фамилию секретаря забыла – Сергеев, первый райком в Саратове… стали про народников спрашивать, течения в партии: – Где вы были? – В Саратове. – Как фамилия секретаря? – А я и забыла. – Как же вы смеете забывать? – История партии не история секретарей. И ушла… тогда они создали комиссию по проверке политзнаний у меня. Председатель комиссии отозвался, что я грамотная. После проверки меня вызывают на Пленум, и после нервотрепки такой выступает секретарь обкома и начальник НКВД и дают отличную характеристику.

Были придирки тогда. Грозил один, что я выдала военную тайну, он хотел, чтобы меня расстреляли. Он вошел в спецотдел и говорит: – Брось дурака валять, мы и не таких расстреливали. Ты знаешь, я куртку Сталина носил! – Я его поперла: – Ах ты, сволочь такая! А почему у нас с этим – он сказал, что не одну отправил в тюрьму... он строитель, но строил вредительски. В лаборатории не ставил вентиляции, студенты в обморок падали. Тогда отравления были, особенно детские, и когда в институте разбирались – студенты травились, он отвечал, что нет моторов. А я нашла в городе моторы. Мне помогал секретарь комсомольской организации. Мы писали вдвоем в краевую газету, там не пропустили, мы послали в Москву студента-осетина. Материал попал в Москву, там велели напечатать и признали ошибку секретаря Губкома, Райкома. И вот получилось – я выдала военную тайну. А меня поддерживал Иванов, начальник НКВД, его потом расстреляли. Когда он получил на меня донос, сказал, что НКВД об этом письме знала заранее. Заметку на партсобраниях прорабатывали. Тут деваться некуда, стали меня возвышать. Стали придираться к Андрею Григорьевичу. Он был председатель профсоюза студенческого: – Какое партийное поручение он несет? – и придрались к бородке, не троцкист ли он? Отобрали партбилет у Андрея Григорьевича: – Партийный не должен быть в профсоюзе. – И тогда при проверке я роль профсоюза, ленинское определение, отстаивала. Я поругалась, дверью хлопнула у секретаря обкома. И секретаря Горкома – а этого я не помню фамилию, и обкома – Мауэр, между прочим, он инвалид гражданской войны – их забрали в одну ночь и вместе с завотделом и в одну ночь расстреляли.

Если бы не уехали, то и расстреляли бы. Вот брата Андрея Григорьевича расстреляли. А за что? Купила его жена себе на платье крепдешину. Она была простая и член партии и говорит своим учителям: – Вот хотите одеться, там-то. А та-то спекулянтка, она не знала. Ее и посадили – это была причина, говорили не стесняясь. Муж против сказал – и его тоже. Он сидел в лагерях, а улик-то никаких, и его отправили, так говорят, на фронт – война началась. Жена пять лет отсидела в лагерях, а сын в детдом попал. …Кругом враги, мы не знали, кто ты, кто я, и ходить мы боялись друг с другом, и говорить мы боялись друг с другом. Только и слышишь: – Это враг народа. Это враг народа – и не знаешь, кто ты. Кончила я областную партшколу в Орджоникидзе, и Обком направил меня работать в Главлито Северо-Осетинской республики. Очень тяжелая работа. У меня родился Руслан – двое детей тогда было. Газета выходила ночью. Я сидела за газетой и до того уставала, что прочитаешь и не понимаешь – опять перечитывала. Брала читать домой газеты, книги по вечерам до двух часов ночи. Постепенно у меня позвоночник заболел, признали расстройство центральной нервной системы. Тогда я подлечилась и уехала в свой Донбасс.

Я вооруженная ходила. На фронте у меня наган был. В Краматоровке поменяли на браунинг: – Зачем вам наган, тяжело носить. В тридцать седьмом–тридцать восьмом году в Орджоникидзе вызвали и предложили сдать оружие. Да и сбежали оттуда. Начальник у нас хороший, он три раза выговор получал. При отъезде говорит: – Лидия Ивановна единственный человек в Лито – уезжает без выговора.

Кусочек жизни это Орджоникидзе только, а начнется Донбасс. А еще фронт, еще война, где моих лучших товарищей расстреляли, в шурфы сбросили – с которыми я работала. Суворова-Алферова: 1968 год.
 
 
 

ЯРЫГИН: из неопубликованного

(Печатается по машинописи Л.А. Иванова с авторской правкой)
 

1934 ГОД, САРАТОВ

Зачем тревожно вы поете? / Ваш путь прекрасен и далек.

Вы много счастия найдете, / А я в плену и одинок.

Мне к Вам, но сердце рвет от боли. / Крепка стальных решеток сталь.

Я – сын изгнанья и неволи, / Не мне чарующая даль.
 

10 ФЕВРАЛЯ 1936 ГОДА

Видно, жизнь великая на коне. / Стыл февраль, нахмуривая брови.

Хрипло ржали взмыленные кони, / Чуя запах пороха и крови.

Пушкин! Это, это для него ли/ Буря душу надрывает воем?

Пушкин, сын изгнанья и неволи, / Кинь привет, привет прощальный свой им.
 

15 АПРЕЛЯ 1939 ГОДА

Змеятся рельсы в злую даль. / Холоден хмурый блеск.

И, грезится, я на года / В тоску железа влез.

И, кажется, мне не уйти! / Скрипит угрозой сталь.

Я поперек ее пути неколебимо встал. / Щемящая стальная грусть

Проникшая везде. / И страшен мне зловещий хруст

Ломаемых костей. / Меня сгибает, режет, гнет.

Не изменясь в лице, / Гляжу в свинцовое вперед

В его стальном венце. / Я рад уйти, но не уйду:

Мне некуда идти. / Свою судьбу угрюмо жду

Я поперек пути.
 

1939 ГОД

Умолкла жизни пенная струя. / И вот моя земля – один истлевший остов.

Вот мертвая земля оскаленных погостов / В померкший небосвод вздымает острия.

В безумном плясе одичалых орд / Растоптан труд веков и поколений,

И человеческий упорный гений / Поник в крови и в прахе распростерт.
 

“НОВЫЙ ПЛАН БЫТИЯ”. “Закон взаимного пожирания существа побеждается в самом своем корне, в человеческом сердце, через любовь и жалость”…признак сердца милующего есть “возгорание сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари…От великой и сильной жалости, объемлющей сердце, и от великого страдания сжимается сердце его, и не может оно вынести или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварью. А посему и о бессловесных и о врагах истины и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились они и были помилованы; а также о естестве пресмыкающихся молится с великою жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его до уподобления в сем Богу: “Иже во святыхъ отца нашего Саввы Исаака Сирiянина, – слова подвижническiя”. – Москва, 1858. С. 299. (Цит. по: Кн. Е.Н. Трубецкой. “Умозрение въ красках. Вопрось о смысле жизни в древнерусской религиозной живописи”. Типография Т-ва И.Д. Сытина. Пятницкая улица, свой домъ. Москва. 1916. С.30.)
 

На заре Советской власти... были заложены гуманные начала в порядок содержания нарушителей закона. В принятых в 1919 году “Руководящих началах по уголовному праву РСФСР” в частности говорилось: “Являясь мерой оборонительной, наказание должно быть целесообразно и в то же время лишено признаков мучительства и не должно причинять преступнику бесполезных и лишних страданий. И. Быховский, доктор юридических наук. – Ж-л “Нева”. 1988. № 5. С. 160.
 

1939 ГОД. …Следователь Родос сломал мне левую руку, а правую оставил, чтобы я мог подписать показания. Мои показания ложны: я не мог вынести пыток и унижений… Всеволод Мейерхольд – предсмертное письмо Генеральному прокурору СССР А.Я. Вышинскому. (Дмитрий Юрасов. “Верните право на память!” – Ж-л “Собеседник”. 1988. № 22. С. 5.)
 

1943 ГОД. …В одном из интервью племянница Л. И. Брежнева Любовь Яковлевна сообщила, что Леонид Ильич ставил под сомнение официальную версию смерти Вавилова. По его словам, Вавилов, будучи в Саратовской тюрьме, страдал дистрофией. По приказу свыше, его вынесли во двор и бросили живым в яму с известью (!)

Сб. : Суд палача. Николай Вавилов в застенках НКВД. – М.: Academia, 1999.
 

ЯРЫГИН: из неопубликованного

(Машинопись Л.А. Иванова с авторской правкой)
 

АПРЕЛЬ 1941 ГОДА, САРАТОВ

Вперед, ребята! Выход есть – / Судьбе навстречу, брови хмуря.

И ветер знает свою честь. / Грозней порыв – страшнее буря.

Тюремных рубищ на руках / Вздымаю в небо рукава я.

Вперед! Вздымает дикий страх / Им наша встреча роковая!

Недаром крепнет моря вой, / Так настороженно тревожен,

Весь гнев, весь ужас мировой / Мечами вынули из ножен.

Мы, дети горя, дети бед, / Из нашей черной преисподней

Отвоевать желанный свет, / Нам недоступный до сегодня.

Смелее! Вновь явился тот, / Кого вы помните распятым.

Не мир, но меч вперед зовет / Все сотрясающим набатом.
 

1936 ГОД, 28 ЯНВАРЯ. …Статья в “Правде” “Сумбур вместо музыки” произвела впечатление шока. В самой грубой форме она шельмовала Д. Шостаковича, лучшего современного композитора. Когда же стало понятно, что инициатором кампании, получившей название “дискуссии о формализме”, является сам Сталин, на что намекала пресса, творческие союзы охватила истерия взаимных поношений и самобичеваний, все бросились искать и разоблачать “формалистов” во всех областях художественной жизни… ничего “дискуссионного” там не было и быть не могло – смысл собраний сводился к проверке или демонстрации лояльности…

1936 ГОД, 13 МАРТА – выступление Б.Л. Пастернака. Ответ Пастернаку был дан В.Я. Кирпотиным: “...Тов. Пастернак, вы не расслышали голоса рабочих, колхозников, масс созревших (аплодисменты), которые сейчас понимают не только, как строить заводы и крупное обобществленное сельское хозяйство, но которые понимают искусство и будут диктовать свои законы искусству. (Аплодисменты.) Голоса наших газет, голос нашей великой, непобедимой ленинско-сталинской партии – это голос народа, это голос низов. (Аплодисменты.) ...Но надо сказать, что свет клином не сошелся. Если не смогут это сделать писатели, то источник талантов и гениальностей в народе не иссякнет. (Аплодисменты.) Если мы не сделаем, – завтра же придут другие, которые выполнят эту задачу” (по стенограмме). Е.Б. Пастернак. Намеренный риск. – Ж-л “Литературное обозрение”. 1990. № 3. С. 86.
 

В общем, критика права, – / пусть титаны морщатся! –

засучают рукава – / тьма Ваньков! – для творчества.

Ярыгин
 

В. И. ВЕРНАДСКИЙ. ДНЕВНИК

1938 ГОД. 1 АПРЕЛЯ. …“разговор” о возможности и желательности ядерного исследо-вания новой методикой вещества метеоритов... мысль о “возможности обнаружения в них” следов заурановых элементов… Трудно учесть вред цензуры – вполне бездарной, невежественной и, возможно, сознательно мешающей научной работе в нашей стране.

5 АПРЕЛЯ, УТРО. …По радио за последние дни 13 ночи “передавалось” обращение от Союза Освобождения России. Название – от старого…“Союза Освобождения 1903 года” (В. Вернадский являлся одним из организаторов нелегального Союза освобождения, на базе которого в октябре 1905 года в России возникла Конституционно-демократическая партия, декретом Совнаркома в ноябре 1917 года объявленная партией “врагов народа”. Вернадский входил в состав ее ЦК – Публикатор дневника). По-видимому, “радио” не немецкое. Гнет Сталина. Идеал Ленина. Сталин повернул, изменил революции. Внешняя политика Литвинова – Сталина ставит Россию в опасное положение изоляции.Собственность не на орудия производства. “Кровавый Сталин”. Бухарин – не изменник. Ежов террором разрушает “страну”. Говоря, они “дикторы” рискуют жизнью – но не боятся. Страна организуется и свободу добудет…

7 АПРЕЛЯ, УТРО. …Всюду полный разгром и террор – и все же люди не перестают работать. …Сейчас из комсомольцев набор (по выбору партии – безапелляционному) в годовые курсы НКВД. Берут из всех высших школ: 300 р. в месяц – “роскошная” жизнь в общежитии НКВД. Чему учат, не рассказывают. Агенты НКВД кишат среди студенчества – их многие знают.

11 АПРЕЛЯ, УТРО. ...Много арестуют простых людей. Свинарь в совхозе или колхозе “осужден” на 3 года за то, что, подымая кабана сапогами, говорил ему: “Ну ты, стахановец, вставай!” Донесли… Смута и неопределенность в душе у огромного большинства кругом.

12 МАЯ, УТРО. …Впечатление неустойчивости существующего у меня становится еще сильнее. Политика террора становится еще более безумной, чем я думал еще недавно.

18 МАЯ, УТРО. …Очень большое впечатление “произвели” рассказы Поли (Тульской крестьянки) …Вернулась из деревни. Там голодно и никакой мануфактуры. Колхозники недовольны. Большие аресты среди “населения” деревень. В Саратове массовые аресты среди поселенных там служащих Манчжурской дороги. Целые улицы пустуют – аресты “шпионов”. …в связи с падежом скота. Гибнет скот – лошади, меньше коровы. Причина – в погоне за Сталинским заданием 8 миллионного урожая: все сплошь засеяно хлебами – ни выгонов, ни травосеяния… Голодают. Повторилась та же история, как в Туркестане с хлопком.

ДЕКАБРЯ, УТРО. ВОСКРЕСЕНЬЕ. …В связи с цензурой книг: не приходят химические журналы. Здесь положение сильно ухудшилось по сравнению с прошлым годом. – Одичание партийных кадров? Или “делается” нарочно? …о необходимости активно “действовать” – по поводу “ареста и судьбы” Дмитрия Ивановича.. ...Разговоры – в анекдотах – о том, что всех тревожит: бессмысленный террор – можно погубить свою жизнь и близких без всякой вины. Многие смотрят в ближайшее и отдаленное будущее мрачно. Лузин (академик – Публикатор): “Человек идет к одичанию”. Я совершенно иного “мнения” – “идет” к ноосфере.

…Переход в ноосферу, вероятно, произойдет в пароксизмах.

Ж-л “Дружба народов”. 1991. № 3. С. 240-265.
 

1938 ГОД

– Я СЕГОДНЯ СНЕГОМ ОБТИРАЛАСЬ, КАК ВСЕ ВОСЕМЬ ЛЕТ В АЛЖИРЕ. – Как можно в Алжире снегом обтираться? – Вы не знаете? АЛЖИР: Акмолинский лагерь жен изменников Родины. Нас было там десять тысяч, двадцать шестая точка в Северном Казахстане... Когда по радио объявили, что Хрущев назвал Целиноградом – мы были все страшно потрясены... Алжироградом! Вы думаете, первыми целинниками были те, которых провожали с цветами и песнями на московских вокзалах? Я Хрущеву писала! Вы думаете, он мне ответил? Он мне не ответил!

...Мишин и Баринов – два начальника лагеря... Хочешь не валяться на нарах и вкусно жрать – иди ко мне! – На каких ролях? – За энто – так и говорит: за ЭНТО!–ты будешь детей учить ХРАНЦУЗСКОМУ, учить музыке. Будешь учить грамоте меня, маму и детей – надо отдать должное, он понимал, что неграмотен – будешь варить и будешь…– и буду твоей подстилкой? – Которые работали в конторе, все были любовницами, вы меня понимаете! – Будешь! Ну и щож? – А тож, что не будет того! – Так будешь ассенизатором работать! – Ну и буду! – повернулась спиной и ушла.

В это же время второй начальник лагеря Баринов такое же предложение сделал Вере Николаевне. С одной стороны – это трагедия. Но с другой стороны… когда нас послали на конюшню и заведующая конюшней нам закричала – тра-та-та-та! – вы меня понимаете – Берите ярмо! Берите занозу! – друг на друга смотрим, ничего не понимаем. Так учитель бывший нам объяснил – Это вот ярмо, налыко, заноза. – Это такая тяжесть адская. Так вот мы вдвоем – Пат и Паташонок – взяли ярмо и к волам… и она, и я – боимся подойти… Как сейчас помню – конец августа, чудный солнечный день. Вера Николаевна правила, а я сидела. Так мы сидим и поем – Тореадор, смелее в бой! – Потому что мы верили – не сегодня-завтра нас выпустят. А когда прошел год – единственной, кого выпустили за все время – была Мессерер, балерина вместе с мальчиком, ему было четыре года… Прошел другой год, третий… и все-таки до последней минуты я верила. Напару, два года были ассенизаторами. Так можете себе представить, Вера Николаевна за восемь лет не написала таких изумительных стихов…Это была единственная работа без стрелков и мата. Вы меня понимаете? Что требовалось? Бочка, черпак летом… не такая! Примитивная – доски положены – яма стенами огорожена, на зиму крыша, вы меня понимаете! Вывозили за зону фекалий… мы с ней проработаем четырнадцать часов: она, смеясь, напевая, мелком на фанерке – карандаши не полагались, перо тем более…Нет! Нет, нет! – так во всю жизнь – смеясь, писала.

Она в Смольном училась. Вера Николаевна, по мужу Папарингопуло: сын греческого посланника… половина вещей пошла в Эрмитаж – жили, вы меня понимаете. Ее мать была шифреза, окончила с шифром Смольный институт и имела право быть фрейлиной при дворе. Лет на восемь моложе меня. Выглядела она – мальчик. Мальчик! Фарфоровая статуэтка. Я по сравнению с ней гренадер.

Сейчас я вам прочту... Я вас прошу быть строгими судьями, но быть откровенными. Это стихотворение, посвященное первому открывателю космических лучей Александру Брониславовичу Вериго. Одним из первых подымался на этом… воздушном шаре.Она попала в Кресты, предварительно сидела, ему посвятила.

Вы изучением космических лучей / Должно быть, заняты, мой милый Сано.

Вас не смущает яд моих речей? / Вы весь в приборах – Time is money

по английски: время – деньги.

А в вашем гнездышке пленительный уют. / И сакс, и севр на фоне палисандра.

В кашпо...

вы, наверное, не знаете – это корзины для цветов.

В кашпо старинных девственно цветут / Мои любимцы, чудо – олеандры

бледнорозовые цветы, мне они…

На круглом столике по прежнему блестят / С такой заманчивостью сливы в шоколаде.

В углах диванов ангельски грустят / Подушки, нежно вышитые гладью.

В цветном графине дремлет кюрасо

ликер, в прежние времена после чая подавалось в маленьких чашечках

Стоят нетронутыми клавиши рояля.

Да, все случившееся словно скверный сон. /Жизнь показала оборот медали.

Давно ль мечтали с вами мы о том, / Что вскоре все пойдет у нас иначе.

Как с первым теплым солнечным лучом /Вы увезете, друг, меня на дачу.

Давно ли мчал нас золотистый ЗИС / По запыленной Пулковской дороге,

А вы, желая сделать мне сюрприз, / Взамен цветов преподнесли миноги.

Никто из нас, вкушая жизни мед, / Не ждал такой развязки неуклюжей,

Что вдруг судьба так жестко подведет / Итоги нашей многолетней дружбы.

Итак, четвертый месяц я в тюрьме / Сплю на полу, рядком со мной параша –

а что такое параша, вы знаете?

За четверть века ворох перемен, / Бессменна только ячневая каша,

Да раздраженный оклик часовой.

у нас были мужчины и женщины…самые лютые были женщины.

Мне не вернуться, видимо, домой.

Меня придавит тяжесть приговора. / Брожу по камере с туманной головой,

А настроенье – удавиться впору. / И все ж, хоть кошки на сердце скребут,

Хоть в перспективе отдаленный лагерь, / Я не могу, чтоб несколько минут

Не уделить маранию бумаги. / Не предавайтесь грусти о былом.

И не жалейте, что меня не стало. / О, если б только знали вы, как мало

Теперь потребно мне для счастья моего. / Ну, например, кусочек свежей халы

Иль ломоток бараньего жиго. / Не правда ль, как я низко пала?

Вам, очевидно, даже невдомек, / Что, после роя красочных моментов

Меня способен радовать ларек / С его несложнейшим ассортиментом.

Где лук зеленый и чеснок / Увы, считать приходится находкой.

Где, позабыв о томных файф-о-клок / Хватаешь жадно ржавую селедку.

Вас удивит еще сильнее то, / Что в стенах столь позорнейшего места

Мне удалось, без трудности притом, / Найти для вас прекрасную невесту.

Она высокой марки агроном –

я с ней потом познакомилась – Кудрявцева, даже помню фамилию – агроном, после восьми лет осталась там на работу– ее очень ценили.

Незаменимый клад для вашей дачи.

К тому ж мила, изящна и с умом, / Танцует фокс и даже Кукарачу –

в то время это было очень модным.

Ее, как вас, способна захватить / Структура разных дьявольских приборов.

Она часами может говорить / Об оболочках, гайках и моторах.

Ее ни свет, ни дальность не спугнет / И, вместе с вами, весело и дружно,

Она в любой отправится полет / На полюс Северный, на полюс Южный!

Итак, отныне, значит, решено / Что к ноябрю вы будете женаты.

Здесь есть, конечно, маленькое но: / Невеста временно из общества изъята.

При этом числится по пятьдесят восьмой, / Не за свои погрешности, за мужа.

Но все ж предупредить вас нужно / Об этом, друг мой дорогой,

Чтоб не нарушить ваш покой / И не испортить старой дружбы.

Когда уеду, в час досужий / Сходите навестить мой дом

И успокоить мать. К тому же / Снесите ей строфант и бром,

Скажите ей, что я в надежде, – / На что, придумаете сам.

Ну, а теперь, желаю вам успеха / И прошу как прежде,

И на Земле, и на Луне / Повсюду помнить обо мне…

И переправить сухарей / В один из дальних лагерей!
 

Мы не теряли бодрости, послушайте, например, анекдот о двух сестрах. Одна, жена министра, пишет: – Дорогая сестрица. Живу очень хорошо, езжу на ЭМ–ДВА и очень часто покупаю себе новые наряды… Ответ: – Дорогая сестрица! Живу лучше твоего – езжу на МУ–ДВА и получаю ежедневно бесплатные наряды.
 

...Люся, шла и за брата, и за мужа.Она была летчик и муж был летчик – а там она была поливальщицей – там исключительно были полевые работы, за пятнадцать километров от лагеря.

“НАДО МНОЙ РАСКАЛЕННЫЙ ШАТЕР КАЗАХСТАНА”

Надо мной раскаленный шатер Казахстана. / Бесконечная степь серебрится вдали.

Но куда б ни пошла, я тебя не застану. / Рассказать о тебе не хотят ковыли.

Вырываю часами бурьян и осоку. / Чтобы колос пшеницы налился зерном.

Облака надо мной проплывают высоко. / Только нам улететь не придется вдвоем!

Только нам, мой любимый, дороги заказаны. / Даже ветер и тот не приносит покой.

Я иду по степи без тебя, синеглазый мой / Сердце крепко сжимаю горячей рукой.

Я иду по степи – колосится пшеница, / Быстрокрылая чайка куда-то спешит…

Мы отныне с тобою бескрылые птицы, / А птенца далеко унесло в камыши –

только что родившийся ребенок был!

Что же делать? Слезами беде не поможешь. / Ветер высушит слезы, но боль не уймет!

Нам не верит страна, ни единый прохожий / Нам навстречу приветной улыбки не шлет.

Нам не верит страна! Что же делать, мой милый?

Как сказать ей о том, что мы сердцем чисты? –

Что, не прекрасно написано? И это дилетант!

Чуть шумят ковыли, солнце жжет мои губы. / Непривычно и пряно здесь пахнут цветы –

особенно тюльпаны! Одуряющее пахнут! Здесь не так!

Ковыли и пшеница. Ни речки, ни бора. / Но и здесь нашей Родины воздух я пью.

Я со степью о воле веду разговоры. / Ковылям о тебе и ребенке пою.

Так сожми же, как я, свое сердце руками. / А глаза осуши, проходя на ветру.

Если тучи плотней нависают ночами...

или – над нами! – здесь как хотите. Раньше все я знала наизусть. А когда Вова умер – я решила писать. Отвлекалась. И правильно сделала, а то я сейчас ничего не помню.

Если тучи плотней нависают над нами, / Тем скорей эти тучи разгонит к утру.

Выше голову, милый, я ждать не устану./Моя совесть чиста, хоть одежда в пыли.

Надо мной раскаленный шатер Казахстана. / Бесконечная степь серебрится вдали.
 

“МОЕЙ ГОРЯЧО ЛЮБИМОЙ МАМОЧКЕ”:

……………………………………………

Или, прося для ссыльной дочке, милости / Оставить жизнь у прокурорского стола.
 

…так барак из трехсот человек – редко кто не рыдал. У нее голос был слабый, мне поручали читать. Вообще, скажу прямо – до пятьдесят девятого года моему оптимизму завидовали…Я жила там восемь лет. Меня окружали постоянно поэты, первому слушателю – они несли мне. У нас было пятьдесят бараков и прибегали посмотреть на меня из других бараков, послушать, как я говорю… это там многие стали поэтами, художниками, рассказчиками – все переменилось. Как видите, мы не теряли бодрости! Почему я и осталась жива – не теряла оптимизма, считала, что это страшная ошибка, не сегодня–завтра все объяснится и нас выпустят. А которые принимали это так, как есть… вы меня понимаете!

…невестка Троцкого – Рубинштейн, Ларина – теща Бухарина. Смирнову Зою Александровну, знаменитую киноактрису – муж начальник НКВД – в пять часов: – Собирайтесь к следователю! – Господи, все было! По ночам, господи, это были такие крики истошные – не каждый был Матросовым, не все же могли быть Зоей Космодемьянской… Это не значит, что они были бесчестные люди, им не хватало силы бесстрашия... и дети там были! Очаровательный! Азарчик! – Та знаменитая Мессерер: через год за ней приехала сестра и забрала – это только оттого, что Семенова ее подруга – вместе танцевала: сестра, братья – вместе были на сцене – любовница Молотова… единственный случай!..Уншлис, Фриновская – мы там просидели только полтора года. Потом приехала комиссия и стала, как лошадей, зубы считать, извините, залезать во все места – думали, нас освобождать! Посадили по тридцать человек на грузовики – в Кара-мала, севернее Акмолинска, в смешанные лагеря, к уркам – так они нас…

Вы бы посмотрели, как со мной обращались, когда меня выпустили. Комаров, начальник милиции: – Немедленно выехать в двадцать четыре часа отсюда, за сто километров от Саратова! – паспорта у меня не было, было удостоверение. Стояков, в то время он был Председателем горисполкома – если б не он, давным-давно меня бы здесь не было, давным-давно.

Мне дали вторую категорию: компенсированный порок сердца, эритема ног… У меня был селитер, так прежде чем гнать, нужно было измерить давление. Врач, она меня до сих пор лечит – как она выразилась? – Это послеблокадная болезнь! Мужчины не переживают, а женщины более выносливые. – Так я же блокады не переживала! – Вы пережили хуже, чем блокаду! – Сколько раз меня увозили на скорой помощи. Когда меня привезли первый раз к Кутанину – это после седьмого отравления – так мы с ним ежедневно ссорились. Меня продержали три месяца. – Немедленно меня выпишете, я совершенно здорова! – Нормальный человек травиться не будет!

...если бы вы пожили, как я – мужа потеряли и сына. Это непримиримость, непримиримость к прошлому и к настоящему. Мне было сорок четыре года, когда меня забрали... мужу, оттого, что он был беженцем четырнадцатого года, ему приписали шпионаж. Сына Мишу забрали – двенадцати лет – через час после моего ареста, восемнадцатого февраля. Он кричал – Вы не имеете права! – У меня такое впечатление, что его в машине пристрелили. Это был такой мальчик, такой мальчик – если бы ему сказали, что его отец или мать враги народа… Мишуня. Забрали в детский дом двенадцати лет, а потом сказали, что он сбежал. Всюду справки наводили… сейчас бы ему было сорок лет. – Должен вам сказать, у нас такая масса жен, что мы не управлялись всех взять – сказал приехавший за мной, молоденький… под самое утро и машин не хватало, увезли на такси… После реабилитации, после пятьдесят седьмого года я должна была быть в Москве – меня не пустили! То есть – как не пустили? Мне очень вежливо, корректно объяснили, что, к сожалению, Москва не резиновая, у вас пенсия, чудесная квартира – это у меня чудесная квартира! (Зоя Михайловна после смерти сына Вовы, кинооператора, осталась жить в его ведомственной квартире – двух комнатах на задворках Саратовского областного дома народного творчества: Проспект Кирова, 5. – В.Л.)

Третий муж – через два года после расстрела Диурского он мне сделал предложение – в то время, когда от меня все шарахались...и с работы уволили. А он не побоялся…Я была восхищена смелостью и отвагой... ...А потом я его полюбила. У меня глаза были синие, такие же, как у Миши – теперь они выцвели. А Олехнович был на пятнадцать лет старше меня. Его за что? Откуда я знаю? Сказали – враг народа! А когда меня реабилитировали в пятьдесят седьмом году – отменяется за отсутствием состава преступления. Сказали – Забудьте, что видели и где были! – Такое было назидание, нас приравняли к бытовикам и дали эти…паспорта чесэир без ограничений. У меня двадцатилетний педагогический стаж, а пенсии я не получаю –за сына только! А мужа вообще не оказалось, документов не оказалось. Если рассказать мою жизнь! Мне говорят – Зоя Михайловна! Пишите мемуары! – И на старости лет остаться в незнакомом городе одна… Давид Михайлович Ибрагимов заходит, на восьмое марта с цветами неукоснительно – он с Вовой дружил (оба кинооператоры – В.Л). …Пенсию за сына получаю. Хотя могла бы получать за мужа и за себя…Вы думаете – я против коммунистов? Я за коммунистов, только коммунистов ленинских, а не хрущевских и не сталинских!

Кооперативная квартира из трех комнат в Москве, на имя мужа Олехновича – в ноябре его забрали… никаких документов не сохранилось. И к тридцать седьмому году, после первых выборов – я еще участвовала и сидела среди пальм, как сейчас помню, словом – очень торжественно… а мужа уже забрали… муж собирался переходить – в кооперативе у нас было три комнаты со всеми удобствами. Даже газ был – не так, как сейчас, а с баллонами… Вы думаете, мне отдали? Это было на мужнино имя – пай записан. За восемь лет мы заплатили десять тысяч, а когда после допроса я поехала в общество, мне сказали – Зоя Михайловна! Пай на его имя! – Я поехала на Лубянку, простояла весь день, следователь, сопливый мальчишка: – Ну что ж, Олехнович, ваш муж, по-видимому, вам не доверяет, потому что он ваше заявление не подписал. …так что ж! Пересмотрели всех пайщиков и оказалось – его в Москве нет! И никогда не жил!

Жен зачем брали? Вообще понять это может лишь тот, кто был в лагерях. А вот почему это делалось? Не знаю – такого не было в истории. Фашисты брали евреев – они считались врагами. …и все-таки в двадцать первом году у меня конфисковали имущество, но меня не забрали. Мой первый муж Торчинский, от него сыновья Миша и Вова. Торчинский – Джон Буль: тип англичанина. Я с ним разошлась. Потом мужа видел и третьего тоже. – Ничего не понимаю! Вы терпеть не могли бородатых и усатых. И блондинов! – Второй муж убиенный Диурский: на десять лет старше меня. Писаный красавец! Когда мы с ним танцевали мазурку, выходили все игравшие в карты… вы меня понимаете! Он был поляк, беженец, был расстрелян… да, но позвольте, в данном случае это не Сталин! Это в двадцать первом году! Поляк, директор кондитерской фабрики. Сказали, что он состоял в переписке с графом Глинским – в девятнадцатом его перевели на Щедровский завод, который принадлежал графу Глинскому. Вы представляете? Его расстреливал Заковский! А в тридцать седьмом году Заковский подписал приговор Олехновичу.

Да, да, эта фотография – бывшая графиня Развадовская, потом солдатка – моя бабушка… Казимир Станиславович. Он был любимцем Репина, откуда у нас и оказалось два портрета его кисти. Граф, грудь в орденах, отказался стрелять в толпу. Разжаловали в солдаты… с турками – опять вся грудь в орденах и восстановили в звании. Предложили в графы, он отказался!.. отец – Угадайко, Михаил Иванович. Когда подавали шампанское – и его вино, вы понимаете! У нас дома стояли кувшины… мог выпить в компании сколько угодно – ликеры делал, такие наливки. Папа, инфаркт – полгода умирал… меня никакие средства не взяли. В пятьдесят девятом году началось, когда я поняла, что никакая правда, никакая справедливость не восторжествовала. Двадцать лет я педагог. Ученики меня любили, самообладание было у меня в характере и, повторяю, если я выжила восемь лет именно в фашистских лагерях, так это только потому, что я уверена была – это вредительство…

Олехнович Зоя Михайловна: 1963-1965 годы.
 

“Коммунист”. 20 марта. 1948 года. №57 (4072). стр. 4.

Нижне–Волжская студия кинохроники.

Смерть Торчинского Владимира Всеволодовича. Похороны 21 марта.

CГХРМ. Архив. А. и В. Леонтьевы. Опись № 1. Ед.хр. 148. На 63 листах газетные вырезки.
 

1989 ГОД. “ДЕНЬ СОВЕСТИ НА ТОЧКЕ 26”

Что угодно, но подобной реакции на небольшую корреспонденцию нашего собственного корреспондента О. Стефашина “Варварство” (“Известия”, № 215) никто и предположить не мог. Вал протестов из Малиновки. От руководителей производственного объединения по птицеводству и сельского Совета, от схода, на который собрались четыреста граждан и прибыли секретарь Целиноградского РК КП Казахстана и председатель райисполкома. От коллективов: строителей – 125 подписей, участковой больницы – “Мы, медработники, возмущены…”, средней школы – “Мы, педагоги, требуем…”. Газета “напечатала пасквиль”, оскорблены “честь и достоинство шести тысяч жителей”. Все копии посланы в ЦК КПСС. Притом “коллектив оставляет за собой право обратиться в Верховный Совет СССР”. По решению схода представители общественности были специально командированы в Москву, в “Известия”, с требованием опубликовать опровержение. А исполком сельского Совета просил направить сотрудника газеты для проверки.

Объясню, почему полетела в Целиноград именно я. В Малиновке, в АЛЖИРе, Акмолинском лагере жен изменников родины, находилась в заключении моя тетя, которую отправили туда в 37-м году с грудной дочкой. Когда двухлетнюю девочку, фантастическими усилиями нашей бабушки вырванную из лагеря, привезли на волю, самым осознанным в ее лепете был страх: “Козел ушел за зону!” Авитаминоз и истерия, приобретенные в лагере, изломали ее жизнь. Так что сама я напросилась в командировку, чтобы увидеть это своими глазами.

О содержании заметки. Весной на окраине села рыли траншею под ограду свалки, и экскаватор стал выбрасывать вместе с землей человеческие останки. Читатель, фрон-товик В. Лукин, – из его письма редакции стало известно об этом событии – сфотографировал рассыпанные кости, которые “валялись на дороге, даже у ворот птицефабрики”... Газета сочла факт – судя по почте, не уникальный – заслуживающим общественного беспокойства. Бесчеловечно оставлять непогребенными чьи бы то ни было останки, тем более в поселке, где томились и гибли невинные.

Гневные отклики были похожи не только аргументами, в них повторялись определения, фразы, чем председатель исполкома, Зинаида Ивановна Дибаева, не смутилась: не каждый, мол, способен составить грамотную бумагу в центр, пришлось немного подредактировать. Ну да ладно. А что неладно – как собирали подписи. К примеру, и так. Пришла на объект нормировщица Аня, сказала, написано в “Известиях”, что малиновцы строят птичники на кладбище, надо оправдаться. “Вы сами газету видели?” – спросили мы со Стефашиным у одного из подписавших, столяра. “Не-е, я просто расписался, я со всеми”. Но большинство, конечно, прочло. Что не соответствует истине, подлежит опровержению?

АЛЖИР, если придерживаться документов, – не лагерь, а точка 26, часть системы Карлага, Карагандинского исправительного лагеря МВД особого режима. В “точке”, кроме сестры маршала Тухачевского, сидели его невестки, а не жена, как ошибочно указано в “Известиях”. Упомянутые ворота – вовсе не ворота, а дальний выход с территории фабрики к очистным сооружениям (ямы для помета)… И из-за этого буря возмущения? Оказывается, нет, главные претензии не к тексту, а к духу выступления. Как посмели назвать малиновцев варварами, когда хозяйство – гордость области и республики, а директор – Герой Социалистического Труда Иван Иванович Шарф, депутат и член Президиума Верховного Совета республики! …Среди доказательств неправоты газеты – рост поголовья несушек и объемы капремонта, прачечная самообслуживания, асфальт, фонтаны. И гордость малиновцев – “двадцать лебедей, не покидающих нас уже десять лет”. …В письмах и речах утверждается, что обвинение в беспамятстве несправедливо… “Наша прекрасная Малиновка – лучший памятник жертвам сталинизма…” (Из претензий к газете “Известия”). …Никакой Малиновки и не было, когда образовалась 26-я точка, одна голая степь и бараки. Уж потом место проживания администрации, охраны, лагерной обслуги стали называть Малиновкой... по рассказам, даже малину выращивали в полупустыне жены, вернее вдовы, “врагов народа”… “Они проложили арыки, посадили сады, тополиную аллею, мы продолжаем их дело”. (Из претензий к газете “Известия”).

Да, здесь не расстреливали, а доводили до смерти. Сколько трупов с биркой на руке за два десятка лет свезли и бросили под номерами во рвы, где ныне, неподалеку от забора, убойный цех фабрики “Целиноградская”, а за забором – горы ржавого железа и странного вида длинные гряды всхолмленной земли? Сколько под ними – сотни, тысячи? Неизвестно. Карагандинское управление КГБ архивов не открывает. Официально кладбище нигде не значится… С давних пор наталкиваются бульдозеристы и экскаваторщики на человеческий прах. Женщины когда-то отказались подчищать фундамент на строительстве ветблока, пришлось его перенести. Не так давно бурили скважину – опять… Рабочие ставили забор: что ни яма – страшная находка, прораб остановил копку, а назавтра велел продолжать во вторую смену, вечерами, так спокойнее и видно меньше. “Забор на ребрах стоит”, – говорит каменщик Степан Кулаев.

…В Целинограде меня разыскал персональный пенсионер, награжденный почетным знаком “50 лет в рядах КПСС”, бывший заместитель начальника и начальник 26–й точки М. Юзипенко, проработавший в Карлаге десять лет, с 1938 года. Несправедливо обиженный, по его словам, молодежной газетой, решил обратиться за реабилитацией в “Известия”. “Ленинская смена” напечатала воспоминания Юзипенко и рядом – бывшего члена бюро крайкома комсомола, бывшей заключенной Зафи Тналиной. Начальник расхваливал лагерные огороды, фермы, огромные цифры прибылей. И кормили женщин сносно – овощи, мясо, рыба. Малышам – регулярно молоко. Одна беда, с четырех лет отправляли в детдом, где мерли как мухи. Умышленно недоглядывали там за детьми врагов. Но Юзипенко убежден был в их невиновности: “Сами, бывало, собираемся в кружок, шепчемся: что делается!” Мощный по культурному потенциалу собрался контингент: врачей – 125, пианисток, музыкантш – 350, до сих пор не забыл начальник киевскую артистку: красиво пела вальсы Штрауса! Не дом отдыха, конечно, порядок соблюдался. Но, жаловался мне Юзипенко, “как написали в газете, что помирали от недоедания, это уж, простите, клевета на советскую действительность”.

Тналина вспоминала голод и холод, карцер, сторожевые вышки и собак, барак для сошедших с ума... Собкор газеты Валерий Комаров комментировал: “В центре Малиновки высится грандиозная стела – память о войне, бушевавшей далеко-далеко отсюда. Памяти о страдавших и умерших здесь Малиновка не хранит”.

Карлаг. Прошло через него приблизительно восемьсот тысяч человек… Лагерные открытия по сей день даются тяжко, да и после публикации неприятностей хватает... Конечно, призывать к ответу глубоких стариков – лагерных управленцев, организаторов образцового порядка – бессмысленно… Теперь, когда мы располагаем колоссальной по объему документальной правдой о лагерном геноциде, пасторальные картины, которые они рисуют, лишь добавляют новые краски к облику тех, кто его осуществлял. Но – доверять их свидетельствам? Принимать их понятия о добре и порядочности?

К. Шубриков… Надо было корреспонденту поговорить с начальниками лагерей. Они были строги, но люди с душой. В. Роговский, ветеран войны и труда (работал в охране лагеря): “Заключенные не обижались на охрану. Когда лагерь ликвидировали, многие остались здесь, все жили дружно”. Г. Савчуков, ветеран войны и труда (работал в охране с 1938 года): “Начальник лагеря С. Баринов требовал вежливого обращения с заключенными. Женщины были молодые, здоровые, почти не умирали”.

Л. Шишко, учитель: “Мы воспитывали уважение к Малиновке, к труду, к тому, что слышали из уст старожилов. А теперь наши усилия смазаны”. Из бесед с врачами: проводятся дни памяти, дни совести, работает клуб ветеранов, и мы узнали от них, работавших надзирателями, что условия были вполне достаточные. Из бесед в школе. В. Шарф, директор школы: “Вечно Малиновку третировали из-за этого АЛЖИРа! И целины-то у нас не было, и на смотры нас не приглашают. А мы прежде и не ставили перед детьми вопрос о репрессированных. Для чего школе заниматься розыском могил! Когда уж появились статьи о Карлаге, решили пригласить Баринова, чтобы рассказал учащимся о прошлом”.

...попробуем проследить, так сказать, ближние результаты воспитания с помощью начальника лагеря, награжденного орденом за верную службу, или другого, получившего к сорокалетию Победы орден за войну, в которой он не принимал участия. Зададим первым встречным мальчикам тот же вопрос, что их наставницам: известно ли вам о лагерных захоронениях? И услышим от пятиклассников Сережи и Вити честный ответ: некоторые пацаны специально бегают на озеро, где свалка, интересно же! Остановим еще компанию, постарше. Расскажут, как Сашин брат пошел на рыбалку, провалился в лисью нору и притащил домой череп… Говорят, самые отчаянные из юных охотников за черепами лакируют их и сбывают как сувенирные пепельницы. Уверена, что умельцы тоже слушали беседы ветеранов лагерного труда. В дни памяти или в дни совести.

“Печать должна отвечать за то, что пишет. Нужно восстанавливать справедливость. Но такую, какая есть, а не такую, как хочется”. (Из претензий к газете “Известия”). …За уродства того, не нашего времени расплачиваться все равно приходится – исковерканным сознанием, обнищавшими душами. Оглянувшись назад, жестокости не столь сложно найти оправдание… Но мы не сами по себе обитаем на свете, без корней и семян. Мы – часть беспрерывного, продолжение бывшего и предвосхищение будущего. Есть общее чувство причастности к истории народа, пусть не вина, пусть стыд за прошлое. То есть – должен быть… Совесть требует – самому пройти по полю памяти. Может, не очень ясно изъяснимое желание, но по нынешним очистительным временам необходимое, чтобы остаться людьми.

Человек, не знающий чувства боли и не ощущающий этой аномалии, – в общем-то несчастливый человек, в какой бы сытости ни жил. Ущербность свою он, скорее всего, простите за мрачное предсказание, увидит в детях. Когда он постареет, а они повзрослеют. Э. Максимова, спец. корр. “Известий”. День совести на точке 26. – Газета “Известия”. 16 сентября. 1989.
 

ПЕСНЯ О СТАЛИНЕ

Шумят плодородные степи, / текут многоводные реки,

Весенние зори сверкают / над нашим счастливым жильем…

Споем же, товарищи, песню / о самом большом человеке,

О самом родном и любимом, – / о Сталине песню споем…

М. Исаковский. Лауреат Сталинской премии.
 

СТАЛИН

Как все орудия / плюс авиация –

заглушит все! – / гремит овация,

ему салютуя, / вопя –

за здравствие! – /превознося.

Ярыгин.
 

1925 ГОД, АПРЕЛЬ – ОКТЯБРЬ.МЕЖДУНАРОДНАЯ ВЫСТАВКА ДЕКОРАТИВНЫХ ИСКУССТВ И ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ. ПАРИЖ

Список экспонентов отдела СССР на Международной выставке декоративных искусств в Париже 1925 г., получивших награды, присужденные Международным жюри. В этом “Списке” в разделе – “Класс 1Х. Роспись” ...под номером 22 зафиксировано: Гущин Н.М. – золотая медаль. М. Богадельщикова. Вокруг Гущина. По архиву художника. – Ж-л “Волга–ХХ1 век”. 2008. № 3-4. С. 190-191.
 

1927 ГОД, 19 ФЕВРАЛЯ. К объединению художников города Саратова. “Секция ИЗО при профсоюзе Рабис ставит себе задачей в нынешнем году объединение всех имеющихся в Саратове художников”. А. и В. Леонтьевы. СГХРМ. Архив… ед. хр. 148.
 

1929 ГОД, 1 НОЯБРЯ был арестован Корнеев Федор Максимович “как неблагонадежный”. “Его обвинили в выполнении заказов для монастырей и храмов Саратова, в переписке с П.А.Столыпиным, в дружбе с графом А.Д. Нессельроде, в частых поездках за границу. Библиотека, рисовальные классы, мастерская художника были опечатаны, а все имущество – конфисковано... Художник был осужден по статье 58, пункт 10... Неизвестно, где и когда художник умер. Наталья Волкова. Осколок Атландиды. О жизни и творчестве саратовского художника Федора Корнеева. – Ж-л “Православие и современность”. 2009. №10 (26), январь-март.
 

1930 ГОД. Участвуя в Москве на выставках АХРР в 1928, 1929 и 1930 годах, Щеглов привлекает внимание. Вызывают в Москву – хотят поощрить: общее собрание – инцидент с председательствующим А. Герасимовым, впервые назначенным “начальником”. Герасимов – КАКОЕ У ВАС ОТНОШЕНИЕ К СЕЗАННУ? Щеглов - Я СЧИТАЮ СЕЗАННА БОЛЬШИМ ХУДОЖНИКОМ.Герасимов демонстративно встает из-за стола президиума, молча выходит. Щеглов: 1962 г.
 

1930 ГОД.Саратовские художники получили инструкцию – организовано товарищество “Художник”. В. Завьялова. Саратовские художники за годы Советской власти. 1947г. Архив СГХРМ. Фонд Завьяловой. 36 (1). № описи 4, ед. Хран.22.
 

1932 ГОД. “ЛАГЕРЬ ХУДОЖНИКОВ”

Постановлением ЦК ВКП(б) положен конец всем формалистическим извращениям в искусстве и все художественные силы в стране были объединены в единый лагерь – Союз Советских художников. …По-прежнему в техникуме доцветал формализм. В 1934 с приходом нового директора Г.А.Кириленко положение резко изменилось… Формализм, расцветавший в училище все эти годы, был окончательно похоронен. Последний и наиболее яркий его представитель В. М. Юстицкий сошел со сцены и как преподаватель, и как художник, наглядно показав беспочвенность и гнилость основ формализма в искусстве. Г.И. Кожевников. Из истории Саратовского художественного училища (к 50-летию основания). 1946-1947гг.
 

1937 ГОД. Юстицкий приговорён к десяти годам лишения свободы по статье 58,10 “за контрреволюционную агитацию”.
 
 
 

1938 ГОД, 23 АВГУСТА. Не выставлять (в экспозиции Радищевского музея) Вебера, Корнеева, Юстицкого. А. и В. Леонтьевы… ед.хр. 29. Лист 165 об.
 

1939 ГОД. …политическая ошибка показать Врубеля, Мусатова.

А. и В. Леонтьевы…ед.хр. 23.
 

В 1938 году Яков Вебер (1870–1958), заслуженный художник автономной Советской Социалистической Республики Немцев Поволжья (АССР НП, 1924-1941) как “враг народа” был репрессирован и выслан в Казахстан.
 

2005 ГОД. Имя Якова Вебера…должно стоять в одном ряду с именами таких известных мастеров пейзажа, как А. Саврасов, И. Шишкин, В. Поленов, В.Васильев, И. Левитан, В. Серов. В.Г. Хорошилова. Талант от Волги. Художник Яков Вебер (1870– 1958). К 135-летию со дня рождения. – Нижний Новгород: ДЕКОМ, 2005.
 

… одним из немногих, кто осмеливался защитить искусство Вебера, когда его пейзажи считались “враждебными произведениями”, был Пауль Давидович Рау – один из основателей музея немцев Поволжья в Покровске–Энгельсе (1925), археолог, историк, этнограф, писатель, художник-график. Сразу после республиканской выставки в Покровске в 1929 году он пытается возразить экспертной комиссии, доказывая, что в живописи главную роль играет сочетание красочных пятен, линий и “что здесь совершенно отсутствуют моменты, доступные социологической и идеологической оценке…” Вебер был забыт… Алевтина Ивановна Яровинская – филолог (Саратов)… опубликовала свои “Заметки о творчестве художника Я.Я. Вебера” в 1977 году в сборнике статей и публикаций Саратовского государственного художественного музея им. Радищева. Это была первая публикация о Вебере после долгих лет молчания о репрессированном художнике... оценивается его вклад “в энциклопедию поволжской природы”, певцом которой Яровинская называет Якова Вебера...

Вебер – художник-реалист, мастер пленэрной живописи, отталкивающийся от традиций передвижников (Саврасова, Савицкого, Шишкина, Левитана). Однако никто из искусствоведов, исследовавших творчество живописца, не делал акцент на том, что Вебер – художник, не отрицающий завоеваний импрессионизма в области света и цвета.

В.Г. Хорошилова. Талант от Волги…
 

1988 ГОД. Попытки всеобщего забвения истории и даже факта существования немцев Поволжья в послевоенный период привели к длительному и глубокому провалу как в изучении уникальной этнической группы, так и в комплектовании новых материалов.

Целенаправленное изучение и научное описание, а также дальнейшее комплектование коллекции были продолжены лишь в 1991 году при подготовке к экспонированию выставки “Из истории немцев Поволжья”. Е.А. Горобцова. Хозяйство и быт немцев Поволжья (ХIХ-ХХ вв.). Каталог. – Москва: MASS-MEDIA, 1998.
 

По указу Екатерины II немцам-переселенцам даруются льготы и привилегии, возможность открывать свои национальные школы… “Возрождение” в ХVIII веке древнерусской круглой скульптуры, уничтоженной православной церковной властью, обязано влиянию немцев-переселенцев. С ХХVIII века в России появляется и широко распространяется сюжет “Христос в темнице”. Иконография этого сюжета восходит к ХVI веку (Ганс Лейнбергер.“Сидящий Христос”. Около 1525-1530 гг. Берлин – Далем, музей: М.Я. Либман. “Немецкая скульптура. 1350–1550”. – М.: Искусство, 1980. С. 303). Крещеная в православие мордва, привычно работая с деревом, изготавливает скульптуру, лики Христа и святых имеют этнографически точно выраженные “восточные” типы лиц – “автопортреты” резчиков по дереву.

Население Саратовской губернии второй половины ХIХ века: “Мордва, по своей численности, составляет в Саратовской губернии, после русских, малороссов и немцев, четвертую этнографическую группу…” (Минх А.Н. “Моляны и обряды мордвы Саратовской губернии” – ж-л “Этнографическое обозрение”).

Самобытная немецкая культура, со второй половины ХVIII века перенесенная на поволжские земли, уничтожена репрессивным строем Советской власти. Тем интереснее скульптура “Пиета” Энгельсcкого краеведческого музея – “лубочный” вариант микель-анджеловской “Пиеты”: возможно, самая ранняя скульптура немцев-переселенцев.

О немецких колониях собирал сведения Пичиенко Федор Григорьевич – директор Хвалынского районного краеведческого музея: у него оказалась, по его словам, “музейного значения” живопись немцев-художников. Такое собирание – личная инициатива: ни в план работы музея нельзя поставить, ни отчитаться перед “начальством”.

В начале 1970-х годов художник Коркин Владимир оформлял “Современный отдел” Саратовского областного краеведческого музея. “Принимал” готовую экспозицию соот-ветствующий чин Обкома КПСС. Полагается, чтобы было “шито-крыто” (принимающий и директор – Любомирова). По недосмотру увязался третьим Коркин и вступился за “немецкий след” в экспозиции – привлек к себе недоброжелательное внимание, а от немцев Поволжья в экспозиции Саратовского областного краеведческого музея и духа не осталось.

С гибелью Автономной Советской Социалистической Республики Немцев Поволжья Саратов становится глубокой провинцией – пресеклись связи с Европой.
 

1940 – 1942 ГОДЫ. Приехали в Донбасс, поработали, тут началась война. Мы в отряд народного ополчения пошли – я и Андрей Григорьевич. (Лидия Ивановна организовывала отряды эпидемической службы. Была начальником санитарного отряда. – В.Л.) Немец двигался, по пути все разрушал. Заводские объекты он не трогал. Как начнет от завода всю улицу разрушать, а завод не бомбит.

КОКСОВЫЙ ЦЕХ, ГДЕ АНДРЕЙ ГРИГОРЬЕВИЧ РАБОТАЛ, работал до самого последнего времени. Бомбежки. Мы всех раненых, всех убитых подбирали, дежурили без конца. Это в городе, везде, где нужна была скорая медицинская помощь. Думали, что Донбасс не отдадим. У всех такое настроение: Умрем, но Донбасс не отдадим! – Тогда организовывалась восьмидесятая дивизия Донбасса, потом эта дивизия разбежалась. И когда узнали, приказ отступать, настроение упало. Конечно, объясняли, что Донбасс это не вся Россия, есть еще и Кузбасс. Это рассказывать легко, а вообще-то было ужасно. Период безвластья был. Подлость, низость, спекуляция: хлебозаводы, магазины, сахар, муку – все растаскивали. В последние минуты приказ вывозить всех специалистов из Донбасса и оборудование.Уезжали оттуда, взрывали, плакали. Не знаю, что с сердцем творилось. Сердце огнем горело. Своими руками строили, своими руками взрывали. Это только легко сказать. Легко сказать, но пережить нелегко.

Единственная дорожка оставалась вывезти специалистов и рабочих квалифицированных: остальные люди оставались. На станцию Лихую выскочить успели. Нас хотели в Ростов завернуть – под Ростовом эти эшелоны немцы встречают. Вышли женщины: – Не пойдем дальше. Легли на рельсы бабы: – Не пойдем и все! – Неделю стояли на станции Лихая. До Сталинграда доехали – бомбежки. Тогда окружной – и выскочили на Пензу. Мы в судьбу не верим, сам человек себе устроил судьбу: но случай такой… приедем: вперед разбомбили, сзади тоже. Много эшелонов оттуда, отсюда погибло. Шли эшелоны с ребятишками – все расстреляны, самолетами из пулеметов. Беженцы. Эшелоны, снег, и живые люди замерзают. В вагоне шестьдесят человек, да еще раненых дорогой собирали. Вошь – согребали с себя. Старики по дороге умирают и мы, пока ехали, похоронили многих.

В Пензе начинались морозы. Я догоняла из Пензы эшелон – трое за пайком пошли в Горком пензенский. Хлеб на всех получила – это же тяжелая ноша – и пошла с хлебом, а уже потемнело. Пурга, ничего не видно, ветер свистит. Метель: – Где, скажите, на такую-то станцию придти. Я пришла на станцию Пенза-3, одни военные эшелоны стоят. Ищу, нет нигде, а военные смеются: – Брось искать своих, поедем с нами. Наш эшелон уже ушел. Нашла начальника станции – комсомолец, хороший парень – а там свистит, там свистит: – Ну, пойдем в комнату, погрейтесь. Не волнуйтесь, я вас посажу на поезд и вы догоняйте, а по дороге смотрите. Сижу, и вдруг Степан Полетков, рабочий нашего эшелона и сменный инженер, чех Воля Станислав Вячеславович идут тоже с ношей, с пайком. Сахар и масло успели получить, а хлеба они не получили, хлеб я получила: – Ну давайте чай пить, греться! И пришел этот пассажирский. О, господи! Ни окошек, ни дверей, все выломано. А сесть там кошмар, не пролезешь ни за что, ни за что не пролезешь. Тогда Степан вперед, а этот меня подталкивает сзади. В тамбур протолкнулись, а там ни двери. Пока ехали, ни одного местечка не осталось не продутого. Вот мы стоим, родня не знаю какая. Вот стоим, то один на одно плечо голову положит, то другой, а у меня нервное возбуждение, я спать не могла. Приехали – насквозь промерзшие, начальник эшелона нам спирту. Ни я, ни Степан не пьем. Он не пил, не курил, скромный был. Я выпила и не заболела. Степану: – Ты заешь, выпей. Как выпил, глаза вытаращил. Обошлось, не заболел. Не совсем, правда, обошлось – понос продрал, но не простудились, нет. И инженер тоже, Стасик звали, потом в конструкторском бюро работал.

Семья в поезде – жена, дети, вывозили специалистов. Дежурные я и Степан Полетков. Все спят, а мы ночью готовим. Дорогой искали, искали – нашли колодец, там крыса дохлая плавает: – Ну, молчи. Куда пойдешь, воды нет. Я Степану: – Ну, молчи! Сварили и все съели. А поезд идет медленно. Мы сначала протестовали у дежурного по станции: – Когда встречные кончатся. А эшелоны с пушками, танками с Урала день идут, два, три, по десять дней. Вот ждем – окно, раз туда – день едем, два, потом опять стоим, ждем встречные. К Уралу стали подъезжать – морозы усилились. В конце декабря – двадцать седьмого приехали в Кемерово, выехали двадцать седьмого октября из Донбасса. Два месяца показались особенно трудными потому, что голодно и потому что раздетые, по-летнему одеты – с собой можно было взять только в руках что было. Перемены климата. Старики один за одним – только и выносят, только и выносят. Ни одного старика не осталось. Получали пайки, а что эти пайки давали? Правда, живые остались.

Многие просились на фронт. Инженеров ни одного не отпустили, а рабочие пошли. Каменщик, Степан Полетков, хороший каменщик, перед уходом на фронт пришел: – Лидия Ивановна, можно у вас вечер посидеть Я говорю: – Можно. Сел у радио, слушает, слушает – у них не было. Как, говорит, – у вас хорошо. Я хочу музыку послушать. На другой день уехал на фронт и погиб, в Сталинской дивизии под Вязьмой. Павлуша Таратута, он мастер коксового дела, был комендантом поезда: – Я Донбасс не отдам! Тоже пошел на фронт и погиб. Все время был разведчиком и в конце войны из разведки возвращался, его уже встретили товарищи. Он только поднял голову – снайпер ему ударил в голову. Суворова-Алферова: 1968 год.
 

ЯРЫГИН: из неопубликованного

(Машинопись Л.А. Иванова с авторской правкой)
 

1942 ГОД, ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ

Отца зароет гад живьем, / Повесит мать на перекладине!

Найдет любимую фашист, / На землю свалит оголенную

Под дикий хохот, гам и свист / И опозорит всей колонною!

Все превратит в сплошной костер, / Одних погонит прямо в полымя,

Других же братьев и сестер / Погонит босыми и голыми

Распродавать как вьючный скот! / Боец, ты слышишь их рыданья?

Скажи же, кто потом найдет / Тебе за это оправданье,

Если в родные города / Вползут чудовищные гадины?

Зачем же Родиной тогда / Тебе ружье с гранатой дадены?!

Зачем твой штык отец ковал, / Благословила его милая?

Чтоб гитлеровец ликовал, / Все истребляя и насилуя!

Чтобы на Родине твоей, / В краю родимом страшно высились,

Качая в петлях матерей, / Десятки тысяч черных виселиц!

Смотри: еще идет подлец, / Свой каждый шаг в крови печатая,

Стреляй без промаха, боец, / Коли штыком, рази гранатою!

В горячей схватке впереди / За дело честное и правое

Стой насмерть, стой и победи / Орду немецкую кровавую!
 

1942 ГОД, ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ

Осколком мины легкое задето. / Предсмертный сумрак гуще, лиловей.

Не все ль равно ему теперь, что где-то /Цветет сирень и свищет соловей.

Что где-то там еще рыдают струны, / Любви и юности стремя напев?

В последний раз нам что-то прохрипев, / Навек умолкнул наш товарищ юный.

И каждый, брякнув что-то невпопад, / Уж по привычке слушая без дрожи

Неумолимо тяжкий стук лопат, / Угрюмо думал про одно и то же.

Гвардии политрук Валентин Ярыгин
 

1943 ГОД, ИРКУТСК

Видали ли вы когда-нибудь: / Над грустью пустых равнин

Месяц выходит на небо, / Бледный, как сукин сын.

Нельзя не сочувствовать месяцу. / Когда все идут в кровать,

Уж лучше идти и повеситься, / Чем так одному тосковать.

Есть худшая доля на свете ли: / Сгорать и болеть душой,

Глядя вековечным свидетелем / На радость любви чужой?!

Тут ночи не выдержишь, кажется, / За бритвою лезет рука.

А ну-ка, попробуй отважиться: / Не ночь и не две, а века!

Кто, жизнь проклиная угрюмую, / Тоскуя, вподобие мне,

Серьезно об этом думает, / Что нет его доли темней,

Пускай он посмотрит когда-нибудь: / Над грустью пустых равнин

Месяц выходит на небо, / Бледный, как сукин сын.
 

1943 ГОД

Свисток прощальный засвистит, / И на оставленном перроне

Никто о мне не загрустит, / Слезы прощальной не уронит.

Никто не сникнет головой, / Моей судьбой обеспокоясь.

И торопливо деловой / Меня помчит куда-то поезд.

Куда? Неведомо куда. / До очередной пересадки,

Где кипяченая вода, / Билет – и снова все в порядке.

Опять угрюмый стук колес / Да паровоза свист капризный.

И, не жалея папирос, / Я философствую о жизни.
 

1943 ГОД, МОНГОЛИЯ

Пусть несчастья и беды нахлынут, / Все возьмут – лишь с одним не расстанусь,

Ошельмован и всеми отринут, / Все равно я поэтом останусь.

Вдалеке от тебя, дорогая, / В омертвелой степи без причальни

Я пойду, свои песни слагая, / Непогожего ветра печальней.

И не горькой покажется доля / Вспоминать в бесприютной пустыне

Благодать василькового поля, / Милой Родины звездные сини.
 

1943 ГОД, МОНГОЛИЯ

Свищет ветер над ширью степной. / Веселей, мой товарищ неистовый,

О свободе, о жизни иной / Развеселую песню насвистывай.

Веселее, мой друг, веселей, / Чтобы, новой надеждой охваченный,

В черной мгле бесприютных степей / Вспомнил я об Отчизне утраченной.
 

1943 ГОД, МОНГОЛИЯ, ГОСПИТАЛЬ

Едва шагая, бледен, полужив, /Я отправляюсь в поисках махорки

И, наконец, приятно задымив, /Смолкаю, жребий позабыв мой горький.

И ухожу в былое с головой. / Иной весны животворящий воздух,

Огни и город, ветер волевой. / И синий свод в неисчислимых звездах.

Знакомый сад, Радищевский музей / Глядит громадами потухших окон,

И я с одним из молодых друзей. / О, как сегодня от меня далек он!

Мы говорим о небе, о любви, / О Маяковском, Байроне, о Блоке

И, наконец, дыханье подавив, /Друг другу шепчем собственные строки.

Мы говорим... И синий мир вокруг / Исполнен чудного большого смысла...

Прощай и, может быть, навеки, друг, / Рука безжизненно моя повисла.

Мне не поднять утерянных надежд, / Так же, как осень, серая неряха,

Великолепных золотых одежд / Не возвратит из слякоти и праха.
 

1944 ГОД, МОНГОЛИЯ

Я иду, сочиняя стишки. / Вот судьба, вот завидная доля.

Пьяный ветер из пьяной башки / Выдувает пары алкоголя.
 

26 ДЕКАБРЯ 1945 ГОДА

Безлунье мертвое, часы железной скуки. / Так вот она, та даль, куда простер

Я от отчаянья и боли руки! / Чудовищной тоски чудовищный простор!

Я не безумею – вот самый страшный ужас. / С холодной яростью впиваю взгляд

В глухую ночь, понять напрасно тужась, /Зачем же я из времени изъят?!

Безлунье мертвое...А там, я знаю, где-то / В цветении весны, в биеньи юных сил

Цветет иная даль и ждет себе поэта, / Который бы о ней грядущим возвестил!

Там любят, там творят, там делают эпохи! / О бог прикованный, великий Прометей,

Терпенья, мужества и воли крохи / Брось пленнику тоски, невольнику степей.

Безлунье мертвое. Ни призраков, ни теней – / Одна глухая ночь, безлунье и тоска.

Одна глухая ночь, и одичалый гений / Жмет ледяную сталь у знойного виска.
 

ИЮНЬ 1946 ГОДА. ОСТРОВ ИТУРУП

Он только с моря странен и суров, / Скалистый сумрачный, печальный остров.

О, сколько радостных на нем цветов, / Цветов и звуков, радостных и пестрых!

Нежданные открытия хранит / Его земля, из лавы отлитая,

Крутую твердь, и кремний, и гранит / С беспомощным и нежным сочетая.

Могучий взмыв обрывистых громад / Оберегает золотые кущи,

Их трогательно нежный аромат, / Их юный мир, диковинно цветущий.

Как жалко: у меня любимой нет. / Кому еще, взволнованно осмелясь,

Вполне сумеет выразить поэт / Такую им увиденную прелесть!

Я в прошлое гляжу сквозь полусон: / Вот мой могучий загорелый прадед.

И понимаю: не напрасно он / Дубовый парусник упрямо ладит,

Чтобы в такую ж утреннюю рань / Во вдохновенном молодом азарте

Родной земли сверкающую грань / Открыть, познать и нанести на карту.
 

ИЮНЬ, 1946 ГОД

Я на земле, отбитой у врага, / И до сегодня не был никогда тут.

Так почему ж, поэту и солдату, / Мне эта даль так странно дорога?

Я океан впервые вижу даже / И справедливо, может быть, считал

Всей красоты природный идеал / На золотом лучистом волжском пляже.

И на земле, отбитой у врага, / Вдруг широко открытыми глазами

Я увидал другие берега – / И от волнующего чувства замер.

Вот Родина моя! У неприступных скал, / Над беспредельем грозовой стихии

То величавое я отыскал, / Что нерушимо у моей России:

Ее стремительный державный ход / С неотразимой силою очерчен –

Вот так шагает Родина вперед, / Наперекор усильям непогод

Одолевая яростные смерчи.
 

15 МАЯ 1946 ГОДА, ОСТРОВ ИТУРУП

Сколько пало их в страшной грозе? / И увижу ли я, увижу ли

Дорогих, незабвенных друзей / Из немногих, которые выжили.
 

ИЮНЬ 1946 ГОДА, ОСТРОВ ИТУРУП. ГОРА

Нагой ее хребет причудливо изогнут, / А ввысь

Вершины стройные и льдистые впились / В туман и синеву, где горделиво дрогнут.

Непоколебима. / А к ее подножью,

Неутолимою любовью обуян, / Стремит свои мольбы, захлебываясь дрожью,

И мечет жумчуга Великий океан. / Но лишь орлам на ее скалах гнезда

Она, сверкающая, позволяет вить. /И никаким дарам не подкупить

Ее высокого стремленья к звездам.
 

ИЮЛЬ 1946 ГОДА, ОСТРОВ ИТУРУП

Был ли когда я светел, / Жил ли и я, не печалясь?

Только сегодня заметил: / Юность моя промчалась.

На неуютной чужбине, / В пьяной тоске и хвори,

Что мне осталось ныне? / Что со мной будет вскоре?

Я уж не жду, что встречен / Нежной улыбкой буду,

Сгорбив худые плечи, / Жалок и чужд я всюду.
 

1947 ГОД, КУРИЛЫ

Ни позолот, ни пурпура, ни лака – / Всей страшной сутью обнаженных строк

Из одиночества, тоски и мрака / Явись мой стих, печален и убог.
 

1942—1946 ГОДЫ. …НУЖЕН БЫЛ ЗАМДИРЕКТОРА ПО КАДРАМ на номерной завод – нужен был коммунист. Нашли мою кандидатуру. Поговорили с директором, он говорит: – Оформляйтесь. А я и не пошла туда. А пошла на коксовый завод в смолоразгоночный цех, бензольный, носильщицей работать. Там давали молоко искусственное за вредность. То молока дадут, то смеси – для малого. Я никому не сказала, а пошла в отдел кадров, устроилась потихоньку. Месяца два, наверно, работала, пока не нашли. Разыскал Райком партии и забрал к себе работать. Приходилось ходить по всем заводам, получила облучение: я держалась, но у меня уже было белокровие. Ходила по всем цехам – там никто себя не берег.

Получили приказ: освободили Сталино и нам предписано выехать немедленно на восстановление завода в Донбассе. В Донбассе мы не нашли многих своих друзей, которые оставались. Помню: Заведующий сельским отделом Исполкома, агроном, у него жена евреечка, очень красивая, а он хромой – ну и остался там. А другой, он был директором базара, оказался предателем, донес, что у того жена еврейка. У нее был ребенок семимесячный – сбросили в шахту, в шурф ее с ребенком. 25 тысяч жителей Донбасса на занятой немцами земле сбросили в шурф.

По-разному бывало. У нас женщина была, до войны среди жен первая активистка. Муж судья уехал в эвакуацию, она осталась. И дочь, и жена жили с немецкими офицерами. Их немцы посадили – с собой увозить. Довезли до оврага, а там сбросили. Ну, сами убегали, куда им они были нужны. Их судили, и муж отказался от них.

Самое интересное. У нас был бывший кулак соседом, от него и ждали предательства. Имел мельницу, эта мельница отошла государству, а он остался работать там. Он сыновей воспитывал по-старому. Жили – делали так, как старший сказал. И он детей сам послал на фронт. Остался один младший сын, комсомолец шестнадцати лет, стал вести подпольную работу, и его на глазах отца повесили.

Как мы восстанавливали Донбасс? На заводах разгружали руду, кирпич, уголь сами, своими руками. Рабочих же нет – то поубивали немцы: кого расстреляли, кого повесили – то на фронте. Приходили эшелоны с оборудованием, с углем, все приходилось разгружать в общественном порядке. И жить негде, и есть нечего. Все одно к одному. Бывало, получишь хлеб и отдашь детям. Руслану три года перед войной уже исполнилось. Воды у нас не было, немцы все разрушили.

А белокровие у меня прогрессировало, но думали, что это малокровие. И мне сказали: – Иди начальником питания. – Парторганизация направила меня работать начальником Общепита, чтобы поддержать мое здоровье. Варили крапиву, незабудьку, счастье, когда была картошка. Опухшие стоят – это не я, это завод дает! – завод кормит рабочих – а семьи? Я вхожу, а ряд опухших, отекших. И вот начинают: – Тетенька, тетенька... дети! Из травы наваришь побольше супа и мать с детьми накормишь. А сама я совсем падала: – Ой, тетка, какая ты жадная! Ты сама от жадности скоро подохнешь. Давай супу!

И вот я там совсем свалилась. Мне предложили немедленно сменить климат. Уже в Кемерово врачи обнаружили у меня малокровие – оно неудивительно, есть нечего было. Райкомовский обед – это суп и тарелку второго немножечко. Сталино, в Буденновском районе – в Коммунарске я свалилась, а больницы тогда не было еще. Директор завода был Ивченко, двоюродный брат Хрущева. Он был членом Пленума Райкома, и я была членом Пленума. И знали друг друга. И он пришел проведать, а я болею. Дал свою машину, повез в Луганск, за сорок километров. Врачи Луганской больницы признали злокачественное заболевание крови… анемия. Раза три делали вливание крови. Сказать, чтобы я выздоровела, нет, но с кровью у меня стало получше. И мне предложили переменить климат. Только с разрешения Москвы мы могли выехать, номенклатурные работники были. Москва разрешила выехать. Приехали в Саратов.

Суворова-Алферова: 1968 год.
 

1937–1946 ГОДЫ. ОБРАЗОВАЛОСЬ КАК БЫ ДВА ЦЕНТРА ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ города Саратова – Художественное училище и Товарищество “Художник”… Во главе организации стал тов. СЕЛЬКИН В.А., вдумчивый и деловой товарищ. Его ...непонимание… принципиальной разницы между производственной и творческой продукцией приводят к глубокому разладу между художниками, работающими в Товариществе и художниками-педагогами, работающими в Художественном училище.

…Производственная продукция была очень низкого качества… художники… ГУРОВ В.Ф. и ЩЕГЛОВ И.Н. не считали нужным бывать в Товариществе “Художник” …Противостояние закончилось… В 1946 году… во главе “Товарищества” впервые за всю его историю… стоит председатель – художник творческого характера – коммунист тов. БОБРОВ Б.П., а его заместителем также художник творческого характера и коммунист МОЩЕНКО В.Ф. В.Ф. Завьялова. “Саратовское Товарищество “Художник”. СГХРМ. Архив: фонд Завьяловой. 369(1). № описи 4. ед.хр.17. “Документы (доклады и статьи Завьяловой), связанные с художественной жизнью Саратова. 1946-1957 г.г.” на 76 листах.
 

1946-1947 ГОДЫ. “РАЗНИЦА МЕЖДУ ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ И ТВОРЧЕСКОЙ ПРОДУКЦИЕЙ” САРАТОВСКИХ ХУДОЖНИКОВ ИСЧЕЗЛА (эта “проблема” не коснулась живописи Щеглова, графики Скворцова), “ПРОТИВОСТОЯНИЕ ЗАКОНЧИЛОСЬ”: НЕНАДОЛГО – в 1947 году в город приезжает французский репатриант Гущин (назначен на работу реставратором в Радищевский музей), возвращается Юстицкий (отсидел десять лет лагерей).

Друзья дореволюционной поры, Гущин и Юстицкий хранят традиции Боголюбова: критерий качества, связь с европейским искусством, укорененность российскую.
 

ИЗ 1995 ГОДА. …Это двое равных друг другу людей – по интеллекту, по опыту пережитого, по масштабу творческой личности. Их жизни осветит и скрасит ежедневное общение без страха и опасений. Их встреча была настоящим подарком судьбы. Ирина Пятницына, научный сотрудник СГХРМ. 1995 год.
 

БЫЛО ЧЕМ ДЫШАТЬ! ВЫСОКИЙ ДУХ! А.В. Юстицкая: Пятницына, 1995.
 

ИЗ 2005 ГОДА. Юстицкий. Ничего не боялся. На собраниях всегда выступал: – Вы не художники! – Сидят, молчат, все его ученики. Один Гуров препирался – охотно! Интересно слушать! Н.В. Огарева, научный сотрудник СГХРМ.
 

ИЗ 1992 ГОДА. ЮСТИЦКИЙ ПОРАЗИТЕЛЬНО НЕСОВЕТСКИЙ ХУДОЖНИК. Он с великолепным пренебрежением проигнорировал все внешние приметы советского строя и был совершенно чужд его натужному оптимизму... Как подлинный художник, Юстицкий чувствовал высокий божественный смысл Игры. Н.Свищева. Свободные фантазии Валентина Юстицкого. – Газета “Саратов”. 23 апреля 1992 г.
 

…Живем – где каждый! – чуть он с ин/ теллектуальным потенци

алом – смотрит, сукин сын! – / как марсианин сосланный.

Ярыгин.
 

1946 ГОД, АВГУСТ. “СТАЛИНСКАЯ ЗАБОТА О СОЗДАНИИ ИЗОБИЛИЯ ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЫ”

14 и 16 августа: постановления ЦК ВКП (б) “О журналах “ЗВЕЗДА” и “ЛЕНИНГРАД”, “О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению” и “О кинофильме “БОЛЬШАЯ ЖИЗНЬ”: “…являющиеся выражением сталинской заботы о создании изобилия духовной культуры в нашей стране…”. Редакционная статья “На пути к советской классике”. – Ж-л “Искусство”. 1951. сентябрь-октябрь.
 

1946 ГОД, 26 АВГУСТА. Неделя об Ахматовой и Зощенко (Доклад А.А. Жданова “О журналах “Звезда” и “Ленинград” и Постановление ЦК от 14 августа 1946 г. под тем же заглавием). Дело, конечно, не в них, а в правильном воспитании молодежи. Здесь мы все виноваты, но гл. обр. по неведению. Почему наши руководители Фадеев, Тихонов не указали нам, что настроения мирного времени теперь неуместны, что послевоенный период – не есть передышка, что вся литература без изъятия должна быть боевой и воспитывающей? Корней Чуковский. Из дневника. 1932–1969. – Ж-л “Знамя”. 1992. №11.
 

ИЗ 1964 ГОДА, 18 АВГУСТА.Твардовский... вспоминал и более далекие времена – 1946-й. Однажды сидели и мирно разговаривали Фадеев, Твардовский и Шолохов. Твардовский усомнился в ждановском постановлении. Фадеев сказал с искренним удивлением, покраснев всем лицом и шеей: “Неужели ты не понимаешь его необходимость, более того, его гениальность?” А Шолохов спросил: “Может, ты не в ту партию вступил?” В. Лакшин. “Новый мир” во времена Хрущева (1961–1964). Страницы дневника. – Ж-л “Знамя”. 1990. № 7. С. 132.
 

1947 ГОД. …И ЗОВЕТ ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ ИВАНА НИКИТИЧА В СВОЙ КАБИНЕТ: ЧТОБ С СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ НИ СЛОВА ОБ ИМПРЕССИОНИСТАХ!

Завуч СХУ Никитин преподавателю Щеглову. 1947 г.
 

1947 ГОД. ...надо отметить, что Щеглов все больше и больше отказывается от беспредметных этюдов, но вдруг он снова о них вспоминает и обязательно среди трех-четырех вещей дает этюд в чистых принципах импрессионизма или сезаннизма.

В. Завьялова. “Саратовские художники за годы Советской власти”. 1947г. СГХРМ. Архив: фонд Завьяловой. 369 (1). № описи 4. ед.хр. 22.
 

ИЗ КНИГИ ОТЗЫВОВ ПОСЕТИТЕЛЕЙ ВЫСТАВКИ РАБОТ САРАТОВСКИХ ХУДОЖНИКОВ. Современные художники являются борцами за наше искусство. От глубины души благодарю их за правдивость в труде. Но некоторым из них надо поработать над собой и отшлифовать кисть в наложении красок (т.к. на них много оседает слишком пыли). 16 февраля 1947 г. Студент СЗВШ (подпись).
 

1947 ГОД, 17 ФЕВРАЛЯ. СОБРАНИЕ САРАТОВСКИХ ХУДОЖНИКОВ, ПОСВЯЩЕННОЕ ОБСУЖДЕНИЮ ВЫСТАВКИ В СВЕТЕ РЕШЕНИЙ ЦК ВКП(б) ОТ 14 И 26 АВГУСТА 1946 ГОДА.

ОТЧЕТНЫЙ ДОКЛАД. МИЛОВИДОВ Б.В. Председатель Областного Союза Советских художников: ...Театрально-декоративные работы представлены в значительной мере и хорошего качества (Кисимов, Севастьянов).

Бобров Б.П. Председатель Правления товарищества “Художник”: о Щеглове – …главное для него музыка цвета.

ГУРОВ В.Ф. Художник, преподаватель СХУ: О Щеглове “Надо… забывать уже гнилое прошлое. У нас должна быть элегия, лирика, но на полезной основе, не на такой, как в голубой розе “Мира искусства”, как было у рафинированных художников, которые сидели и мечтали”.

ЩЕГЛОВ И.Н. Художник. Преподаватель СХУ: ...“Волга”… мне говорят, у этой вещи нет величия реки Волги. Когда я писал, у нас не было в наличии разрешения писать, я сел, меня берут под ручку и ведут куда надо… Я пишу то, что можно писать.

МОЩЕНКО В.Ф. Художник: ...формалистический подход у нас есть, товарищи...Такие порочные вещи, как этот натюрморт (Миловидова), как раз и осуждает ЦК ВКП (б).

О Щеглове – …не поет новых песен. Он живет старыми песнями. Он поет все еще про покосившиеся хатки, кривые заборы, захолустные местечки.

ДАНИЛОВ В.К. Художник. Преподаватель СХУ: ...Пытаются обвинить Миловидова чуть не в голубой крови… хотя там просто изображены красивые вещи…Тов. Гуров! Вы пытались на работе Миловидова доказать здесь чуждую идеологию и голубую кровь.

САЛТЫКОВ К.М. Художник: ...большинство саратовских художников – это люди, с которыми считаются, которых контрактуют, которые едят пайки, а в результате получается, что корм на них зря затрачивается.

ЗАВЬЯЛОВА В.Ф. Зам. начальника городского отдела по делам искусств. Искусствовед: …недостатком пейзажей Щеглова, Миловидова и многих других является отсутствие тех образов, которые имеются в нашей саратовской действительности.

МИЛОВИДОВ Б.В. Заключительное слово. Из резолюции: …Пункт 4. Быть бдительным и решительно пресекать попытки низкопоклонства перед современным буржуазным искусством Запада, проповеди аполитичных теорий “искусства для искусства”, проявлений пошлости, пессимизма, упадочничества.

...вы, товарищ Гуров… А ваше заявление, что я не помогал вам с квартирным вопросом из-за боязни профессиональной конкуренции, считаю нечестным.

Из стенографического отчета: обсуждение выставки. Ответственный за выпуск В.Ф. Мощенко. Архив СГХМ. Опись 4, ед.хр. 19.
 

1947 ГОД, НОЯБРЬ-ДЕКАБРЬ. “ХУДОЖНИК – БОЕЦ ПЕРЕДОВОЙ ЛИНИИ ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО ФРОНТА”. Все эти “Голубые розы”, “Бубновые валеты”, “Ослиные хвосты” и прочие порождения декадентской и формалистической эстетики несли в себе реакционное содержание, утрачивали национальную независимость в области художественного творчества, одурманивали и духовно растлевали народ.

Ж-л “Искусство”. 1947. № 6. Ноябрь-декабрь. Редакционная статья.
 

1948 ГОД, ФЕВРАЛЬ. “ИСКУССТВО НА СЛУЖБУ НАРОДУ”.Устаревшие книги... “История русской живописи” А. Бенуа, пятитомная история русского искусства под редакцией И. Грабаря (в особенности том, посвященный русской скульптуре, написанный Врангелем), “История русского искусства” В. Никольского, содержат оценки русского искусства не только неверные, ошибочные, но и порою дышащие враждой и ненавистью к русской демократической живописи.

Ж-л “Искусство”. 1948. № 2. Редакционная статья.
 

1948 ГОД, 25 ФЕВРАЛЯ. “ЗАБВЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ РАБОТЫ СРЕДИ ХУДОЖНИКОВ”. Газета “Коммунист”.
 

1948 ГОД. “ПЕЙЗАЖ – УБЕЖИЩЕ ДЛЯ ФОРМАЛИСТОВ”. К. Ситник. Ж-л “Искусство”. 1948. №3.
 

1948 ГОД, 29 МАЯ. “ЗАКРЫЛАСЬ СЕССИЯ АКАДЕМИИ ХУДОЖЕСТВ СССР”

…В Московском художественном институте воспитанием молодежи занимаются малоопытные, недостаточно квалифицированные педагоги, люди ярко выраженного формалистического направления. Таковы А. Осьмеркин, А. Матвеев и др. ...Как указали в своих выступлениях лауреаты Сталинской премии Е. Вучетич и З. Азгур, педагог Матвеев за 30 лет не выпустил ни одного ценного мастера. Его программа преподавания представляет собой, по выражению Е. Вучетича, “шаманство” и изобилует такими понятиями как “скульптурное видение”, “способность объемно–пластического видения” и т.п. В Ленинградском институте создалось такое же положение, как и в Московском. Директор института А.Д. Зайцев недостаточно критически подошел к оценке этого положения. Там господствует группа последователей и учеников Матвеева, ставших уже педагогами. Газета “Правда”. 29 мая 1948 г. №150 (10891) С.3. (ТАСС). Архив СГХРМ: Фонд Леонтьевых. Опись 1, ед. хран. 42. 5.
 

1948 ГОД, ИЮЛЬ-АВГУСТ. Формализм является законченной буржуазной реакционной системой взглядов на искусство… он является целиком враждебной системой, сущность которой так вовремя вскрыта постановлениями ЦК ВКП(б). Иогансон: “Основные задачи художественного образования”. Вторая сессия АХ СССР. – Ж-л “Искусство”. 1948. №4.
 

ЯРЫГИН: из неопубликованного.

(Машинопись Л.А. Иванова, авторские правки)
 

1948 ГОД

Там, за окнами, где-то она. / Я один в своей темной каморке

После порции злого вина / Догрызаю вчерашние корки.

Там, за окнами, кто-то поет, / Нежный голос кого-то торопит.

Ничего, что я снова не тот, / Я давно уже к дьяволу пропит.

Мне не выпало доли иной. / Где бы я за судьбою ни плавал,

Он один не побрезговал мной, / Жуткоокий хохочущий дьявол!

Он один в мои боли проник / И, другого в руках не имея,

В самый страшный, чудовищный миг / Подарил мне зеленого змея.

И, пока не бесчувственно пьян, / Забывая про небо и землю,

Этой мерзостной жижи стакан / За него я любовно подъемлю.

Поскорее же впалую грудь / Заливай, огневая отрава!

Никому не дано разомкнуть / Беспощадные кольца удава.

Ничего мне не надо теперь. / Пусть весна улыбается где-то

Не открою тяжелую дверь. / До конца моя песенка спета.
 

1948 ГОД, 27 НОЯБРЯ

ИЗВРАЩЕНИЯ – В ИСКУССТВЕ, В ХУДОЖЕСТВЕННОМ УЧИЛИЩЕ

...Данилов – “…весьма посредственные, случайные этюды и пейзажи, написанные вяло и примитивно (“Вечер. Этюд”, “Волга. Серый день”).

...Миловидов – “…только два натюрморта и несколько этюдов за пять лет”.

…В среде художников города живучи ещё ложные понятия о “свободе” творческого развития личности художника, стремление отгородить искусство от политики. Эти противоречащие марксистско-ленинскому мировоззрению положения насаждались в Саратове на протяжении десятков лет несколькими поколениями формалистов и “голуборозовцев” – представителей реакционных течений в искусстве.

…Б.В. Миловидов, И.Н. Щеглов, В.К. Данилов…преклоняются перед Борисовым-Мусатовым и с большим удовольствием смакуют “живописные достоинства” произведений Сезанна, Матисса, Ван Гога и других “левых” художников Запада.

Безыдейность, бессодержательность, вялость и малограмотность произведений отдельных саратовских художников – наследие и формализма и других извращений в искусстве, долгие годы существовавших в Саратове и, в частности, в его художественном училище. Г. Кожевников. О саратовских художниках. – Газета “Коммунист”. 27 ноября 1948 г.
 

1948 ГОД, НОЯБРЬ. Редактору Саратовской областной газеты “Коммунист” тов. А.А. Лебедеву.

Уважаемый товарищ редактор! В № 235 (4250) от 27 ноября 1948 года... помещена статья... Г.Н. Кожевникова “О саратовских художниках”… не было (прежде) тех обидных и несправедливых выпадов, которые есть в последней статье. …Почему Г.И. Кожевников слово “ведущих” художников берет в кавычки? Разве произведение И.Н. Щеглова не приобретено Государственной Третьяковской Галереей? Разве произведения Б.В. Миловидова не приобретались Государственным Музейным Фондом?

...преувеличено мнение Г.Н. Кожевникова о том, что “противоречащие марксистско-ленинскому мировоззрению положения насаждались в Саратове на протяжении десятков лет несколькими поколениями формалистов и “голуборозовцев”.

...основные мастера “Голубой Розы”, как бы мы к ней не относились в настоящее время, теченья общерусского (Павел Кузнецов, П.С. Уткин, Петров-Водкин и скульптор Матвеев) – саратовцы?.. Архив СГХРМ. Фонд Леонтьевых. Опись № 1, ед.хр. 133.
 

1948 ГОД. РАЗОБЛАЧЕН ГУЩИН. …– донос преподавателей СХУ: о невозможности воспитывать советских студентов французскому репатрианту-эмигранту; Гущин уволен. В Радищевском музее работать реставратором – оставлен.
 

РАЗОБЛАЧЕН ЮСТИЦКИЙ. Маркушин, староста ИЗОкружка на заводе “Комбайн”: преподает Юстицкий, в проверяющей комиссии запомнил Бадакву: “...в белой рубашке, как глиста!” Юстицкого уволили.
 

ГУЩИН О ЮСТИЦКОМ

Творчество Валентина Михайловича крайне разносторонне и выявлено им было в различных течениях. В последний период он много работал в поисках живописной формы, красочной насыщенности, фактурных шумов, ритмического звучания. Отзыв Гущина (без даты), поступление от А.В. Юстицкой, 2007 г.
 

1947-1965 ГОДЫ. “ОСОБЕННАЯ” ЖИВОПИСЬ ГУЩИНА

На художника Гущина в Саратове “спроса нет”: Гущину необходимо быть полезным Радищевскому музею. Облегчает жизнь ненормированный день, отсутствие регламента: можно оставаться в музее – ночь для занятия изобразительным искусством…Служба занимает световой день. “Световой день” проходит под электрической лампочкой – реставрируемому рабочему полю надлежит быть ярко освещенным.

Отныне живопись Гущина не знает дневного света. Выходного дня недостаточно: время для живописи – вечер, ночь. Искусственный свет днем (работа) и ночью (живопись). Лампа накаливания сдвигает цветовую шкалу в инфракрасную сторону: не хватает спектральной полноты для живописи. Гущин пытается восполнить недостающую холодную часть спектра интенсивным применением синих красок (завороженность “голубым” отмечают знавшие его…). Утром смотрит Гущин свою “ночную” живопись, и не узнаёт её: стронцианкой писал всю ночь вместо белил – увидел при дневном свете.

Живопись, исполненная при дневном свете – Гущину навсегда недоступное счастье: Юстицкому то хорошо, что солнышко светит.
 

ИЗ 2000 ГОДА. ...в Саратове… было и несколько честных художников, не пятнающих себя конъюнктурой – график Александр Скворцов, живописец Иван Щеглов…У Гущина перед ними было то преимущество, что он при советской власти не жил, от ночного стука в дверь не вздрагивал, к черным воронкам не прислушивался, постановлений партии и правительства по вопросам искусства не изучал и не посещал вечерней партийной школы…Он остался и всю жизнь оставался человеком, с гневом воспринимающим даже легчайший признак насилия над собой. Н. Свищева. Противостояние. – Газета “Богатей”. 2000. № 1(65).
 

ГУЩИНУ

1987 ГОД
 

Ведут

Печаль и Боль любви не в толпы нам подобных,

но в одиночестве в душе поют,

исходят не из радостей утробных,

но из безмерного молчания минут.
 

Средь раскаленных прутьями сплетенными стволов змеистых,

в прекрасных снах затерянно паря

от мира, и Перун из лунных бликов льдистых,

художник – дух, цветов кипят моря,

и Вечность сна цветного и ночного,

ночь вечная и снежная в горах...

И ничего не повторится снова.

И кроме мрака есть не только тлен и прах.

Борис Казимиров
 

2007 ГОД

Из стихотворения ПАМЯТИ ГУЩИНА
 

…и кисть учить по-птичьи щебетать,

и неба нет, хотя остался ветер…
 

И нет пути, остались только щели,

в которых Бог играет на свирели,

но нет и дома с пением мышей…
 

откроешь дверь, и за раскрытой дверью

в тебе мелькнет смеющийся Париж.

Юрий Проскуряков
 
 

1949 ГОД. “СОВЕТСКИЙ СОЮЗ СТАЛ ОПЛОТОМ МИРОВОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ. ЕГО КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО – САМЫЕ ПЕРЕДОВЫЕ И ПРОГРЕССИВНЫЕ ВО ВСЕМ МИРЕ”

Уcпешно развивается изобразительное искусство. Монументы т.т. Ленина и Сталина на канале Москва–Волга – скульптура С. Меркурова, группа “Рабочий и колхозница” Мухиной, “Ленин на трибуне”, “И.В. Сталин на ХVII съезде Партии”, “Сталин и Ворошилов в Кремле” народного художника А.М. Герасимова, “Допрос коммуниста” и “На старом уральском заводе” Иогансона и много других.

…Вопиющее низкопоклонство… и враждебные нам стремления увести… от современности... Мы будем критиковать свое искусство с позиций борьбы за это искусство, за его рост, за его совершенствование. В. Завьялова. “Об одной антипатриотической группе театральных критиков”. 1949 г. СГХМ. Архив. 361(1). № описи 4. ед.хр.25..
 

Не замай! Пускай блеснет / и балбес, и умница!

Здесь! Тут! Тут! Ведь тут, весь тот! / Весь – тот свет! – беснуется.

Здесь и правда – хоть потоп! – / отовсюду слышится: –

Три креста! Аллюр! – Галоп / апокалиптический.

По Голгофе: – Топ, топ, топ! – / потолок практически

высоты, что взял наш оп!/ тимизм трагический.

(Ярыгин: “август 1943 г. – январь 1946 г. Зам. командира дивизиона по полит. части в 21 конном депо Забайкальского фронта” – Личный листок по учету кадров. С.К, 000001 №40367. 5 мая 1945 г. – В. Л.)
 

1990 ГОД. ОЦЕНИМ ОБЩИЕ ЖЕРТВЫ СТРАНЫ ЗА 1918–1949 ГОДЫ

В целом за 1918–1949 гг. погибло около 74 миллионов человек. Общее число умерших за 32 года составило 160 миллионов при средней численности населения 162 миллиона. Сменяемость населения оказалась в 2,5–2,7 раз выше, чем в Западной Европе. В таких условиях не могло быть и речи не только о развитии,

но и о сохранении традиций и культуры.

Олег Лебедев. Перечеркнутая Россия. – Ж-л “Век ХХ и мир”.1990. № 2. С. 57.
 

1949 ГОД. Все работы художника Щеглова отличаются незаконченностью, сырой манерой письма, этюдным подходом к решению темы… Завьялова. В ОБКОМ ВКП(б).
 

1949 ГОД. ...Формалисты во главе с ныне живущим в Саратове художником Юстицким.

Завьялова. В ОБКОМ ВКП(б)
 

Как много художник Щеглов употребляет краски. Почему не получается реальной формы при таком обилии краски? Завьялова
 

1950 ГОД: 25 МАЯ. ОБСУЖДЕНИЕ ВЫСТАВКИ РАБОТ САРАТОВСКИХ ХУДОЖНИКОВ ЗА 1950 ГОД

…Ивана Никитича Щеглова на этой выставке не принимают... его вещи не принимаются... с точки зрения идейного плана. Всех удивляет его “Волга в выходной день” в таком дореволюционном антураже... у нас набережная появилась, а мы все старое вытаскиваем… пейзажи Щеглова весьма общи и космополитичны… Это пейзажи “Над”, а не от “конкретной действительности”… Мы требуем конкретного выражения жизни.

...жюри нашей выставки надо решительно не принимать этюдов…В какой степени художник организует сознание трудящихся нашего Союза на борьбу за быстрейшее построение социализма и коммунизма? С точки зрения ясной политической целеустремленности, с точки зрения идейной направленности эти этюды не нужны.

…Художник Серов замечательный живописец. У художника Серова есть замечательные вещи: “Девушка, освещенная солнцем” и “Девушка с персиками”. Но если мы поставим перед собой вопрос должны ли мы так высоко ценить эти вещи? Не должны. В этих вещах, при всем своем замечательном мастерстве, художник Серов вставал на путь безыдейного искусства. …Горький говорил, что десятилетие перед Революцией 1917 года у русской интеллигенции это самое бездарное десятилетие, опорачивающее русскую интеллигенцию... Нельзя повторять того пройденного этапа…

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ:

Тов. Фиников – Почему Кузнецова спрятали? (из экспозиции Радищевского музея вывели картины Павла Кузнецова – В.Л.).

Тов. Завьялова – Здесь происходит одна очень серьезная ошибка в представлении о вещах у ряда товарищей. Товарищи думают, что жизнь переоценивается. Пройдет двадцать пять-тридцать лет и Матисса вытащат. Нет. …Произведения искусства, извращающие действительность, не являются произведениями (являются ли они вещами прошлого или настоящего) и никогда они места не получат как достопримечательности искусства.

В. Завьялова. “Обсуждение выставки работ саратовских художников за 1950 год”. 25 мая 1950 г. Архив СГХМ. опись № 4, ед.хр. 31.
 

1950 ГОД. …Ивана Никитича Щеглова вещи не принимаются с точки зрения идейного плана. Завьялова
 

1951 ГОД. ПРИГОВОР ЩЕГЛОВУ: …на основании ст. 58–10 ч. 1 УПК РСФСР подвергнуть лишению свободы сроком на 10 лет.
 

1951 ГОД. УМИРАЕТ ЮСТИЦКИЙ: САРАТОВСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ СОЮЗА ХУДОЖНИКОВ СССР ПРОТИВОСТОИТ ГУЩИНУ
 

1940-е ГОДЫ. САРАТОВ. ЗДЕШНИЕ УРОЖЕНЦЫ БОРИСОВ-МУСАТОВ, КУЗНЕЦОВ, МАТВЕЕВ, ПЕТРОВ-ВОДКИН ПЕРВЫМИ УПОМИНАЮТСЯ В ПОГРОМНЫХ ПАРТИЙНЫХ ИНСТРУКЦИЯХ. ДОБАВЛЯЮТСЯ НОВЫЕ ИМЕНА. “Укрепить партийную прослойку” художественной интеллигенции идеологически неблагополучного региона предназначено Михаилу Ивановичу Просянкину: “ВЕСЬ САРАТОВ МНЕ ОТДАЛИ!”
 

1950 ГОД. В этом году Просянкин закончил 3 со звездочками.Сообщено тов. Туманяну.

СГХРМ. Архив: А. и В. Леонтьевы. ед.хр.12. на 300 листах. 9 частей. VIII. Стр. 278. 12 сент. 1950 г.
 

“1950 год. В этом году Просянкин закончил 3 со звездочками”: (зашифрованная Леонтьевыми информация воинского звания разве не по линии КГБ?) художественный институт (графическое отделение не с отличием), получает назначение директором Саратовского художественного училища.Успенский, Богдеско, несколько ранее Макарова, учившиеся успешно, получают назначение в это же училище преподавателями.
 

ПРОСЯНКИН “ОПРАВДАЛ ДОВЕРИЕ”:

“Дотюкал” Миловидова (“голуборозовец”, ученик Уткина);

Успенский – яркий педагог, подававший надежды художник спился;

Богдеско (уехал на свое счастье – состоялся художником);

Умерла раньше времени Макарова;

Несправедливо уволен училищный библиотекарь Поляков (заведено судебное дело, следствие вины Полякова не находит) – специалист не нужен; Просянкин списывает книги училищной библиотеки 20-30-х годов;

“Подражавшие Борисову-Мусатову” студенты Саратовского художественного училища караются угрозой исключения.

Боголюбовскле рисовальное училище (БРУ) – Саратовское художественное училище (СХУ) пятидесятыми-шестидесятыми годами сходит на уровень директора. После расформирования (1957 г. “Закрытое” письмо ЦК ВКП(б)) Елецкого художественного училища группа студентов доучивается в Саратовском художественном училище; на всех курсах “чужие” студенты; считается “ПРИВНЕСЛИ ЖИВОПИСНОЕ НАЧАЛО” в Саратов, на родину Борисова-Мусатова, Павла Кузнецова, Петра Саввича Уткина.
 

1952 ГОД, 22 ФЕВРАЛЯ. ПИСЬМО К. А. ФЕДИНУ

...близкая нам тема – Саратовские впечатления В.Э. Борисова-Мусатова… отношение сейчас к Мусатову отрицательное. CГХРМ. Архив: фонд А. и В. Леонтьевых. Опись № 1. ед. хр.133. “Письмо К. А. Федину (вариант)”.
 

1954 ГОД. “Очерки по истории русского искусства”. Издание Академии Художеств СССР. 1954 г. В главе “Искусство на рубеже Х1Х и ХХ веков” Н.И. Соколовой на стр. 346-347-й. О Мусатове. Непременно сделать выписку этой не умной, недоброжела-тельной, без понимания и любви сделанной оценки. Противопоставить ей оценку М. Федоровым-Давыдовым в книге-альбоме “Русская пейзажная живопись”. СГХРМ. Архив: А. и В. Леонтьевы. №43. 1951-1964г.г. на 438 листах, лист 410.
 

1953 ГОД, ИЗ 1985 ГОДА. СПИСАНИЕ БОРИСОВА-МУСАТОВА

…По всем правилам: печать, подписи, – старик-бухгалтер зачитывает Акт списания 1953 года (Фамилия Борисова-Мусатова среди имен, названных Актом списания.): “В вашем музее не должна быть в наличии списанная картина Белоусова “Ударники крекинг-завода” 1936 года. А она у вас в музее висит…”
 

Г. И. КОНОВАЛОВ. ДНЕВНИК

1947 ГОД. 29 АВГУСТА. ...Вести дневник настоящий, т.е. психологическую историю развития коммунистической личности – такая же трудоемкая работа, как и писание хорошего романа... нельзя в дневнике найти мою личность, скорее найдешь в нем мое отношение к событиям моей жизни...

30 АВГУСТА. Вчера говорили с Бетей... Социализм дает человеку невероятно великие возможности творческой работы... Свою цель в жизни вижу в творчестве: хочется как можно больше сделать для человека, чтобы поскорее стал он коммунистом... Лично для себя хочу самого элементарного: жилье, необходимое питание, здоровье. Мне много лет, видел хороших людей – о них хочется сказать... Настроение бодрое, рабочее. Человек с большой буквы – это – коммунист. В нем – высшие моральные качества, в нем – прекрасная творческая энергия. Если бы мне удалось хотя бы вполовину схватить и изобразить жизнеутверждающий характер большевика, я считал бы себя писателем страны Советов. Высшая народность именно в этом. Стать полновластным хозяином художественного мастерства, выработанного писателями-поэтами, поэтами-философами, в совершенстве овладеть ленинской диалектикой и с революционной смелостью воспроизвести моральную красоту советских людей – вот о чем думаю и день и ночь. Думаю и очищаюсь от грязи, срезаю беспощадно родимые пятна пережитков. А их много. В мир коммунизма нельзя вступать с говнецом в душе.

...Я бы законом запретил проповедь упадничества.

2 СЕНТЯБРЯ. Читаю Л. Андреева: …нет у писателя больших идей, веры в человека и разум... есть верные наблюдения над психологией детей, а потом попер чепуху, жизнь в угоду узких реакционных мистических мыслишек... все из головы! Нет характеров, нет свободы их развития, а все заранее предопределено слепым фатумом. Надоела достоевщина: мнимая прозорливость героев, будто читают они в сердцах друг друга... Куприн куда выше, жизненнее его.

14 СЕНТЯБРЯ. В нашей парт. орг. есть люди невоспитанные: вчера говорили о Бейсове, а сегодня ему все известно. Собрание было закрытое. Учить надо.

18 СЕНТЯБРЯ. Злой – не удается писать. Трудно совмещать лекции, общественную работу и писание. Нет денег. Тяжело с деньгами. Противно жаловаться.

21 СЕНТЯБРЯ. ...Раппопорт на вид жалкий, открытые ноздри всегда в сухих козлах, передние зубы лошади, говорит умно, не всегда верно... “Горький – наш Гете, только маленький”. Я возразил. Он туго согласился. “Да, пожалуй, большой Гете. Но ты не прав, считая Маяковского единственным крупным поэтом. А Блок?” Я сказал откровенно, что мистика и утонченности до меня не доходят. И я высказал ему свое резко отрицательное отношение к символистам и имажинистам. “У тебя здоровая психика, сказал он, улыбаясь лошадиными зубами, добавил, цельные натуры прямолинейны, односторонни”. ...Речь Вышинского о военных приготовлениях американцев снова утвердила мою правоту второго романа.

31 СЕНТЯБРЯ. Вернулся из Москвы. Виделся с А. Фадеевым, особенно часто с Ф. Панферовым. Рад знакомству с Мих. Бубенновым – большой поэтический талант, большая душа. В дни великого праздника приступлю к своей генеральной вещи: история идейного и морального роста полноценной личности коммунистического общества. Значит, самому надо очищаться от дряни.

ВЕЧЕР – 22-30 ДЕКАБРЯ. ...Среди простых людей больше чутких, чем среди образованных. Сознавать это горько, но это факт. И я такая же скотина. Наше образование у многих развивает лишь (в моральном смысле) чувства повышенной внимательности к собственной персоне.

17 ДЕКАБРЯ. ...говорил мне Скибневский: в 1936 году мальчик лет 15 выступил с пением – чудный тенор. В перерыв ему сказали – застрелился отец. У мальчика сразу пропал голос. Навсегда.

1948 ГОД. 28 ЯНВАРЯ. С 8 по 24 января был в Москве. Против воли втягиваешься в ненужные разговоры о критике, литературных вкусах. Все это пережиток мелкобуржуазной интеллигенции.

Самым интересным в поездке моей была встреча с Юрием Андреевичем Ждановым. Еще осенью Румянцева говорила, что Ю.А. нравится мой роман, и что он хотел бы встретиться с автором его. Но тогда Ю.А. был на курорте. Теперь мы встретились в ЦК партии 16 января. Он очень похож на отца своего. Невысокого роста, круглоликий, смуглый, большой лоб, живые глаза. Энергичной интонацией голоса также напоминает А.А. Вот краткое содержание нашей беседы: “Илья Кожаров научил меня тому, что философов (профессиональных) не должно быть. Объясняющие товарищи ничем не лучше объясняющих господ. Философ нашего времени – деятель: государственный, научный и т.д... Илья Кожаров – глыба. Такому характеру тесновато в университете, его место на широком общегосударственном поле деятельности. Дело в том, что творческие силы народа небезграничны. Они расходуются в каждую эпоху в направлении главного удара. Лучшие силы идут на государственную работу, на производство и т. д. Этим, может быть, объясняется сравнительно низкий уровень нашей литературы и критики особенно. Илья не типичен для университета. Таких там нет, не должно быть... Новое в этом образе: историческая необходимость стала его внутренней свободой. Это качество создано в Илье социализмом... Центральной проблемой творчества является критика и самокритика, понимаемая не в узком смысле, а как закон движения нашего общества, как главное в решении конфликтов.Он сослался на высказывания своего отца на фил. дискуссии. Самокритика является качеством социалистического общества, качеством революционным... Классики марксизма доказали, что у революционера сердце и ум вечно молоды. Революционное диалектическое мировоззрение, самокритика – это... эликсир молодости... Говорят: человек поднялся до абстракции. Лучше сказать: “опустился” до абстракции”.

...Ю.А. Задал мне несколько вопросов – При коммунизме будет диктатура пролетариата? А партия? Решили, что диктатуры пролетариата не будет, а будет власть коммунистического общества. Партия будет – авангард коммунистического общества... спросил как идут дела в Союзе советских писателей. Я сказал, что не знаю, ибо я не член союза... А как чувствует себя Панферов? Говорят, пьет. Пусть лучше пишет... Выпивки я считаю одним из тяжких преступлений: разрушают мозг, созданный человеком в длительной борьбе... Мне представлялась революция процессом все большего очеловечивания человека. О Шолохове сказал, преклоняясь перед талантом его, что он живет старым капиталом. Народ ждет от него. Но терпению народа может наступить конец. Станичная ограниченность...

Я вышел от Юрия Андреевича окрыленным. Благодарен ему за мужественную беседу. Он одаренный человек, образованный – химик и философ.

Вернулся 26 января. Сразу пошел к И.Н. Терентьеву. Речь шла о Рудько. Он при мне позвонил в МГБ. Панферов не решается напечатать его “Бессмертную землю”, не получив от И.Н. справки о политическом лице Рудько (тот сидел 9 лет).

4 ФЕВРАЛЯ. ...На беспорядках поставлен крест. Навсегда.

5 ФЕВРАЛЯ. ...Через день начнется: лекции, студенты и т.п... Отпала охота покупать книги. Много серых...

6 ФЕВРАЛЯ. Странно, я человек не тщеславен, а вот иной раз вдруг размечтаешься: прочтет книгу товарищ Сталин и скажет хорошее слово о ней. Или: вот не замечает критика, а потом кто-нибудь из работников ЦК, например А.А. Жданов скажет где-нибудь слово о книге и тогда критика будет писать...

8 ФЕВРАЛЯ. ...Было во мне много лиризма, честного чувствования, юношеского пафоса. Потом попал под влияние дурной литературной школы. Потом – совершенно ненужная учеба в институте, в аспирантуре и преподавательская работа. А еще больше ненужное и дурное – нынешняя форма моей жизни здесь, в Ульяновске, в четырех стенах института, отгороженный от всего мира... Уединенность – необходимое условие творчества. ...Жена упрекает меня в эгоизме. К сожалению, это правда. ...лежит на кровати, в истерике кричит и рот необычно широко открыт, она задыхается, как вспомню – таким подлецом чувствую себя и так ее жалко и плакать хочется. Было это 1 февраля после пельменей, у Коркина. Мы варвары, пить не умеем.

13 ФЕВРАЛЯ. Говорила жена мне голую правду. Ужасно. Конечно, без нее жить мне нет резона. Еще раз попытаюсь поставить себя на путь человеческий. Не выйдет – нечего жить. “Попытаюсь”, да нет, надо непрерывно контролировать себя... жить без нее не буду. Сердце заходится. А во всем права она. Меня мало убить.

15 ФЕВРАЛЯ. Сейчас нет в советском обществе людей сознательно враждебных социализму, есть другой сорт людей: обремененных старыми привычками.

16 МАРТА. ...Если и был у меня небольшой художественный талант, то теперь нет: убил я его рассудочностью, столь чуждой моему характеру... Писать не хочется, жить тоже.

31 МАЯ. ...Написал Бете. Временами охватывает тоска по ней... Много работы: отчеты по кафедре, доклад, редактирование альманаха, роман и пьеса. Без Бети я – без души.

5 ИЮНЯ. ...начитался Аксакова. Чудесный язык у него. Старая истина: без искренности ничего не напишешь. Будет все холодно, бездушно.

19 АВГУСТА. Мать умирает. Говорят: рак легких. Сын орет и орет. Ему 30 дней. У жены палец болит. Сам, кажется, окосел на левый глаз. Устал.

...всю жизнь жил неестественно. Редко был самим собой. Все “учусь”... Выдумками заменял жизнь. “Красиво” и мертво все получалось. Шиллеровский романтизм. Этой золотухой болеют иногда настоящие реалисты. У Фадеева девицы любуются лилией, в то время как слышен гром немецких орудий. Ложно. Мертво.

31 АВГУСТА. Мама умерла 19, а 20 хоронил ее. Потом много пил, плакал, доставляя своим родным страдание и горе... Большинство из моего окружения такое же дикое и несуразное, как и я... не разберешься: от пьянки ли они дичают, или от невежества, пьют. И я такая же свинья. Не хочу быть таким... Завтра Таня пойдет в школу... мне открылась простая человеческая – детская радость

...Читаю роман Мальцева “От всего сердца”. Все ложь: лживы чувства людей, лжива манера рассказа. Да и чего можно придумать об Алтайских колхозниках, живя в подмосковных дачах? Удивительно безнравственно!

15 СЕНТЯБРЯ. ...Вчера за 8 часов лекций весь изболтался... Грудь и ниже лопаток все чаще побаливает. На студентов и институт смотреть не хочется.

Прочитал “Петра I” А. Толстого. В начале хорошо, потом – разбросался граф, погряз в бытописании... Леонид Леонов тоже – писатель первого запева: начнет хорошо, а потом охрипнет, петухом кричит под конец.

2 НОЯБРЯ. Вернулся из Москвы... много разных чувств – опасения за детей, жену, радость встречи... глухое недоброе подозрение... Работать нужно. Мне надо быть скромным, аскетическим как Мао Дзе Дун.

...В.П. Ильенков верно сказал, что Толстой знал своего героя лучше, чем наши писатели своего: “Он жил с ними, с дворянами – и мужик, а мы с рабочими не живем”.

5 НОЯБРЯ. Андрей уже разбирается: на руки просится. Не умея говорить, он кричит. Наталья называет его “немым”...

7 НОЯБРЯ. ...Слушал вчера доклад Молотова – ум, искренность, простота, уверенность – все те замечательные качества, которые надобно развивать всякому порядочному человеку... Сквозь ткань доклада проглядывает гигантская и простая личность Сталина, его изумительная нравственная чистота и мощь. И все это потому, что он народен в самой своей сути. Лесонасаждению следует присвоить имя его...

Есть еще странные неприятные существа, хотя и не без ума. Ненель Дайреджиева. Я сказал о ведущей роли русского народа в войне. Отец ее, равняя ножницами бородку, скосил на меня сумасшедшие глаза, засмеялся скрипуче. А Ненель бросила: “Пушечное мясо”. Высокомерие их не знает границ. Н. учится в инст. театр. Будет критиком искусства... Всех дураками зовет. Знание жизни у нее ограничено дорогой в троллейбусе от Аэропорта до Охотного ряда. А потом будет писать поучит. статьи...

8 НОЯБРЯ. Вчера вслух читал Мальцева. Такой юмористической литературы я не читал давно. И самое ужасное в том, что автор рисует сцены фантастические. Пошлости невпроворот. Надуманность, ходульность, отсутствие вкуса, такта. К огорчению моему стал сомневаться: есть ли в нем талант? Все же дочитал, как это ни было противным, неестественным...

11 НОЯБРЯ. Вспомнились сослуживцы по флоту, океан, корабли. Не мог заснуть. Сколько там хороших людей.

12 НОЯБРЯ. ...Чрезвычайно важно показать сейчас чувство собственного достоинства в советском человеке, его изумительно богатую духовную жизнь, нравственность, вытекающих из его труда.

13 НОЯБРЯ. ...В пору моего приобщения к литературе сильно повредили мне прямолинейные дурачки, которых окрестили потом вульгарными социологами.

... У Горького много ума, таланта, но много есть вздыбленного, слишком приподнятого, хотя и благородного и великого...

17 НОЯБРЯ. Работается хорошо. Панферов торопит, а мне жалко отдавать, рычу, как собака, у которой отнимают кость.

Душа ноет: Андрей кричит хрипло, кашляет. Не верится врачам, никому. Стал я чуток, как кошка. Чуть за стеной он закричит, вскакиваю. Мать Бетя злится. Думает, что я не доверяю ей. Жаль. Еще одна печаль.

18 НОЯБРЯ. Вот если бы я мог взглянуть на человека как опытный партийный руководитель, тогда бы и дело было лучше, писал бы глубже, правдивее, убедительнее.

26 НОЯБРЯ. Человек наблюдательный, любящий нашу жизнь, наш народ и его партию может обогатить себя таким количеством тем, которых хватит на 100 человеческих жизней.

4 ДЕКАБРЯ. К большому удовольствию и стыду читаю Лескова. Очарован его огромным талантом. Дай бог многим из нас написать с такой же силой. Какой все же невежда я. Надо бы отцам нашим свершить революцию лет на десять раньше. Грамоте стал учиться лишь с 18 лет. Дети наши счастливее нас в этом смысле. Многие пишут в романах: наши дети будут завидовать нам. Я же им завидую. Не хватает образования у меня. Учился поверхностно...

1953ГОД. 18 ЯНВАРЯ. ...Бдительность.О ней надо помнить постоянно, особенно таким “широким натурам”, как я.

13 ФЕВРАЛЯ. С 6 февраля по 11 февраля был в Языково, в Корсуне, встречался с читателями. Хорошо прошла встреча с рабочими суконной фабрики в Языкове. В Корсуне был всего около двух часов, а дерьма нахватался дай бог сколько. Конф. не подготовлена: Андрианов представил меня случайной публике. Я говорил то же, что и в Языкове. Но вот не успел добраться до дома, как узнаю: меня обвиняют в том, что я говорил контрреволюцию. Дико, невероятно, но это так – обвиняют без оснований, облыжно. Написал объяснит. записку т. Серегину. Дм. Иванов поедет на место рассматривать “дело”. Видимо, люди как я говорил, не читают газет. Ведь все, что говорилось мной, писалось в газетах. Надеюсь, что разберутся. Но больше нигде выступать не буду... я коммунист, и вся моя жизнь отдана делу партии.

18 ФЕВРАЛЯ. Волга. Заново пишу главу – народ слушает выступление Сталина 3 июля. Ищу правды, боюсь сюсюкания, иконописи, а потому и фальши. Нельзя говорить о вожде высокопарно – он велик в своей простоте... Буду писать предельно просто, тогда меньше наврешь. Эта глава будет испытанием для меня – могу я браться за большие характеры, или нет.

27 ФЕВРАЛЯ. ...Сам я не сумел вести себя как все.Твердое дурное мнение установилось обо мне. Круг знакомых мне людей опротивел мне. И чего радостного может быть в том, что я встречал людей, знаю, кто из них открыто, кто только доносит на меня, кто лжет, будто друг мне, кто не может скрыть своего “святого” негодования и т. д.

4 МАРТА. Сейчас ужасное услышал по радио: Сталин тяжело заболел. Нет слов. Тяжко... Слаб я – плачу. Да я ли один? Кто заменит его? Этот великий гений? Единство, единство и еще раз единство всей партии, всего народа вокруг ЦК, правительства. Бдительность и еще раз бдительность. Требовательность к себе суровая и беспощадная.

21 МАРТА. ...Бета, которая не любит своих единоплеменников, говорила, что многие интелл. из иудеев считают нас русских физической темной силой, а себя гениями.

“Волга”... Сталинград – узел войны, магистраль мировой истории, тут решалась судьба человеческая. Тут обрисовался во всю свою исполинскую силу гений Сталина, мощь народа, партии.

26 МАРТА. ...Чем больше думаю, тем лучше начинаю понимать, в чем сила сталинского полковод. гения.

7 МАЯ. “Волга”. Сталин. Сюсюканье о нем преступно. Велик, как велика его эпоха. Правдив. Гуманен, беспощаден. Воля железная. Все земное величавое из славы по закону принадлежало ему. Подчеркнуть его беспощадность, волю, язык, ум предельной ясности и силу логики. Победа сама не приходит. Думаю и думаю о нем. Эпоха великая трудная. Буду писать роман.

21 МАЯ. Бдительным нужно быть к каждому шагу своему – вот тогда не будем выпивать. А то ведь два дня гуляли. Срам, стыд. Хватит. Коммунист я. Этим все сказано... Разговаривать буду с собой начистоту. Вилять нет нужды. Опять распустился – 1819 мая. Хочется работать, но пока не буду – надо морально очиститься. Гадко вспоминать: три старика (я и др.) пели песни в буфете на пристани. Если парторганы надают нам по шапке, будет вполне справедливо. Прочитал записки. Глупости и нервичности много. Буду думать о себе, о всей своей жизни, думать беспощадно.

22 МАЯ. ...Не выпивать алкогольных. Большего врага, чем алк. нет для меня. И все это сводится: быть коммунистом.

Утро. Прохладное, ветер, солнце. Соловьи поют в садах. Сходил за водой, одел Андрейку. Встал в 7 часов. ...Невозможно представить себе, чтобы Горький, Маяковский, Л. Толстой позволили себе хотя бы 1/1000 того безобразия, кот. позволяем мы себе (я, Мальцев, Слесарев и пр.) Писатель должен быть хорошим человеком. Есть у кого учиться ему: Ленин, Сталин.

24 МАЯ. ...Вечером узнали: институт передал дело в прокуратуру о выселении нас из общежития.

30 МАЯ. Беседовал с И.П. Скулковым около часу. Хорошо... Бодрым вышел я от этого умного живого человека. Секретарями ставят у нас государственных толковых людей. Я жалею о том, что близко не сошелся с ними в свое время. Не делал бы глупостей.

8 ИЮНЯ. 5 июня сорвался... Это было до того гадко, что до сих пор на душе невысказанно тяжело. Но как это могло произойти? Говоря по-честному, не хотел я этого делать. Уговорили Благов и КР. пойти в дом офиц. пива выпить. А потом и пошло. Убить меня мало. Но буду опять стараться встать на ноги.

12 ИЮНЯ. ...Вечер был испорчен: получил решение прокурора Ленинского района Молодецких об административном выселении меня 20 июня. Жена расстроилась. Главным образом ее возмущала моя готовность исполнить решение. Справился в прокуратуре о том, как будут выселять и куда. Сказали, что выселять будут на улицу. Придут из милиции и будут выносить вещи и выводить членов семьи на улицу. Сейчас лето, можно сделать так. Ночью говорил по телефону с т. Скулковым... или пусть дадут жилье или отпустят в Сталинград. Как коммунист я не хотел бы дать материал для нездоровых разговоров: ведь если переселяться с детьми, вещами на улицу, то будет много дурных толков. На месте руководителя, я бы не допустил этого. В то же время, как сознательный гражданин я не могу противиться властям и законам...

18 ИЮНЯ. ...Чрезмерный интерес политикой мешает поэту. Поэт должен носить в себе дух эпохи, народа, смена же различных министров тех или иных стран не должно влиять на него. Любовь к Родине, к народу – вот его политика...

...проявил слабость: думал над тем, что 20 июня придет милиция выселять меня в административном порядке из квартиры. Если бы жена была поспокойнее, я бы легко перенес это. Да и вещей много, книги и т.п. Растащут на улице. Мне то туда-сюда, некрасиво будет в целом-то. Непонятно, зачем меня задерживает обком здесь? Городу я не нужен, да и вообще тут никому не нужен. Эти ненужные мысли мешают работать. Надо побороть их. Надо открыть двери к радости, к труду. Только в нем смысл, жизнь, отрада.

19 ИЮНЯ. ...о перемирии в Корее. Кажется, договорились. Но америк. авиация нещадно бомбит. Ли Сын Ман выпустил военнопленных северо-корейцев... провокация – в Германии, в нашем секторе. Не хотят америк. правители мира. И дальше они будут срывать мирные переговоры...

21 ИЮНЯ. Вчера... Вечером пришел милиционер с комендантом выселять нас. Лишь утром секретарь горкома Васильев звонил мне, что все улажено. Оказывается, нет. Звонил я дежурному ГК – Жуков был. Он отсрочил. Милиционер ушел, сказав, что будет в понедельник. Андрейка плакал: “оказывается, нас выселяют”. Потом долго дрожал, теребил воротник. В эту минуту хотелось сказать словцо директору...

Попробую работать. Хотя трудно не думать о том, что завтра опять придет милиция выселять... Ходил в баню... Если бы жена попроще относилась к дрязгам! Уж очень она нервничает, очень устала... Надоело общежитие, шум, крики во дворе.

25 ИЮНЯ. ...Читал Горького... Никогда не перестаешь удивляться его уму. Странно, что такой человек заблуждался в первые годы революции. И хорошо, что потом понял нас. Врагов он бил метко.

Детям нужен. Жене-то вряд ли: уж очень отравил я ей жизнь. А ведь всему бывает предел. Сделаю попытку решительную: довести дело с книгой до конца. Чувствую: могу. Концентрация всех сил на одном – на творчестве.

28 ИЮНЯ. Вчера играли в карты. Скверная эта штука... где примешиваются даже маленькие копейки, доброго не жди...Очень уж я слушаю часто радио. Достат. газет, теперь их привозят на самолете в день выхода в Москве.

2 ИЮЛЯ. ...Днем приглашал меня прокурор области, государственный советник юстиции 3 ран. Блинков, средних лет мужчина с мягкими чертами лица. Сказал, что он отменил решение прокурора Ленинского района о моем выселении.Теперь не выселять не предоставив квартиры.

Работалось хорошо...

9 ИЮЛЯ. ...Был В.Ф. Кокарев, бывш. мой нач. политотдела подв. лодок. Теперь в Либаве. Все такой же молодой, хотя 50 лет ему. Рассказывал о сослуживцах.

10 ИЮЛЯ. ...Сейчас сообщили о разоблачении Берия, как врага агента империализма, стремившегося противопоставить Министерство внутренних дел партии и правительству... Хорошо: разоблачили, хорошо, что в печати сказали о необходимости контроля партией органов МВД... Наденет голубчик погоны и воображает, что не он для народа, а народ для него и смотрят иногда не за врагами, а за простыми людьми... Итак: хорошо, что разоблачили вовремя, иначе бы этот честолюбец наломал дров, вроде Ежова. Я спокоен: есть у нас партия, есть ЦК, есть правительство, есть хороший народ. И никакой прохвост не напакостит нам...

12 ИЮЛЯ. 10 июля пили пиво... Стыдно и гадко. Не мало уж лет-то, пора за ум браться. Что делать с альманахом? Ведь есть в нем подхалимский очерк Быковой и Рабинович, там в очерке есть и Берия.

14 ИЮЛЯ. Вчера был на пленуме обкома и горкома. Речь шла о решении ЦК партии по делу врага народа и партии Берия... после смерти Сталина враги оживили подрывную деятельность; Берия хотел использовать МВД для военного переворота... созданные, выработанные Лениным правила парт. работы порушались в течении длит. времени. Долго не было съезда, нерегулярны были пленумы, политбюро не всегда функц. как коллект. орган ...МВД стало играть непомерно большую роль в системе государства. Берия втерся в доверие к Сталину...

Роман... Затруднения насчет образа Сталина. Я рисовал его по-человечески, и все же следы иконописи остались. А он должен получиться велик и человечен.

22 ИЮЛЯ. ...Сорвался 18 июля, ездил с нач. ДОСАА флота Захаровым на его машине в Сенгелей. Оттуда вернулся пароходом утром 20 июля. А тут, как на грех пришли Норкин и Кузнецов (из обкома) с шампанским. Хворал и свинячил. Гадко, позорно. Буду из всех сил держать себя в руках... Неослабная бдительность к себе! Не давать поблажки ни в чем.

26 ИЮЛЯ. ...Передали по радио тезисы к 50-летию партии. Много там нового по сравнению с кратким курсом партии, по крайней мере так кажется на слух. Новое – Ленину отдано должное, о Сталине поскромнее сказано, а главное во весь голос сказано о роли партии. Видимо, мы переборщили когда-то, говоря примерно, так: забота партии и лично т. Сталина. Нельзя было ставить над партией даже ее вождя.

27 ИЮЛЯ. ...Сегодня мир в Корее.

30 ИЮЛЯ. 50 лет партии. Вчера написал статью для “Ульяновского комсомольца” о партии... Вечер. Пишу о Ленине. 1918 год. Полюбил я его как человека, как сына матери, как брата героически погибшего брата. И чувствую силу правды. И говорю всем: Постигну! Раскрою такое богатство душ, что не нарадуетесь. Могу!

31 ИЮЛЯ. ...Решили учить английскому языку Андрея и Таню.

О Ленине писал с душой вчера вечером.

Звонила Грязева Рая из обкома комсомола, уговаривала выступить перед пропагандистами. Отказался, заявив, что после Корсунского эпизода не пойду. Там меня оболгали, якобы я говорил “антисоветские” вещи, а именно: дубки гнездовым способом плохо прививаются, орошение нуждается в уточнениях, растут сорняки. Вы не любите молодежь, сказала она. Я молодежь люблю, но не симпатизирую бюрократам и чиновникам от молодежи. Каждый из них считает себя умнейшим, призванным проверять литератора. Потом обо всем, что выходит за пределы чиновничьих познаний литературы, доносить во все инстанции. А я ходи и оправдывайся, доказывай, что не верблюд, а человек... Некоторые даже карьеру делают на этих “сигналах”. Я не хочу быть мостиком для каръеристов.

1 АВГУСТА. ...Американские головорезы наглеют... Жаль, что китайские истребители не дают отпора.

3 АВГУСТА. ...Вчера был Илья Пахтер, спорил против “умаления роли Сталина” в тезисах. Потом согласился со мной: что умаления нет. Говорили о том, что все-таки личность великая накладывает отпечаток на эпоху.

...Вас. Сталин разжалован. Будто он что-то попутал с физкультурниками. Булганин посоветовал ему учиться в академии, обещав сохранить все положение. Но тот обругал министра.

...о злодеяниях авантюриста Берия. Якобы стягивал руками нач. ген. штаба Штеменко, три танковые дивизии к Москве и будто бы часть танков Гвард. Кантемировской дивизии была у Кремля. Якобы Г.К. Жуков вызвал Штеменко: Кто вам позволил дислоцировать дивизии в Москве? По просьбе министра внутренних дел Берия. Жуков арестовал Штеменко.

...Послезавтра сессия Верховного Совета. Жду от нее многое хорошее. Мне по душе та демократизация, которую ЦК и правительство безусловно развивают сейчас во всей жизни. И мне поэтому очень хорошо пишется. Если я напишу что и не так, напишу увлекшись, резко, меня не вызовут в 3 часа ночи в МГБ, как это было в 1947 году. Меня поправит партия. Моя жизнь, мои дела принадлежат партии, родине, а не министру. И наверное, многие такое чувствуют. Кто клеветал на меня в 47 году? Грязные люди: Кобер какой-то фотограф, и другие подмоченные субъекты. Бейсов тут тоже играл роль. А ведь он бывший троцкист, властолюбец, злой эгоист. Неужели нельзя найти хороших коммунистов на эту работу? Можно. Даже в первые дни революции Ф. Дзержинский находил хорошие кадры из рабочих коммунистов. Сейчас тем более можно найти. Я верю, что партия пересмотрит кадры органов, укомплектует аппарат стоющими людьми. За работу!

Из дневника Коновалова: архив семьи Коноваловых.
 

ЯРЫГИН: из неопубликованного

(Машинопись Л.А. Иванова, авторская правка)
 

2 МАРТА 1953 ГОДА, САРАТОВ

Вечерами, в сумраке тревожном, / В дымной мгле отшелестевших лет

Мы, тоскующие о невозможном, / Прошлого отыскиваем след.

Неужели это наших чистых, / Первозданно свежих чувств и дум

Опадающих осенних листьев / Неумолчный похоронный шум?

Там еще смеются и кому-то / Радужными красками одет

Голубой их мир. Но что минута / Под бессмысленной громадой лет,

Прахом распростертых? Где ответ? / Что мы в этом прахе, в этом тлене?

И каким предчувствием томим, / Я молитвенно свои колена

Преклоняю, чтобы слиться с ним?
 

7 МАРТА 1953 ГОДА

Если она – то пускай и Везувий! / И помешает ли чей-то запрет

Лавой неистовствующих безумий / Харкнуть сияющий истиной бред.
 

5 ИЮНЯ 1953 ГОДА

Огромный серый мир, твоя задача: / Гранитным равнодушием своим

Стереть меня с лица земли! / Нет! Ни мольбы, ни плача,

Ни стонов не поймешь ты и, не пряча / Высокомерного презренья к ним,

Ты высишься угрюм, надменен, недвижим. / Стереть меня с лица земли – твоя задача.
 

5 ИЮНЯ 1953 ГОДА

Все пройдено, все за спиной. / В трухе и прахе блещет целым

Один червонец, чьей ценой / Распорядиться не сумел он.

И не разменивали стих / Пережигаемого жаждой

Кварталы лавок мелочных, / Где он чужой – в любом и в каждом.

И не его изнемогла / В неотвратимом эпилоге,

Где тьма предвечная и мгла / Подводит главные итоги,

Душа усталая... Он сам, / Как люди плотоядным псам

Бросают падаль... и как боги, / Взлетающие к небесам,

Земле свой прах, так он, ее / В последнем выдохнув эклоге,

Земное сбросит бытие.
 

8 ИЮНЯ 1954 ГОДА

Нас, так больных и усталых, так много. / Очередная отмечется ночь.

Утро. Но, кроме умершего бога, / Кто нам захочет и сможет помочь?

Жидкое, блеклое утро. Откуда / Ждать его ярче? Издохнул и бес.

Кто нас и что нас спасет, кроме чуда? / Наша земля отцвела для чудес.

Все покорила: и горы, и долы / Цивилизация, мудрая вплоть

До хитроумного, ежели голы. / Чем обуздать нашу грешную плоть?

Так же, как реки, железобетоном, / Молнию – громоотводом, а нас?

Что нам любить, ненавидеть, на что нам / Не поднимать дрессированных глаз?

Блеклое утро. За чай ли, за кофе ль? / Как и на лязге трамвайном – печать.

Где ты и что не придешь, Мефистофель? / Да и зачем его, черта, встречать?!

Переменил и привычки и спорт он / У не имеющего ни шиша

Кроме. Каким же сегодняшним Чертом / Большим оценится наша душа

Цивилизованная, где все есть, / чем ни снабдила, позолотив,

Лишь на неиствующую на совесть / Не изготовив презерватив.
 

10 ИЮНЯ 1954 ГОДА

Не извивайся и не лги! / Ты уже нищ душой и телом.

Расплачиваясь за долги, / Плати и помни: сам их сделал.

Избрав из множества дорог, / Пошел ты тою, где лишь грязь он,

А был чудесен и широк, / Необычаен и прекрасен

Весь у твоих бездомных ног / Безмерный мир. А ты что сделал?

А ты единственное смог / Что, уже нищ душой и телом,

Сам – свой чудовищный итог / Его соринка, где лишь грязь он.

Расплачиваясь за долги, / Плати и помни: мир прекрасен,

Не извивайся и не лги!
 

19 ИЮНЯ 1954 ГОДА

Здесь проходила та, что лишь одна мне / Была бы навсегда. Но скольких лет

Следы несметных толп, дробивших эти камни,

Смели единственный и мне желанный след.

Зеленая скамья под кленом, тем же самым / Свидетелем бессменным, как светло,

Лучистая, она качнулась легким станом / И вечное: “Пора мне ...истекло...”.

Я знал, куда ее вспорхнувшее “пора мне” / К другому, истомившему, но след

Хотя бы этот лишь мне сохранили камни

В следах несметных толп за много-много лет.
 

19 ИЮНЯ 1954 ГОДА

Деньги? Любовницы? Не дали чина? / Глупости! Отвечай на вопрос:

Где же тогда она, первопричина, / Горьких и злых и заслуженных слез? –

Так-то легко не решают задачу... – / Может быть, скажешь: “Не миновать

Нашей судьбы”. – Ты же видишь, я плачу... / Сам я! Уйди лишь! Сам виноват. –

Если и сам, почему же вопросы / Я задавать потеряла права?

Может... – Молчи! Или об земь за косы... / Черная совесть, хотя и права.
 

20 ИЮНЯ 1954 ГОДА

И когда, о когда уходить мне придется навеки,

Что мне ваше ничто! Если рая не стою, то – в ад,

Где, хотя из смолы, но струятся и пенятся реки

Где, хотя для костров, но тяжелые сосны шумят!
 

10 ИЮЛЯ 1954 ГОДА

Примерность службы господам / Вчерашним – лишь гарантия,

Что ревностно послужат вам, / Лишь новым богом станьте вы.
 

2 ОКТЯБРЯ 1954 ГОДА

ПЕСНЯ НЭПМАНОВ
 

Не все ж солдатики, не все ж матросики, / Поди, не все ж большевики.

А посолиднее, кого ни спросите, / Кого ни спросите, кого ни спросите

Все изнывают от тоски. / Все с недовольствием, да все с обидою...

Не вынимайте карандаш!

Их Лев Давыдович, их Лев Давыдович, / Сам Лев Давыдович –

Он только с виду их, / До потрохов поганых наш!

Он бы и Ленина, он бы и Сталина. / Сам на наганах... В чем же икс?

В чем иксы, игреки? / Чекисты – тигрики!

И не задремлет их Феликс!
 

Святая Родина! Что от Тургенева / Тебе оставили они!

Напрасно думали, напрасно верили, / Напрасно чаяли, в дыму жасминовом,

В дыму жасминовом, во мгле сиреневой / Отшелестят, от-шеле-стят, отшелестят,

Отшелестят и наши дни!

Нам плакать не о чем, / Нам верить не во что!

А ведь была красива, вплоть /До самой лакомой из барской девичьей

Прелестной девушки, крестьянской девушки, / Чью мы наси-... чью мы наси-...

Чью мы на-си-ловали плоть!
 
 
 

14 ОКТЯБРЯ 1954 ГОДА

Нежное, блеска и шелеста полное, / Оттрепетало... По самое дно

Ада до сини небесной, безмолвие / Невыносимо глухое одно.
 

14 НОЯБРЯ 1954 ГОДА

Дали померкли синие. / Сто или тыщу лет

В траурной мгле уныние / Стонет и ищет след.

Сколькие тысячелетия / Горестей, бед и мук

Черным, чтобы заметнее, / Скорбью дочертят круг?

Сколько их: сто ли, тыщи ли / Тягостных лет пройдет,

Чтобы расцвел очищенный / Радостью небосвод!
 

ХРИСТОС

Вот он, Христос непокоренный, / В живой, кровавой наготе,

В толпе, страстями опаленной, / На смоляном висит кресте.

Его лицо опалено, / Искажено в последней муке,

Но глаз сияющее дно / Льет свет гвоздящим эти руки.

И вера в воздухе звучит / И гневом слепо нарастает.

Пока живое в нас стучит, / Мы воскресаем, умирая.

Вот он, Христос непокоренный, / В живой, кровавой наготе,

В толпе, страстями опаленной, / На смоляном висит кресте.
 

18 НОЯБРЯ 1954 ГОДА

Один лишь серый сумрак от / Нагих аллей до сгнивших башен

И помертвевший небосвод / С бельмом луны противнострашен.

Уснувшим городом один / Я прохожу еще куда-то,

Всего погоста господин / На весь простор после заката.
 

18 НОЯБРЯ 1954 ГОДА

Ты, солнце грядущего, где ты? / Ни взблеска не видно. Пока

Лишь душно-тяжелых столетий / Проносит свинец облака.

Не знаем, чудовищно-серым / Их мраком давимые, мы

Очнемся ли завтра, но верим: / Взойдет наше солнце из тьмы.

И столько же или же боле / Еще их, тяжелых, пройдет

Великой тоскою по доле / Счастливой зажжем небосвод.
 

12 МАРТА 1955 ГОДА

Дабы постигли, кто же он таков, / Советуя единственное: снова

Перечитайте старика Крылова, /Где, среди прочего и Михалков.

Я более, конечно, бестолков, / Чем мой дружище – чернокнижник Лева,

Но как не рассмотрел он такового, / И в частности, в том месте, где паук,

Орлиные использовавший крылья, / Себя его родней воображает вдруг.

Потешные, не правда ли, усилья! / Но уж зато – наикратчайший путь

Не только паукам и поничтожней будь. /Ступивший на него не только сапогом

Сумеет, между нами говоря, сверкнуть. / О Щипачеве? Так же, в том же самом

Прелестнейшем местечке, и не суть, / Что пококетливее и чуть-чуть

Изящней изгибаясь тонким станом, / Равняясь по орлам, выпячивает грудь.
 

25 МАЯ 1955 ГОДА

Остервенелым, знойно пьяным / Я к вам являлся и таков

Я с омерзительным стаканом / Среди довольных дураков,

Что расцветают, истязуя, / Неизмеримо выше тем,

Что в пропасти я, что внизу я, / Разбитый, немощен и нем.

И не способен даже, чтобы / Прямо в оскаленную пасть

Гнойнозеленым сгустком злобы / Ошеломляюще попасть.

А вы умолкнули, но если б, / Заликовавшие, смогли б

Лишь приподнять – я бы на песни / Перековал предсмертный хрип!
 

15 ОКТЯБРЯ 1955 ГОДА

Жмут баб да вина хлещут сами! / А за бессчетной ратью рать

Идут рабочие, крестьяне, / Идут безвинно умирать!

Им, искалеченным в траншеях, / Догнить там в трупах, чтобы те

Платили жемчугом на шеях / Их потаскушек наготе.

Коль ребятишек заимели, / Перекрестив и свой простор,

Пылили серые шинели / Стать битым мясом за Босфор.
 

8 ДЕКАБРЯ 1955 ГОДА

Страшны судеб России тропы: / Гниют на фронте сыновья,

В тылу ни хлеба нет, ни топки, / Мрет разоренная семья.
 

9 МАЯ 1956 ГОДА

Правдоискатели прогрызли / Неизмеримые стопы

Мудрейших книг о смысле жизни / И завопили, как попы!

Покорно, рабскими стадами, / Перехлестнувши через край,

Людская мука и страданье / Загонят нас в колбасный рай.

Многотерпенью научитесь / Так, чтоб и правая скула,

Если по левой свистнул витязь, / Поворотилась, не скуля.

Кнут поднимает наивысший… / Но не в отмщенье правды высь.

Перед сверхгадом в мире: – Ницше! / По-достоевскому смирись!

По милосердному Толстому / Кому ж нам пытанных не жаль,

Казнимых жертв внимая стону, / Читай столыпиным мораль. –

Не зарычал, кулак не сжал он / Над палачами – и ползла

В плоть миллионов смертным жалом / Змея прощаемого зла.
 

12 АПРЕЛЯ 1957 ГОДА

Волны в безумном строе, / Бесы играют туш.

Яростное, больное / Море погибших душ.

Раненый, словно птица, / Сквозь леденящий крик

Мчится... куда он мчится / Руль потерявший бриг?!

Кто вам ответит? Черен / Здесь горизонт и днем.

Бриг в самом страшном море, / Все ли мертвы на нем?!
 

12 МАРТА 1957 ГОДА

Когда я тоскующим взглядом / Ищу твои очи, они

И знойно сверкнувшие рядом / Мне чуждого мира огни.

Я все уже, кажется , прожил, / Не видно мне доли иной

В последней рыдающей дрожи / Оборванной смолкнуть струной.

Ты звона ее не услышишь... / Над серой грядой облаков

Созвездия... ты еще выше. / Так счастье мое далеко.
 

14 МАРТА 1957 ГОДА

Я назвал тебя как-то Кармен, / Усмехнулась и ты, не переча.

В тупике этих сумрачных стен / Мой кошмар – наша странная встреча.

Я давно, мне казалось, остыл / Для таких вот улыбок и взглядов,

Что взметнут – и оставят без сил, / Что зажгут – и спасенья не надо.
 

25 АВГУСТА 1957 ГОДА

Опять так безумно, так пьяно, / Так жутко ты затосковал,

Что счастье и рваная рана / С которой кладут наповал.

Без ласки она не оставит / И, если кого обожжет,

Туда, не замедлив, отправит, / Где с вечностью встретится тот,

Где все мы действительно братья / И дышим любовью такой,

Которая, стиснув в объятьях, / Безмерный дарует покой.

А ты в этой пестренькой клетке, / Что миром хвастливо зовут

Его пухлощекие детки, / Ненужный, что мечешься тут?!

Пока тебя, жалкий и слабый / Терзает то совесть, то стыд

С твоей, тебе снящейся бабой / Прохвост, ее стоящий, спит!

Любуйся, как резвые чушки, / При этом хвалимы за труд

Усердно из каждой кормушки / Пахучее месиво жрут

С великой для общества пользой. / А ты, коли так бестолков,

Прося позволения, ползай / У грязных свинячьих задов!

И в мерзко извившемся слизне / Всесильный владыка закон

Самосохранения жизни / И в том, кто с Платоном знаком

Здесь логика в полном порядке. / Но как же ты, хиленький раб,

Противен, стенающий в хватке / Тобою глумящихся лап!

И снова безумный и пьяный, / Себе ненавистен такой,

Трусливо плутаешь у раны, / Зовущей тебя на покой!

Поклонник Гомера и Франса, / За то лишь, что так горячо

Целуется солнце, останься, / Ползи и юродствуй еще,

Пока до предела дожатый / Не выпадешь шкуркой пустой,

Вопи, безымянный глашатай, / Обиды и боли людской.
 

19 ОКТЯБРЯ 1957 ГОДА

Вот и последнее искомое. / Темна осенняя водица.

Похолодевшее лицо мое / В погибель ждущую глядится.

Или опять и ныне мимо я / По берегам, что так безмолвны,

Между которых нелюдимая / Ночная Волга катит волны.

Так леденит, такая темная, / Чтобы опять туда, где нету

Удела мне, тоскливо вспомнил я / Его тепло и шел к рассвету.
 

10 НОЯБРЯ 1957 ГОДА

Как далеко от меня ты – все то, что /Делает жизнь хоть слегка человечьей!

Мне от улыбки девической тошно, /Я трепещу перед дружеской встречей.

Вскоре ли бедное сердце застонет, / Много ль еще вас таких, у которых,

Как у меня, ничего, ничего нет, / Кроме тоски в догорающих взорах?

Радостно вместе шагать для счастливых, / И, одинокие, слушая вьюгу,

Гнойные язвы не вылечит вывих, / Мы не нужны ни себе, ни друг другу.
 

5 МАЯ 1958 ГОДА

Брезгливая, злая гримаса / Застыла вопросом: куда

Они так бегут, так стремятся, / Ползут, не жалея труда?

Каким кому вымазан медом / Его соблазняющий кус?

Манто, телевизор с комодом, / Шелка для кальсон и рейтуз.

Чудесная вещь – пианино, / Чтоб тоже, пока не легла,

Пройтись поэтичная Нина / По клавиатурке смогла.

Всего не охватишь в природе, / К чему так стремятся, спеша...

Одна ты, забытая, бродишь / Ненужная больше душа.
 

7 МАЯ 1958 ГОДА

ДРУГУ – Льву Александровичу Иванову

Надеюсь, мысль моя проста: / Сегодня встретившему сорок,

Желаю другу, чтоб до СТА / Он оставался свеж и зорок!

Чтоб с нестареющей душой, / Какой он есть – без тени фальши,

Порою чуточку смешной / Дорогой чести шел и дальше.

И – ничего прекрасней нет, / Чтобы до ста с таким же пылом,

Будто ему семнадцать лет / Цветы поэзии любил он!
 

9 МАРТА 1959 ГОДА

Слова бессильны и малы, / А бессловесный, что могу я:

Взорваться, прыгнуть со скалы, / Благословить пеньку тугую,

Что так на петлю хороша? / Ведь доказали, что души нет,

И за душою – ни гроша. / И стынет мозг, и сердце стынет.

В ледящем сумраке вот так, / Быть может, дряхлый марсианин,

Через безмерный этот мрак, / Чужим любуется сияньем,

Могучим светом и теплом / Совсем других миров, чьи жилы,

Хоть и немало утекло, / Бурляще-юной крови живы.

Устало проседь теребя, / Он смотрит ввысь, но не завидуй

Огульно всем: как у тебя, / Щемящей болью и обидой

Во мне все полно. Я один / Из отщепенцев... Между ними,

Среди людей, как среди льдин, / Жив лишь ненужными словами,

Как справедливость, совесть, честь, / Любовь и прочими такими,

Что позволяют произнесть / И можно сдохнуть вместе с ними.

Слова, слова, слова, слова / Одни слова... а бессловесный

Что я могу? Мои права / Лишь мой вот этот угол тесный

Где я живу, где блекнет мой / Ненужный мозг, где сердце стынет,

Где уже годы я, немой, / Один бреду в моей пустыне.
 

9 МАРТА 1959 ГОДА.

А я когда же? Очень скоро... / Я так мучительно устал,

Что, умерев бы, к миру сора / Иссохшей щепочкой пристал;

Такую парию-соринку / Без ухищрений и возни

Доволокут ногами к рынку / И до свиданья... черт возьми.

Моя великая идея: / Не засоряя больше свет –

Под толчеею... чтоб нигде я / Не отыскал и сам свой след.

Вот вам вся суть моей программы / На тот остаток жизни, что

Займет развязка жуткой драмы / Под заголовком “Путь в ничто”.
 

10 МАРТА 1959 ГОДА

Как тяжело, я это слишком знаю, / И знать и видеть то, что для тебя

Дороги нет, что каждый шаг лишь к краю, / И все ж дышать, тоскуя и любя.

Вставать, курить, идти зачем-то в город, / Где и тебе упругий ветерок

Погладит щеки и скользнет за ворот, /Напомнит ритм давно забытых строк.

И негодуешь, ежели прошел ты, / Где напоказ картинно провезли

Мимо тебя плевок зелено-желтый / Недавней смерти. Как глупы и злы!

Неразрешим, и это твердо зная, / Как про собак, вновь задаю вопрос:

Твоя, его ли участь больше злая? / Разве таких вы оба ждали роз?

Но у него все жутко, но понятно: / Они мерцают, мертвые, как он,

Нелепые искусственные пятна, / Помадный шик на правде похорон.

А про твои что сможешь ты ответить? / Они, как ты, они у той черты,

Ненужные, заброшенные дети, / Еще живут и все-таки мертвы.

Они со мной, их навсегда укрыли / От злобных взглядов эта грудь и лоб,

Они во мне уйдут к моей могиле, / Как у него положенные в гроб.
 

12 МАРТА 1959 ГОДА

Один – страдать, другой – бороться / Зовут пророки и вожди,

А я нескладного уродца / Предупреждаю: “Обожди,

Молчи, не ввязывайся в свару. / Незамечаемый, присядь

К бутылке или к самовару, / Читай журнал и кошку гладь”.

И вот одни – в своей пустыне, / Другие – кровью изошли,

А ты – единственный отныне / Владеешь всем, за что те шли,

Задарен, поднят и увенчан, / Не замечая, что урод,

В тебя влюбляющихся женщин / Уже волнуется черед.

А чуть чего – все так же дальше, / Прилипнув к жизни, как репей,

Ласкай кота, читай журнальчик, / Чай или водку с пивом пей!
 

12 МАРТА 1959 ГОДА

Вот посреди нафабренного лоска, / Банальных чувств, восторгов и красот,

Дрожащая нахохлилась березка: / Будто ее от холода трясет.

Ей тяжелее, чем, когда из ранки / Пьет ее соки озорник босой,

Оттрепетать и сгинуть в пошлой рамке / Известной, общепризнанной красой.

Лучше, как клен, срубили бы на сени! / Ах! Для чего! Ах, для чего сюда,

Где сдох и сам, увел ее Есенин / От голубого старого пруда!

Нехорошо, как кто бы им захлопал / Ей здесь в ладоши; из постылых недр

Стрелою рвется полоненный тополь; / Ломает руки скованные кедр.
 

21 МАРТА 1959 ГОДА

Мы и, слепые, видим благо, / Как не глядя, узрели вред

Воззрений доктора Живаго / И подтвердили их запрет

Над ним, не будь помянут к ночи, / Хоть нам и днем не видно зги,

Мы не намерены морочить / Пустынно-светлые мозги.

Раз указали, что он бяка –/ Без утомительных погонь

За смыслом лижет Пастернака / Испепеляющий огонь.

Неважно, если после бомбы, / Что совершит последний путь,

Его и Гете в катакомбы / Безумцы вместе понесут.

И перед внуками в ответе, / Мы не склоним седых кудрей.

Мы тоже в данное столетье / Убивших Пушкина мудрей.
 

21 АПРЕЛЯ 1959 ГОДА.СТРАШНЫЙ МИР

Пасмурный и обширный / Весь из камней и плит

Передо мною мир мой / Блеклой тоской облит.

Где тут к лицу березка, / Милой сирени куст!

Все тяжело и жестко, / Загроможден и пуст!

Кто здесь для трели лирной / Чуткий подставит слух?!

Каменно-серый мир мой / Строг, деловит и сух.

Ласковые поэты, / Чтобы набить карман,

Здесь продают букеты, / Лак и бачки румян.

Не золотому сердцу – / Краденому рублю

Здесь открывают дверцу / И говорят ЛЮБЛЮ.

Пусть не охватишь глазом / Море железных крыш,

Где тут прекрасный разум?! / Гору родила мышь!

Сумрачен и громаден, / От испарений сыр,

Как наказанье даден / Мне этот страшный мир.
 

3 ИЮНЯ 1959 ГОДА

Кто ж мне участь мою указал, / Заронил в мое сердце уныние.

Никогда не забуду глаза / Незабудки твои нежно-синие.

И кого ж мне тревожить, виня, / Что тоскливы и вешние шелесты,

Если в памяти ты у меня / Навсегда в неизведанной прелести.

Меркнут очи мои, я устал, / Но пускай и другому досталась ты

Разомкни ты сегодня уста / Для привета, хотя бы из жалости.

Подыми отуманенный взгляд / С отсиявшею той позолотою

И потух бы в груди моей ад, / Незабудка моя синеокая.
 

1960 ГОДА

Испуганно вздрогнули ждущие ливня. / Над взблесками бреда вы подняли зонт.

Все в тучах, все в молниях беспрерывно / Все небо – мой бледный больной горизонт.
 

1960 ГОД

Поймет ли ум и самый высший, / Какие муки перенес

На четырех гвоздях повисший / Отцом покинутый Христос

Я не берусь сказать про это, / Но мне моя судьба дала

Удел безумного поэта, / А все иное отняла.

Пусть не нужны мои творенья: / Другим все заняты везде,

Но весь свой век, без воскресенья, / Я жалко корчусь на кресте.
 

17 ОКТЯБРЯ 1960 ГОДА

Равнодушные мимо бегут, / Вина пьют да считают монеты,

Не предчувствуя даже, что тут / Я с другой совершенно планеты.

Как все это смешно, а порой / Почему-то мучительно горько.

Через сумрак вечерний сырой / Мне мой мир уже виден с пригорка.

И пускай никому невдомек, / Что мерцающий зеленоватый

Засветившийся тот огонек / Мой простор, где я реял, крылатый,

Мой Эдем, где я, тоже любя, / По душистой аллее шагая,

Это сердце берег для тебя / Обменять на твое, дорогая.
 

5 СЕНТЯБРЯ 1961 ГОДА

Уже не ласкают, лишь беспокоя / Меня, благодатного солнца лучи.

Кому же понадоблюсь ныне такой я? / Как глухо и тягостно сердце стучит,

Как медленно кровь, синеватою ставши, / Ползет по узлам склеротических жил!

Давно бесполезный, ненужный, уставший / Гадаю: зачем уродился и жил.

Через лабиринт безответных вопросов / С тускнеющим мозгом, остывшей душой

Бредет не поэт, не пророк, не философ / Беспомощный старый ребенок большой.
 

21 ДЕКАБРЯ 1961 ГОДА. НА ПАМЯТЬ РУФИНЕ

Что мне дороже: этот бред / Или, как путь противно-гладкий

Пустая жизнь, где всё запрет, / Рассудок всё и всё в порядке?

Что совершается со мной? / Куда бреду, мешая даты?

А в голове моей больной / Весь мир блаженный и проклятый.

Куда же, вздыбленный, несу / Как кровянеющую рану

Я эту страшную красу? / Где с нею биться перестану?

Или опять на прежний путь: / После таблетки веронала,

Забыться, тягостно заснуть, / Подохнуть, если это мало.

И, побелев, как этот снег / Холодный, бледно-синеватый,

Уйти туда, на тот ночлег, / Где мы ни в чем не виноваты.

Где все уснувшие правы, / Лежат, не мучимые снами,

Под кровом выросшей травы / Из нас, но дышащей не с нами.

Не изберу дороги сам: / Пускай судьба или же случай

Меня смахнет с пути как хлам / Рукой жестокой и могучей...

Или, не ведая за что / Такое будет воздаянье

Моей прекраснейшей мечтой / Воспламенится мирозданье!
 

25 ДЕКАБРЯ 1961 ГОДА. НИКОЛАЮ, РУФИНЕ

Все остальное трын-трава. / Одна гнетет меня обида,

Что не понять, чем голова / Моя несчастная забита.

И с той и с этой стороны / Так безотрадно, так уныло:

Ни звезд, ни солнца, ни луны./ Нет ничего, что раньше было.

И все же ищет что-то взгляд, / На что-то ноги опереться

В трясину вставшие хотят, / Ум разрешить, душа согреться.

Но ничего иного нет. / Сквозь гулы улиц, через толпы

Шагает мерзостный скелет: / Настолько наг, настолько гол ты.

Приостановится – к груди / Ладонь холодную приложит.

Еще стучит: “Иди! Иди!” / Хотя идти уже не может.
 

3 ЯНВАРЯ 1962 ГОДА

Что со мной будет – не знаю. / Так же ль тупа и груба

Темная , дикая, злая / Путь мой обрежет судьба.

Знаю, что я нехороший, / Только не хуже других,

Тех, кто целует в погожий / Вечер подруг дорогих,

Тех, кто о счастье мечтает, / Всех, кто его получил.

Жизнь моя так догорает, / Кажется, что и не жил.

Кто-то другой зародился / В темном двадцатом году,

Отвоевал и добился / Лучшего места в аду.

Кто-то другой, этот страшный, / Душу пропивший субъект,

День проклинает вчерашний, / Завтрашних чертит проект.

Что еще будет – не знаю. / Так же ль тупа и груба

Темная, дикая, злая / Путь мой обрежет судьба.

Или еще озарится / Солнцем и мой небосвод?

Сказочная царица / Пусть не выходит из вод,

Но, побранив за проклятья / И приказав: “Извинись!”

В нежные примет объятья / Жизнь. Настоящая жизнь.
 

4 ЯНВАРЯ 1962 ГОДА

Все надоело. Как бы стать / Тем отупевшим шизофреником,

Что, не прикрикнув, не поднять, / Не лупанув по заду веником.

Лежать, лежать, лежать, лежать, / В пустое нечто взгляд уставивши.

А так... Ну как же не устать, / Когда все нервы будто клавиши.

И в них стучат, стучат, стучат / То страстно тонкие, то грубые

Чужие пальцы. Это ж ад, / Что нарисуют только Врубели!
 

29 ЯНВАРЯ 1962 ГОДА

Я сегодня пощады / У судьбы не прошу.

Пусть сползутся все гады / Мне на грудь – разрешу

Там шипеть и клубиться, / Не мешали бы лишь

Той отравой упиться, / От которой горишь.
 

11 ФЕВРАЛЯ 1962 ГОДА. АЛТЫНКА

Опять через окна дурдома / Гляжу на прелестный пейзаж.

Здесь каждая крыша знакома, / Все просится на карандаш.

Смел ветер с унылых деревьев / Вчера так их красивший снег.

Я словно в старинной деревне / Забытый во мгле человек.
 

13 ФЕВРАЛЯ 1962 ГОДА

Вот в ритме марша похоронного / Танцует жизнь, а я гляжу

С кривой усмешкой постороннего, / Будто осмотр произвожу

Чудес и благ чужого города, / А у того будто на зло

Турецкой саблей брюхо вспорото / И все наружу поползло.

Гляжу с усмешкой постороннего: / Так залихватски, что держись,

Под рокот марша похоронного / В присядку чешет дура-жизнь.
 

27 ФЕВРАЛЯ 1962 ГОДА

Когда шагает жизнь на убыль / Тяжелой поступью своей

Ей нужен Гойя, нужен Врубель, / Глухой Бетховен нужен ей.

Ей нужен смерч, а не аккорды / Томящих звуков, ей нужны

Слепых гагариных рекорды, / Что лишь с безумием дружны.

А если надобен поэт ей / Такой придет ее воспеть,

Что и грядущее столетье / Его стихи посадит в клеть.
 

1 МАРТА 1962 ГОДА. БОЛЬНИЦА “АЛТЫНКА”

Прекрасен мир, но не на хлопья / Снегов завьюженных гляжу:

Средь человечьего отрепья, / Вновь опрокинутый, лежу,

Тугими простынями скручен; / Лишь слабогрудый чахлый бог

Страдал бы так. Но тот могучим / И на кресте остаться смог.

Тот бог хулителя Варраву / Простил и раем наградил,

А я... придумывал расправу, / Лишь мерзко-зол, лишь гадок был.

Но дело даже и не в этом. / Зачем злосчастная судьба,

Меня родившая поэтом, / Из бога сделала раба!

Зачем, безумная, она мне / Дала понять, чем зелен луг,

Цветут пустыни, дышат камни, / Благоухает все вокруг!

И ничего, сказав, не трогай!/ Как будто скатерть со стола,

Лишь вышел гость, рукою строгой / Со всем дразнившим убрала.

И этак сытого по горло! / Под основательный запор

На этой койке распростерла, / Так завершив старинный спор.
 

4 МАРТА 1962 ГОДА

Все нестерпимей давит боль моя. / Мне не понять, какая сила,

Будто ударившая молния, / Меня прожгла и ослепила.

Нет, ничего вокруг не вижу я. / Все, что оставил этот миг мне,

Мерцает мгла кроваво-рыжая, / И опаленный стебель никнет.
 

4 МАРТА 1962 ГОДА

Ни от людей слезливой помощи, / Ни от богов, их нет, не требуй.

Биясь о камни, правду лбом ищи, / Неукротимый и свирепый.
 

5 МАРТА 1962 ГОДА

О сгинувших, может, скитальцах / Тоскуя в унылом углу,

Ты в темных исколотых пальцах / Забытую держишь иглу

И трудишься только за плату: / Ведь чем-нибудь надо прожить.

И некому больше заплату / К ребячьим штанишкам пришить.
 

6 МАРТА 1962 ГОДА

Истосковалась наша плоть. / Вновь под неистовые клики

Твоих рабов, явись, господь / И дотерзай ее, великий!

Нам все равно, какой грядешь: / И грозовым библейским богом

Ты был прекрасен и хорош, / Став электронным осьминогом!

Нам все равно! Приди опять / И мы покорно ляжем полем

Всесветной битвы и распять / Своих спасителей позволим.
 

6 МАРТА 1962 ГОДА

Пускай Иуды предадут, / На муки выдадут Пилаты:

Я прокляну неправый суд, / Но про тебя скажу: Мила ты,

Так ты мила живому, жизнь, / Что поклонясь любому сану,

Вновь изовьюсь, как мерзкий склизень, / И Аристотелем восстану.
 

6 МАРТА 1962 ГОДА

Вы мне, прекрасные миги / Гордого детства, не снитесь!

Я не великий из книги / Зло сокрушающий витязь.

Я из другой, что недавно / Кинул, перечитавши,

Наполеоник, бесславно / Душу свою проигравший.
 

6-17 МАРТА 1962 ГОДА

“Что значит вольная бумага

Да удалое ремесло!”

Он не дружил с громами славы, / Предпочитая тот приют,

Где слушать мог, как всходят травы, / Лесные сумерки поют.

И про весенний птичий гомон, / И, как по льдинкам разлито,

К нам сходит солнце – обо всем он / Умел поведать, как никто.

Не доверяя правде куцей, / Он, грешен, так и не успел

Ничьих прославить конституций: / Три революции воспел!

Про злополучного Живаго / Мы не прочли его роман:

К нему ни хитрость, ни отвага / Не проберутся сквозь туман.

Но и в тумане этом видно, / Каких прекрасных самых благ

Создатель дивный, так постыдно / Глупцами распят Пастернак!

Им наплевать, что после бомбы, / Сверши она последний суд,

Его и Гете в катакомбы / Безумцы вместе понесут.

Уж тем, что Китса и Верлена / Упомянули рядом с ним

Париж и Рим, Брюссель и Вена / Он несомненный сукин сын.

Но, как у Пушкина, простые / Слова ответили дворцу:

Мне невозможно без России / Ни человеку, ни творцу.

И поклонившись тихо, словно / Всех извинив, как он привык,

Прошел трагически-безмолвно / Через хуленья, лай и рык.

Иного ждавшие ответа, / Забыли вы, что не утих,

Не отзвенел на смерть поэта / Железный лермонтовский стих!

Облитый горечью и злостью, / Всему кагалу наглецов

И заправилам и охвостью / Ударит в злобное лицо.
 

17 МАРТА 1962 ГОДА

И те же и не те же мы: / В лучах другого солнца

Красивыми и свежими / Когда-нибудь проснемся!

Настолько в это верую, / Что час, когда оставлю

Я нашу землю серую, / И с болью жду, и славлю!
 

22 МАРТА 1962 ГОДА

Наипервейший из орлов, пока Потемкин не поборет,

Императрицу граф Орлов, блаженно стонущую, порет.

А перед окнами дворца бушует гвардия, ликуя,

Хваля всевышнего творца за силу Гришкиного хуя.

Теперь и нам что не гулять?!/ Орут поручики косые,

Надежа наша, Катька блядь, / Правь, самодержица, Россией!
 

23 МАРТА 1962 ГОДА. ПОЭТ

Когда вернувшийся в земное / Свое обличие поэт

Взглянет вокруг – в палящем зное / Ему кустов с прохладой нет.

И там, где вьюга сеет ужас, / Там, где, колюча и остра,

Как сталь штыков и сабель, стужа / Ему нет места у костра.

И где так ровно дышат люди, / Где лишь прибыток предстоит –

Иль за дверьми, иль среди судей / Он, ошельмованный, стоит.
 

ЧЕРНЫЙ ПЕРЕУЛОК

Я помню кладбищенский тот переулок. / Тяжелой флотилией плыли гроба,

И плакал Шопен, безутешен и гулок, /И жуткую дверь открывала судьба.

Угрюмой толпой, как невольники-негры, / Мы шли, провожая зловещий кортеж.

Чернее, чем та, расщеперивши недра, / Ждала нас земля в ненасытную брешь.

Мы тяжко брели в отупенье упорном / До той роковой, неизбежной черты

И все потемнело и все было черным: / Деревья и небо, трава и цветы.

А, может, мы все – лишь обычное семя / Из этих вот желтых раздавленных гнид,

Великая мать – бесконечное время / Создания краше античных родит.
 

24 МАРТА 1962 ГОДА

Тихо в груди, где навек отстучавшее / Мертвое сердце бестрепетно ждет,

Как отвезут это тело запахшее / И разойдется с кладбища народ.

Пухом та черная прорва расстелется. / Пусть запоет молодая весна,

Буря завоет, запляшет метелица / Им не нарушить великого сна!

Он потому величаво-недвижимый, / Царственно-бледный так прямо лежит:

МИР приобрел он последнею хижиной, /Вся ему вечность принадлежит!

Но, как всегда, и от этой могилы мы / Пить из бутылок и сточных канав,

Жрать, целоваться с неверными милыми /Снова уйдем, ничего не поняв,

Лишь бы опять и беспутными, пьяными / И, распростившись с последней мечтой,

Пусть только болями, муками, ранами / Все-таки жить, несмотря ни на что!
 

24 МАРТА 1962 ГОДА

Который год душе неможится. / Как василек в долине снежной,

Она, иззябщая, кукожится, / Теряет цвет и запах нежный.

Лютует ветер, злее демона: / То сыплет снег, то дождик сеет.

Жду день, жду миг, когда совсем она / Доникнет и окоченеет.

Который год душе неможится. / В теснине слякотной и снежной

Она, продрогшая, кукожится, / Поняв свой жребий неизбежный.
 

1О МАЯ 1962 ГОДА. ПОРТРЕТ ВРЕМЕНИ

Дивное старого столяра / Произведение – рамка.

В ней еще тлелась история: / Дама и рыцарь из замка.

И вот в нее-то (внушительно / Он это дело обставил)

С маузером родитель мой / Нашего Ленина вставил.

Ныне вернула милиция / И пышнотелую даму

И копьеносного рыцаря / В их золоченую раму.

Но в середине двадцатого / Так это было и надо

К всяческим эксплуататорам / Не дозволялась пощада.
 

17 МАЯ 1962 ГОДА

Про Генделя я не читаю, / Без Баха могу обойтись,

Романсики предпочитаю / Про гордых израненных птиц.

И жалок хулителей лепет. / Глядите: по зеркалу вод

Скользит ослепительный лебедь / К царевне пернатой плывет.

Ему ли такому пристало / Трусливо куда-то вильнуть,

Хотя бы и просвистала / Стрела, в белоснежную грудь!

Беде, коли только чужая, / Большой красноречие друг.

Гордыню его осуждая, / Ощерились клювы вокруг.

И все безответны обиды, / И каждый щипнуть норовит.

А мощные крылья пробиты, / А белые перья в крови!

И мерзок хулителей лепет! / Последние силы собрать

Пытается раненый лебедь, / Мой смелый прекрасный собрат.

Мне в консерваториях тесно. / Прекрасное – это река,

Да ветер, да грустная песня / Откуда-то издалека.
 

Так что же, если даже допита / Вся брага молодости пенной?

Мы ль за соленой чашей опыта / Найдем наш мир благословенный?

Тогда зачем его искали мы? / И пусть пронзительно хохочет

Упрек, язвительно оскаленный, / Нам в наши выцветшие очи.

Но остановимся ли немы мы / Другим охотно предоставить

Громами, битвами, поэмами / Свое грядущее восславить?!

Из бед и битв вернуться вправе ли, / Чтобы в раздумьях бестревожных

Мы грустно блекнули и ржавели / Клинками, брошенными в ножнах?!
 

59 СЕНТЯБРЯ 1962 ГОДА, АЛТЫНКА

Я не дрогну – картина знакома: / Предо мною опять расцвели

Корпуса сумасшедшего дома / На холмах, словно чайки белы.

Частоколы опять, где стадами / Неизбывное, точно по гроб,

Бритолобое бродит страданье, / То хохочет, то плачет взахлеб.

Здесь офелий и гамлетов наших / Обреченный тоскующий мир.

Леди Макбет под Яблочко пляшет, / Седовласый кривляется Лир.

Эта драма не сходит со сцены. / Пусть красуясь, как чайки, стоят

Загляни он за белые стены, / Позавидует Дантовский ад.

Сам здесь Фюрер кричит без умолку, / Рядом яростно чешет висок

Наш Иосиф, считающий, сколько / Он прекрасных голов пересек.

Высоко меня, жизнь, вознесла ты: / В черный день содрогающих мук

Водворяюсь я в эти палаты, / Череды алкоголиков внук.

Ко всему привыкаю опять я, / Перешедший и эту межу.

В гнойники рокового проклятья / Равнодушнее трупа гляжу.

А внизу непоседливый, шумный / Утопающий в море огней

Бьется город, такой же безумный, / Или, может быть, даже больней.
 

13-15 СЕНТЯБРЯ 1962 ГОДА, АЛТЫНКА

Красивая, дерзкая, злая / Такой в этом мире и быть

Должна ты, любовью играя, / Не в силах, как нужно любить.

Ты дышишь, чем дышится ныне. / И все же с неясной тоской,

Мне кажется, никнешь в кабине / Оплате красы шоферской.

Заветные гнезда свивая, / Целуются рядом, а ты,

Красивая, дерзкая, злая, / Попутчикам мечешь цветы.

И видно по жесту, по взгляду, / Как часто одна и вдвоем

ИСКАЛА ты в жизни отраду, / Но нет ее в сердце твоем.

И, кажется, срезали крылья / Чудесной какой-то судьбе.

Не ведаю, что полюбил я / Несбывшееся в тебе.

Но знаю: не выветрит память / И, дрогнув, представит не раз

Тревожное черное пламя / Недобро мерцающих глаз.
 

8 ОКТЯБРЯ 1962 ГОДА. РУФИНЕ

Взгляд чуть мерцает: так устал. / И лишь египетской царевне

Вполне бы, кажется, пристал / Твой тонкий профиль с вазы древней.

Мне не ответить, что верней: / Прекрасна ты иль некрасива,

Но это ж ты в своем зерне / Все человечество носила.

И путь-дорога далека. / Еще не там, куда стремилась,

Перешагнувшая века, / Ты отдохнуть остановилась.

Однообразен и уныл / Вид бледной северной природы

Для той, что видела, как Нил / Струил божественные воды.

Угрюмы наши города / В лучах неона, как не живы,

Для расцветавшей в дни, когда / Молились Сириусу Фивы.

Спи, позабытая давно. / Уж не твои изгибы ныне

Несут по пляжам да кино / В трико нейлоновых богини.

Ты не дошла еще. Суров / Великий путь мечты высокой!

Сегодня в смутном мире снов / Улыбкой грустно-одинокой

Своей Отчизне улыбнись / Там для подруги фараона

Под величайшей из гробниц / Горит алмазная корона.

А здесь ты лишняя – сейчас / Все на футбол, на мотогонки.

Не для дикарских узких глаз / Твой, с древней вазы, профиль тонкий.
 

30 ИЮЛЯ 1963 ГОДА. МАНЕКЕН

Очаровательная дама! /Ах, я не против, манекен,

Влюбиться пылко и упрямо / В картон не лапанный никем.

Ведь эти, крашеные тоже, / От губ до челок и бровей

Так потрясающе похожи, / что я не вижу, чем живей.

Ты хоть за грязные монеты / Сама не валишься ничком

И не наступишь на сонеты / Колючим стильным каблучком.
 

ИЮНЬ-АВГУСТ 1963 ГОДА. ЗАВЕЩАНИЕ ВИЛЛОНА (по гравюре Мазереля)

Пускай до нитки оголена / Его любовь. Еще голей,

Жмет ее грудь скелет Виллона, / Сейчас раздвинет ноги ей.

Пока был жив, других ласкала, / Но вот, целуя горячо,

Всей страстью мертвого оскала / Он впился в теплое плечо.

Сам сдох отпетым из отпетых, / Но так прелестна, так спела

В его немеркнущих сонетах / Ты для бессмертья расцвела.

Так пусть бессчетны преступленья, / Убийства, буйства, грабежи.

Не избежав совокупленья, / ВСЕ вдохновившая, лежи.

Что насмерть бит, что был повешен, / Что, проклят богом, в яму лег

ВСЕ возместить пришел промеж он / Тех, что сейчас раздвинет, ног

И прогундосит: Был я лишний... / А посоветуйся со мной,

Как пожалел бы скот всевышний, / Что эту щель назвал срамной.

Я не кляну святое лоно / И не скверню, хотя давно

Меня, острожника Виллона, / На пытки бросило оно.
 

9 АВГУСТА 1963 ГОДА. ПОЗА

Конец мой, я знаю, близок. / Не множа числа потерь,

Придет пресловутый призрак, / В мою постучится дверь.

Быть может, и поза где-то, / Противна и не нова,

Отверженного поэта / Трагические слова.

Все Байроны это пели, / Но мне не до броских поз:

Я лишний на самом деле, / Ненужный вполне всерьез.

Я знаю, конец мой близок, / И чувствую, как же плох

Он будет, когда тот призрак / Застанет меня врасплох.

Отчаяние все глуше. / Черна и, как змей, скользка,

Ползет, обвивает, душит / Чудовищная тоска.

А силы до схватки вышли. / Не до театральных поз,

Когда в самом деле лишний, / Ненужный вполне всерьез.
 

8 СЕНТЯБРЯ 1964 ГОДА

Порою снятся два крыла. / Но даже то, что утром было,

Где пять минут назад была, / Душа постыдно позабыла.

Иная грезится страна. / Но утверждают поумнее,

Что только тем и лишь спьяна, / Что жить, как надо, не умеют.

И посреди земной весны, / Как будто есть и краше что-то,

Предпочитают видеть сны / И словно правда, без полета

Никак дышать не могут тут, / С неукротимостью железной

Приподнимаясь, вновь бредут / До их последней встречи с бездной.
 

12 СЕНТЯБРЯ 1964 ГОДА

Прямая, верная дорога. / И лишь по ней – такая честная! –

Шагают праведные люди. / Где начинать, увидел место я,

Не знаю то, что дальше будет. / Не разрешу один вопроса я.

Но признаюсь и не краснею: / Как ни мани меня безносая,

Я по добру не лягу с нею. / И если все же стану дедушкой,

Не изменю свой вкус позорный, / Как и теперь, любуясь девушкой,

Ее разденет жадный взор мой. / И отвечаю, кем-то спрошенный,

Что мне угодно делать вправе: / Вновь я путями нехорошими

Бреду к моей бесславной славе.
 

17 СЕНТЯБРЯ 1964 ГОДА. ДУХ ИСТОРИИ

Уже дышать почти не мог я, / Когда, прорезав небеса,

Вдруг некий дух взглянул к нам в окна / И все, что видел, описал.

От надоедливого взора / Себя изъяв и отдалив,

Творил он яростно и скоро, / Надменно-зол и горделив.

И перепутались столетья. / И явью сделалась страна

Гуманных слов, где мог дотлеть я / И снова встать, все сохраня...

И тьмы копыт дробили стены. / Раскосоглазый, молодой

Он управлял великолепьем / Из тронной юрты золотой.

Затем надменно сунув руку / За борт глухого сюртука,

Он доверительно, как другу, / Сказал судьбе: И все мука…

Там, где воинственные орды / Жгли бивуачные костры

Мы тоже сгинем, перетерты / Чуть остановимся, остыв.

И воспоются те набеги,/ Все попиравшие ногой...

А древний царь в дремотной неге / С блудницей юной и нагой.

Вновь на пиру она запляшет / И загорится, брызнув вновь,

На белизне распутных ляжек / Из шеи праведного кровь.

Всего такого ж будет много... / А человека, что не смог,

То выносить, во имя бога / Распнут и скажут: Это бог!..

И за дела примерно те же, / Но уповая на Христа,

Марата девушка зарежет, / Прекраснодушна и чиста.

И вот в державе мрака мглистой / Срубил для мира новый сруб

Опять с бородкой золотистой / Мудрейший человеколюб.

Единоборствуя со злобой, / Он одолел и мертвый лег.

Входи бровастый, низколобый, / Казнитель лучших, в твой чертог.

Но лег и он. Что будет дальше? / Высокомерен, замкнут, сух

Но без пристрастия и фальши / Все пишет, пишет некий дух.
 

ЯРЫГИН: из неопубликованного

(Печатается по авторской рукописи)
 

Здравствуйте, с прибытием, с приездом

Слушать хор – как ангельский поет

Через, над и к – безднам, безднам, безднам

Ты решился на такой полет.
 

1970 ГОД. ЧЕРНЫЙ ГОСТЬ. Поэма (не окончена – В.Л.)

Ларисе Дубовой
 

К черту! Ставьте последнюю дату. / Скорбный лик. Где у вас образа?

Вот уже соответственно зату- / маниваются глаза.

Жизнь соль песни, суть правды, конечно, / в проводах непогодкой гудит,

гулко в лад с ее болью, что нежно / не прильнет больше грудь ко груди.

Я о тех, чей когда-то, бывало, / про нее так, слезу покатив,

про губившую вроде обвала, / страсть-любовь изливался мотив.

Отзвенела! Красу этих песен / возвратить уж не думай, не чай,

пожирает покрывшая плесень / их бескрайнюю удаль-печаль.

Обрели у снискавшей признанье, / завозной ныне тешась дудой,

жизни смысл, где – как при обезьяньем – / их оргазме! – корежит – у той.

С этой точечки прямо восторг лишь / сущий – парни, а глянь на девчат! –

то ж экзотика ж, джунгли ж, ведь вторглись / африканочки с озера Чад.

Мне-то что. Не до этого. Пусть и, / не жалеющие копыт,

так и чешут, без боли, без грусти – / им свое еще легче пропить.

Но сегодня лишь с краю да боком, / где друг о друга гордые лбы

не молотят, я – идучи с Богом – / той поры побеседовал бы.

Той поры человеком очнуться / я хотел бы и, что ныне спит –

коль уж доля великого чувства! – / удуши меня боль, а не стыд.

Афродитами не посещаем, / ни одной не имею в виду,

будто с кем-то, в ком больше не чаем / мы души, я беседу веду.

Не они бы – все мертвенно тихо, / только дождик да ветер свистит.

Вера маниакального психа – / икс! Лишь именно! – кто навестит.

Никакого мне счастья не надо. / Наплевавший на хворь и нужду,

вон из не отпускающей взгляда / тьмы за окнами будто что жду.

Раньше просто – чуть что и за шпаги! / Краткий спор, кто скорее проткнет.

Больше, может быть, надо отваги / взоры скрещивать через окно.

Не такой уж я вовсе никчемный. / Тоже пламя порой из-под век.

Поглядим – не боюсь, коли черный! /– Залезай, молодой человек.

Я ведь тоже вторгался в науку, / в суть, до Мебиусова кольца!

Только здесь – что надежней? Дай руку! / Дай свою, где-то ночью скользя.

Вся простуда в такое ненастье ж… / и ко мне, слушай, лучше, чем в гроб. –

Обе створки немедленно настежь –/ как и живы! – с лязг-дребезгом хлоп.

– Обстановочка не комфортабель!.. / – Но тепла и среди этих стен

чутку есть. Ты кого же ограбил, / денди этакий. Ух! Джентельмен!

Камильфо, что ушел от погони. / Я: – Ну хватит морочить чертей!

Я ж: – Не выдали черные кони... / Я же: – Здравствуйте! вижу, Сергей

Александрович? Да, не угадан, / ты по русской земле не пройдешь

и того, кто сегодня был гадом, / лично чтишь ты, бросающий в дрожь.

Но – что, мол, не намерен дрожать я! – / прерывая, он: – Знаю с азов

мордобои и рукопожатья. / Не юродствуй! Я вышел на зов

на отчаянный, как помоги у- / топающего в ушах,

что застрял, я сюда, где в могилу / остается единственный шаг.

Извини, что из-за костюма / – как с буржуя! – царапнул слегка.

Страсть мне лужа, такому гостю я / рад, стекай с него Волга-река.

Без нее он не он – уж пол-литра / достает, я нервозно ищу

для его фатовского цилиндра / место, как на безводье лещу.

Зацепился на гвоздике где-то. / Дверь как на век, уже заперта.

Два беседующих поэта. / Все здесь. Прочее нуль, ни черта!

И пошло. То добрее, то злее / обо всем, что цветет, что гниет.

Не минуешь и мировоззренье –/ я, зверея, свой взгляд на нее –

жизнь, кошмароподобное нечто, / что, присутствующих при сем,

одного за другим нас, как свечка, / зримо тая, кладет мертвецом.

И словинушки против не смейте. / Без одерга не бякнешь бухой.

Жуткий повар на кухне у смерти – / жизнь со всею своей требухой.

Что болтать о каком-то распятом. / Позади Бухенвальд, Майданек.

Воплотить в апокалипсис атом / разнуздавший готов человек.

И со знаньем, чего не минует / каждый как-то освоился, смог.

Ест, пьет, любит да как ведь ревнует, / развлекается очередь в морг.

Поглядишь на иную молодку. / Со слезинкою очи томят...

– А ну-ка их, ебаных в глотку! / К бесу на хуй! В крест, в господа мать!

Убедил окончательно тут уж / таковой речевой оборот,

кто мой гость. Эх, сготовил бы ужин. / Чуть прибрался бы, знай наперед.

Дельце не шарлатана затея, / коль спасать человека мостки

с того света – коль это! – затем я- / вление барда кабацкой Москвы.

Покачал головой, не одобря: / – Сколько ж ты, всех вчерашних мрачней,

под чугунные эти надгробья / уложил своих дней и ночей…

– Ныне, вроде, и не голосила... / –То в беспамятстве, значит, забыв...

Как давно не слыхала Россия, / В ней ведь некому все, ни вдовы. –

Здесь подумали бы, попали / мы куда ж, не Шопеном оркестр,

что почтил. – А вы жертвою пали, / из таких бы, кто вдруг повторил. –

Не хочу на безбогое небо! / Здесь беда, что меня поедай,

жри, глотай, пусть и нитинки не о- / станется этой жизни следа.

Вот же где, потрясенно смолкая, / скептицизм маломозглый глуша,

пью, пришлось, упиваюсь, какая / по натуре людская душа!

Миг от мига все краше, бесценней. / Ведь, представьте, не небыль мелю.

Привидение то, Есенин / сам читает стихи во хмелю.

Трудно не разрыдаться, жалея / уронившего эти слова

Запрокинулась и отяжелела / золотая моя голова...

Но креплюсь. Хоть и мне напророчил, / с той лишь разницей, что не беда,

что вот-вот! –Как до лампочки прочим! – / успокоюсь и я навсегда.

И невольно прощаю вопросы, / каковые, сиречь, уже на

языке унизительной прозы, / что ни мне, ни ему не нужна.

Например: Отчего же угрюм, как / он пред перерезанием жил?

– В хате мусор, пуста твоя рюмка. / Очень скверно! Я так бы не жил!

Философия вся под ногами. / Сам вон Гегель тормашками вверх.

– А слабы, мол, еще не догнали / ихних троек серебряный сверк. –

Тут уж, как ни ладны его кони, / чуть склоняю, смешна похвальба

ради вежливости, огонь и / сеть морщин воспаленного лба.

– Но нисколько не хвастаюсь петлей, / и в которой гремел вечевой

дай от колокола, поэт в ней / не промолвит уже ничего.

И когда, говоря откровенно, / положеньице, что острие,

иссеченная каждая вена / призывает – не слушай ее!

Тяжко жить и, конечно, не ново. / Но по опыту, что не новей,

при крушении, честное слово, / не помога пусканье кровей.

Но пора закругляться, пожалуй. / Я еще непременно приду.

Погощу. Ты занятливый малый. / Пропасть времени… – В полубреду:

– Обогнал, что ль, ваш спутник наш месяц,/ все темней... – и, махнувши рукой:

– Я в гульбе переперчил, повеса./ А! Не глядючись, в сумрак такой! –

И влезавший настолько красиво / с матерней и стихами на стол...

– Жду, Сергей Александрыч! Спасибо!/ – Спят живые, а мертвый зашел.
 
 
 

ОТТЕПЕЛЬ!.. ОТТЕПЕЛЬ…ОТТЕПЕЛЬ?
 

ОКАЗАЛОСЬ НЕВОЗМОЖНЫМ УМЕРТВИТЬ В ТЮРЬМЕ ЮСТИЦКОГО, ЩЕГЛОВА, ПРЕДОТВРАТИТЬ ЯВЛЕНИЕ ЧУДИНА, ОТБИТЬ ОХОТУ РИСОВАТЬ ГУЩИНУ: “ТАК МЫ ТЕБЯ ПОСАДИМ!”
 

1959–1960 ГОДЫ: ЗИМА. ГУЩИН – ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ ДИВЕРСАНТ

СХУ. Общеучилищное собрание.

Сотрудник КГБ информирует… Необходимо усилить идеологическую работу. Саратов объявляется закрытым городом для иностранных туристов.

Гуров: …под видом реставратора Радищевского музея… приехавший из Франции эмигрант Гущин идеологический диверсант.

Просянкин: к нам проникает буржуазная мода: джаз, рок-н-рол, девушки в штанах, ребята с длинными волосами... стиляги: антисоветское поведение.
 

1959-1961 ГОДЫ

Саратовское отделение Союза художников СССР пишет в Обком КПСС коллективный донос: директор Радищевского музея Завьялова держит на работе под видом реставратора идеологического диверсанта Гущина. А тот, под ее покровительством, группирует вокруг себя формалистов, разлагает молодежь в художественном воспитании. Безнадежно испорчен Михаил Аржанов… а вот за молодого художника Виктора Чудина еще можно побороться.

ОБКОМ КПСС обязал Завьялову сделать отчетную закрытую выставку Гущина, Аржанова,Чудина: разбираться будет обкомовская комиссия.
 

1961-1962 ГОД, ЗИМА

Гущин с удовольствием, неоднократно рассказывает об одновременном получении им двух сообщений: Министерство культуры СССР уведомляет о невозможности передать его картину “Ганди” в Индию; Министерство иностранных дел СССР – о предстоящем вручении Джавахарлалу Неру в дар от Советского правительства картины “Ганди”.
 

1962 ГОД. Газета “Правда”, 28 января. “Сообщение ТАСС”.

Портрет Ганди, национального героя Индии, работы Гущина, от имени Советского правительства подарен премьер-министру Индии Джавахарлалу Неру… во время войны Гущин, проживавший в Монте–Карло, организовал и поддерживал своими средствами близко примыкавший к движению французского Сопротивления “Союз советских патриотов”.
 

1962 ГОД. Саратов. Газета “Коммунист”, 31 января. “Подарок саратовца премьер-министру Индии”: “Сейчас художник работает над созданием образа вождя кубинского народа Фиделя Кастро”.
 

1962 ГОД. Газета “Советская культура”, 6 февраля. …о Гущине, о его картине “Ганди”, подаренной премьер-министру Индии Джавахарлалу Неру.
 

1962 ГОД. Газета “Советская Россия”, 3 августа. “Родники”: заметка о картине Гущина “С тобой, Лумумба”, (подарена художником МГУ).
 

1962 ГОД. Саратовский Союз художников, перевоспитывая Чудина, не дает ему работы и тот вынужден… завербоваться на работу в Польшу.

Чудин обязан присутствовать на просмотре обкомовской комиссией “закрытой” выставке работ Гущина, Аржанова, Чудина: Завьялова велит Чудину рта не открывать…– на следующий день Гущин обвиняет Чудина… молчал, надо защищаться. Итога просмотра Чудин не дождался, наступил срок отъезда в Польшу, туда ему Гущин и пишет письмо.
 

ИЗ ПИСЬМА ЧУДИНУ: ГУЩИН. Была большая возня с предстоящим просмотром работ Обкомом… Впечатление, вынесенное от работ, было диаметрально противоположно тому, на что рассчитывали доносчики…

Помимо всего произошло необычайное событие… В Министерстве Иностранных дел – в Москве мне указали, что помимо художественности данного произведения, сам по себе акт (передача портрета Ганди) является актом Государственного значения. Больше всего я упиваюсь тем, что нелегко будет проглотить такую пилюлю нашим саратовским художникам, которые, вероятно, вынуждены будут, наконец, оставить меня в покое.
 

1962 ГОД

Переизбран Алексей Иванович Бородин – инициатор гонения Гущина: председателем Саратовского отделения СХ РСФСР стал Бобров Борис Павлович.
 

1962 ГОД, 24 АВГУСТА. ОБЩЕЕ СОБРАНИЕ САРАТОВСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ СХ СССР. Присутствуют: Черных – ОБКОМ КПСС, Родионова – Фрунзенский Райком КПСС, Карташев – секретарь Правления СХ СССР.

“Мнение Карташева, информирующего о Радищевском музее, основано на суждениях поспешных и необоснованных”: Бобров.

Фамилия Гущина “не употребляется”.

ОБЩЕЕ СОБРАНИЕ ПРИНИМАЕТ РЕЗОЛЮЦИЮ: В САРАТОВЕ НЕТ ФОРМАЛИЗМА. В резолюции “собрание с негодованием отвергает клеветнические измышления Лопатина”. (По словам Щеглова, его посадил Гуров, написав донос в КГБ: Лопатин – выступление на собрании.)

Завьялова и Солянов с собрания идут вместе: “Неужели Гуров написал донос на Щеглова? Они же работают вместе!” “Да прекратите! Тогда все писали друг на друга!.. А ваш Лопатин, он что дурак или юродивый?”
 

Секретарь Союза художников Прокопенко предлагает Гущину вступить в Союз художников: “Сплоченное осиное гнездо” (Гущин); “Волки сбиваются в стаю” (Аржанов).
 

1962 ГОД. ПАВЕЛ КУЗНЕЦОВ О РАБОТАХ СТУДИИ БЕЛЮТИНА

Такое искусство или не такое! Факт, что оно есть, вон кругом. …А судить, приговоры выносить… это дело палачей всякого рода. Нина Молева. Баланс столетия. – М.: Молодая гвардия, 2004. С. 389.
 

1962 ГОД, СЕНТЯБРЬ. ПОРА ВОССТАНОВИТЬ ИМЕНА ПЕТРОВА-ВОДКИНА, ПАВЛА КУЗНЕЦОВА, ЛЕНТУЛОВА, ФАЛЬКА, ТАТЛИНА, МАТВЕЕВА.

Н. Андронов. Живые традиции. – Ж-л “Искусство”. 1962. № 9.
 

ЗАВЬЯЛОВА ВАЛЕНТИНА ФЕДОРОВНА: ИЗ ГОНИТЕЛЕЙ ЗАЩИТНИК

1947-1951 ГОДЫ. Характеристики Завьяловой обосновывают санкцию Обкома ВКП(б)

на арест, последующее осуждение Щеглова.

1950 ГОД. Радищевский музей – из экспозиции удалены картины Павла Кузнецова “...произведения искусства, извращающие действительность, не являются произведениями”: Завьялова.

1962 ГОД, ОСЕНЬ. Радищевский музей – краткий период: Завьялова отбилась от идеологических обвинений; Гущина велено не трогать.

Гущину так понравилась свеженаписанная работа Солянова “Душанбе. Осень”, что он своими руками повесил ее в экспозиции “Советского отдела”, хотя пейзаж еще даже не был закуплен музеем.

1963 ГОД, начало года. РАДИЩЕВСКИЙ МУЗЕЙ: ВНУТРИМУЗЕЙНЫЙ ИНСТРУКТАЖ: …Живописное выражение степей… эту традицию не продолжают… Эскизно намечен П. Кузнецовым… к этим вещам надо присматриваться. Была традиция, мы не поддержали. Надо рассмотреть, поднять и продолжить Павла Кузнецова.

...Не всегда умеем понять, что у нас находка или что потеря… В чем наибольшая слабость местных художников? Отсутствие настоящей культуры – живописной и всякой... Вальков, Чечнев – за пределами искусства, отрицание искусства как такового...

Завьялова
 

Твердо себя поставивши / – раком! – к тебе спешим –

милый, кровавый! Сталинщи- / ны режим.

Ярыгин
 

1962 ГОД, ДЕКАБРЬ. “МАНЕЖ”

В чем-в чем, а в отношении искусства и культуры Сталин был абсолютно прав! Слышите? Прав без всяких оговорок! Хрущев. ( Нина Молева. Эта долгая дорога через ХХ век. – М.: Книжная находка, 2003. С.201.)
 

1962 ГОД, 6 ДЕКАБРЯ. “ТВОРИТЬ ДЛЯ НАРОДА”

…“новаторство”… проникло и в среду саратовских художников.Такие художники, как Чудин, например, своими поисками тоже хотели бы “сдвинуть” искусство, но не вперед, а в сторону от столбовой дороги. Не этим ли обьясняется и то, что в советском отделе музея имени А.Н. Радищева показываются слабые, чисто формальные опыты художника Аржанова и других. И. Новосельцев, член Союза художников СССР. Жизнь –источник вдохновения. – Газета “Коммунист”.
 

1963 ГОД, 13 ЯНВАРЯ. “СОВЕТСКОЕ ИСКУССТВО СОЗДАЕТСЯ ДЛЯ НАРОДА”

Кое–кто из этой братии хотел прикрыться поисками новых форм в искусстве, способных выразить новое содержание, но их быстро разоблачили. А. Кибальников. “Встреча Кибальникова А.П. с молодыми скульпторами”. – Газета “Коммунист”.
 

1963 ГОД. Радищевский музей: новая комиссия Союза художников СССР во главе с Миловидовым изымает из постоянной экспозиции Советского отдела картины Павла Кузнецова, Юстицкого (вид Радищевского музея со стороны Театра, из скверика), парного ему размером Загоскина (этюд с курами), Михаила Аржанова (“Зимка”).

“Пример мрака: руками художников вынесли”: Солянов.
 

1963 ГОД, 26 ФЕВРАЛЯ

Для чего был выставлен в музее Аржанов, Павел Кузнецов?...Чудин попал под влияние.

Просянкин, выступление: “Собрание актива творческой интеллигенции г. Саратова”.
 

1963 ГОД. УМИРАЕТ НЕОЖИДАННО ЗАВЬЯЛОВА ВАЛЕНТИНА ФЕДОРОВНА: “прозрев”, не может “перестроиться” в духе указаний Хрущева, недоумевает, почему “ОБКОМ перестал ее слушать”, внезапно умирает (“от огорчения” – говорили “в ее кругу”) скоротечный рак.
 

1963 ГОД. Аржанов в письме размышляет – не уехать ли из Саратова, пока не выслали… отпускает бороду – для работы над образом Фиделя Кастро Гущину нужен подходящий типаж. Гущин рисует и приговаривает: “Что красота в искусстве? Жизнь надо претворять в красоту!”

Да зачем же вы вернулись? Живете в коммуналке, недоброжелательное окружение, опасность ареста за свои неординарные взгляды… ответ: “Вы ещё не понимаете, молодой человек, что такое тоска по родине”. Руки Гущина – крупные кисти, тонкие в кости с длинными пальцами, подушечки приплюснутые на кончиках пальцев – пальцы не сужаются, а расширяются. Манера вскидывать голову, стоя близко при разговоре, прямая посадка головы, тонкая, широкой кости фигура.
 

1965 ГОД. Умирает художник Гущин: его творчество – альтернатива социалистическому официозу: новое поколение “музейных художников” реставраторы Аржанов, Солянов – ПРОТИВОСТОИТ Союзу художников.
 

2000 ГОД. …Гущин учил выживать, советовал писать к выставкам “приемлемые вещи”. Гущин знал, что такое успех у публики, был готовым к компромиссу в том, что не считал для себя главным. На примере своей жизни показал, что можно… быть защищенным, уметь защищаться. Солянов, обсуждение выставки “Гущин - Аржанов”.
 

КУЛЬТУРА… НУЖДАЕТСЯ В ОТКРЫТОМ ПРОСТРАНСТВЕ И СВОБОДНОМ СЛОВЕ... А если в стране, уже как бы и привычно, устанавливается вынужденно подпольная и контрабандная форма существования культуры (в том числе и экономической), то само по себе это тоже несомненный признак снижения и упадка культуры, ее малой продуктивности. Ибо культура всегда публична…В нишах и подвалах не может ничего возникать, кроме вторичного (я говорю, конечно, о принципе, а не об исключениях)… Мераб Мамардашвили. “Если осмелиться быть..” Беседу вели А. Караулов, Ю. Сенокосов. – Ж-л “Родник”. 1989. №11. С. 45.
 

1949-1968 ГОДЫ. ПРИЕХАЛИ В САРАТОВ В СОРОК ДЕВЯТОМ ГОДУ. Мне было плохо, меня отвезли в Первую советскую больницу, где я все время лежала в изоляторе. Там я и жива и нежива была. Лечили меня Цветков покойный и Шварц. И консультировал Шамарин. Кололи, кололи, вызвали мужа и: Мы бессильны, медицина бессильна. Шварц говорит: Вам нужно домой жену взять, все равно похоронить придется, я уж вам говорю, как мужчина мужчине. Привезли домой. Я начала протестовать, почему меня домой привезли, почему меня не вылечили – я возмутилась. Андрей Григорьевич вызвал врача. День был такой – гроза: у меня руки скрючило и ноги. Ударило в позвоночник и голову, и меня скрючило. Я уже теряла сознание почти. Столько уколов сделали морфия противного, меня морфием рвало, не принимал организм. Вообразите комок свернутого человека, обтянутого кожей, весом тридцать восемь килограммов. И тогда у меня мысль пришла: Ага, они меня не хотят держать в больнице, значит, я не выживу. А я хочу жить.

Тогда я сыну письмо продиктовала и попросила отнести секретарю Обкома. И он отнес (Лидия Ивановна в партии ВКП(б) с 1919-го г., “старый большевик” – на учете в обкоме КПСС. – В.Л.). Вечером прислали скорую: Мне нужно в больницу, нечего меня хоронить.Обком поручил Райкому создать медицинскую комиссию. Тугушев был секретарь парторганизации. Из моей парторганизации пришли женщины дать мне кровь. Сказали, что поздно. Я Андрею Григорьевичу говорю: Ты не бросай, не бросай, я чувствую, что буду жить. Меня отправили во Вторую советскую больницу, умирать, конечно. Это я говорю – умирать, мне-то не сказали. Поручили Завотделением терапевтическим Диомидовой Лидии Павловне – ей Горком поручил. Поместили меня в изолятор. Спрашиваю ее: Я умру? а она стоит, и у нее вот это место, подбородок – затряслось, затряслось: врачи-то люди. И тогда я все поняла. А лежу я скрюченная. Во рту у меня были как будто сплошные иголки. Язык распух и разговор человеческий я слышу уже как лай собаки: Гав, гав, гав. И народ интересуется: Да она молодая, жалко. А меня злость разобрала, я говорю Завотделением: Это чего меня жалеют? Я не хочу умирать!

И Завотделением запретила ко мне ходить. А я уж с матерью попрощалась и говорю: Андрей Григорьевич пусть принесет мне шоколадку самую лучшую и пенсию. Мама принесла. И в эту ночь я начала умирать, и сестры меня на уколах держат, каждые пять минут укол и кислород. И вот я ночью умираю. И сознание у меня, голова-то хорошо работает, и я думаю: Я умираю от голода и меня этими лекарствами отравили. Мама, позови няню. И нянечка прибежала. Я говорю: Знаешь, няня, покорми меня. Ты насильно корми меня, ложкой открывай рот и корми, не смотри, что я скрюченная. Дала ей денег и попросила сама сырых яиц, их жевать не надо, а питательность есть. А я как начинала есть – спазмы, меня уродовало, ломало. И два яйца мне скормили. Через некоторое время несут тарелку простокваши. И она у меня задержалась.

Через некоторое время опять они мне два яйца дали, и к утру у меня ноги и руки распрямились и заработал кишечник. Утром на обходе врач, улыбается: Будем жить? Будем! Ночью звонил секретарь Горкома. Прибегают дежурные: Вам звонил хозяин города.У меня организм выбросил кровь, это редкое – на тысячу случаев раз бывает. Врачи говорили: Это вы заставили организм жить, человек большой силы воли. – Я пошла на поправку. Перевели меня в общую палату, тут я поверила, что буду жить.

Не была б я настойчива, не была б я живая. Мне стало лучше. Но каждый год я лежала в больнице. Кровь вливать – мне не вливали. Сейчас кровь у меня хорошая. Но вот ноги, позвоночник. Долго лежала – атрофия.Отложение солей, заболевание центральной нервной системы. Потом сердечно-сосудистая недостаточность. Какое тут здоровье. Тут нервы да нервы надо. Это хорошо – я еще из крепкой семьи, у нас не было ни туберкулеза, ни других заболеваний. И мама в девяносто три года умерла. Ей девяносто три года, а она в памяти, все время, до самого последнего.

Это я со здоровым сердцем была, а то едва ли бы выдержала.

Чтобы отвлечься от своей болезни, я начала заниматься живописью, творчеством. Это меня отвлекло. В лежку лежала, вся обложена подушками – а сейчас я хожу и еще в музей хожу, и еще Лауреатом стала (Лидия Ивановна Суворова-Алферова Лауреат Всесоюзного фестиваля самодеятельного искусства, посвященного 50-летию Советского государства. На Всероссийской и Всесоюзной выставках работ самодеятельных художников 1967 года экспонировался ее триптих “Вся власть Советам”: бум., акв., аппликация – В.Л.) Потому что борьбу вела, жизнь есть борьба.

А вот ноги не годятся, ноги мне не подчиняются. Врачи говорят о моем рисовании: Бросать ни в коем случае нельзя – это жизнь. Вы не замечаете своей болезни, у вас все сосредоточено на работе. Я сама переживаю – а знаний-то у меня мало, все сама, сама. Спросить не у кого. Знания, техники нет, вот жизнь есть, душа. Без работы, без людей, в четырех стенах жить нельзя – здоровый-то с ума сойдет. Так уж получилось – суждено мне жить, да еще и поработать.

Как я догадалась рисовать. Мне тяжело ничего не делать. Всю жизнь проработать – все время, с детства работала. Мне лучше стало, я пошла общественным инспектором в Собес, помогала. Помогла, свалилась – уже стало одиноко. И увидела, соседка картинки срисовывает. И мне это понравилось, я говорю: Подарите работу. Нет, я не дарю. Не могу вам, мне надо украсить квартиру, мы ее скоро получим.

Попросила мужа репродукций купить и начала рисовать. Поработала, думаю, зачем же мне копировать, дай свое собственное. Меня не удовлетворяло, что я переписывала репродукцию. Попробовала свою дачу написать, это моя первая проба (“Моя дача” 1960 год, принадлежит Радищевскому музею В.Л.).

“Четверка отважных”, это когда я баржу написала с нашими моряками и понесла в художественное училище, не я, конечно, понесла, муж понес. А там одобрили и показали студентам: Смотрите, как быстро среагировала на события. Вы посмотрите, насколько смело написано море и никакого сюсюканья. Свое воображение написала. Я спросила: Можно ли такую картину подарить? Не будут ли смеяться? Сказали: Можно! Я и подарила саратовской газете “Коммунист”.

“Маевка” (“Маевка”, 1968 г. принадлежит Государственному российскому дому народного творчества; “Маевка”, 1969 г. принадлежит Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику; “Маевка”, 1969 г. принадлежит Саратовскому областному музею краеведения – В.Л.) на даче написана... Не скатерть, столешник брали с собой. Прямо на траве раскладывали. Кто как. Кто на пеньке сидел, кто как. И пели песни там. Революционные и такие – чтобы это уж как отвлекать – народные песни пели. Косоворотки как тогда носили? Я видела у художников на левую сторону, а это женская сторона. Кто думал в жизни, что у меня будут какие-то способности к рисованию. Я и мечтать не могла. Теперь я живу полноценной жизнью, несмотря на то, что я тяжело больной человек. Эти картины дали мне жизнь. Не будь картин, я и жива бы не была. Не поверишь – я не чувствую боли за картинами. Вечером, да – я вся болею: и ноги, и голова.

У меня зрительная память хорошая до сих пор, несмотря на возраст. Вот, например, дерево – если я посмотрела, мне уже вглядываться не нужно, я могу его рисовать. И человек, если раз увидела, лицо уже не забуду. Живое я еще не могу ухватить. Как обидно, что нехватает грамотности. Что я раньше не думала, очень жалею.

Художникам надо тогда писать, когда всю жизнь проживешь.

Заходит к нам герой гражданской войны, член партии, персональный пенсионер Бакулин Сергей Федорович. С двадцать пятого года в партии, комбат, комиссар в Отечественную войну. Говорит: Вот талант! Вот это существенное. Здесь вы творите и народу что-то даете. А я что, у меня награды, а я их внуку отдал, он ими играет. А ко мне никто не зайдет, не узнает. Отвоевал и все. Ордена и медали – это побрякушки все, лежат и лежат. Это очень хорошо, что цель жизни есть, вы что-то можете делать для народа, вас не забывают.Сколько у меня наград, и они лежат, лежат. Хорошо, что вы умеете рисовать. – Сказали мы ему, что на обсуждении выставки некоторые художники объясняли успех у меня тем, что политические темы беру. – Тысячу раз я буду политическим, а таланта нет и сделать ничего не могу.

Цель есть в жизни, и радость есть – этого и говорить нечего.Что ни говори, мы уходим. Каждый день уходим. Чтоб осталась память внукам, детям.

Воробьев кормить пора, они собрались уже. Мурка, а ну давай быстро сходи оттуда! Иди сюда, прыгай скорее, кому сказала, что ты не слушаешь! Если бы я была здорова, может и не было бы у меня столько кошек. Это живое, поговорить, покричать на них и то жизнь. (“Муркина семья”, 1969 г., принадлежит Владимиро-Суздальскому музею-заповеднику – В.Л.)

Молодость вспоминаешь. Самые золотые годы прошли, некогда было, в войне и работе. И завидуешь современной молодежи. Какие они счастливые. И завидуешь, и радуешься.

Время другое и песни другие. Каждому свое время. Я, бывало, запевалой была среди своих, на фронте. Голос-то уж сорван был – запевалой была. В строю обязательно пели. Особенно, когда на курсах была. Тогда песни действовали зажигающе, дух поднимали. С душой идешь!

Сме-ло, товари-щи, в но-гу

Особенно это во время войны гражданской,

Ду-хом окреп-нем в борь-бе. / В царство свобо-ды доро-гу

Гру-дью проло-жим се-бе!

Любила песни и сейчас люблю их:

Но скоро то вре-мя наста-нет. / Во-ли добьется народ.

Доб-рым нас сло-вом помя-нет, / К нам на моги-лу при-дет.

И внук научился подпевать мне. И сейчас, когда мне трудно:

Сме-ло, друзья, не теря-йте / Бод-рость в нерав-ном бою –

это мне облегчает, трудно мне. Да, много, много песен было:

Тем-ные силы реют над на-ми...

Но мы подни-мем, гордо и сме-ло, / Зна-мя борь-бы за рабочее де-ло...

Сейчас снова их поют, а то было забыли одно время:

На бар-рикады, на барри-кады. /Марш, марш впе-ред, рабо-чий на-род…

Хорошие песни. Не забывать их надо нам, старикам, а молодым тоже знать надо.

Суворова-Алферова: 1968 год.
 

1966 ГОД. “ПОСЛЕ СОРОКА ЛЕТ ЗАМАЛЧИВАНИЯ”
 

2001 ГОД. Константин Владимирович Шилов… именно этому писателю мы обязаны возрождением интереса к имени, личной судьбе и судьбе творческого наследия автора нетленных “Призраков”, “Водоема”, “Жемчужного ожерелья”… Первая Шиловская книга о художнике “Мои краски-напевы” (1979 г.), построенная на разысканных им документах, сыграла важную роль в спасении усадьбы Борисова-Мусатова. А недавно (1985 г.) в магазинах Москвы, Петербурга, Калининграда, Нижнего Новгорода, Самары и других городов появилось заново возрожденное издание книги К.Шилова о нашем земляке…в популярной серии “ЖЗЛ”… новое издание книги о Борисове-Мусатове (2000 г.).

“…спустя много лет выяснилось, что готовый набор моей первой книги о Борисове-Мусатове чуть не рассыпали в связи с одной злобной рецензией. И тогда меня – по доброй воле “взяла под крыло” крупнейший искусствовед – ленинградка Алла Александровна Русакова… вернула нам Мусатова после сорока лет его замалчивания – своей монографией 1966 года. Она захотела написать предисловие: рукопись ей понравилась. …книжка моя и увидела свет”. К. Шилов (Наталья Проскурякова. “Константин Шилов. Три моих Мусатова это как три этапа судьбы”. – Газета “Саратов СП”. 2001. 20 апреля.)
 

1973-1974 гг. Улица (не “Вольская”, переименованная “Братиславской”, на которой расположен дом Борисова-Мусатова), названа именем Борисова-Мусатова.

1991 г. … улице “Имени художника В.Э. Борисова-Мусатова” возвращено прежнее имя “Белоглинская”.
 

1984-2009 ГОДЫ. ДИРЕКТОР РАДИЩЕВСКОГО МУЗЕЯ ГРОДСКОВА ТАМАРА ВИКТОРОВНА ИНИЦИИРУЕТ И КООРДИНИРУЕТ РАБОТУ МУЗЕЯ И ЕГО ФИЛИАЛОВ. Радищевский музей, продолжая традицию Завьяловой, получив от наследников Павла Кузнецова несколько сотен полотен его и Бебутовой, сумел заинтересовать администрацию Саратовской области, организовать свои филиалы – Дома-музеи художников Борисова-Мусатова, Павла Кузнецова, Петрова-Водкина, Мыльникова.

1984 ГОД. Решением Горисполкома дом Борисова-Мусатова передан Радищевскому музею. Штатные должности сотрудников будущего филиала утверждены с января 1988 года: Ефремова Людмила Петровна, Савельева Елена.

1988 ГОД. Дом Павла Кузнецова передан Радищевскому музею. Штатные должности сотрудников утверждены 31 мая 1989 г: Сорокин Игорь, Бельская Ольга.

2000 ГОД, 14 АПРЕЛЯ. Открылся Филиал Радищевского музея “Дом-музей Борисова-Мусатова”. Ефремова Людмила, Савельева Елена – превышая свои возможности, за счет дорого обошедшихся личных инициатив, подготовили к открытию Филиал Радищевского музея “Дом Борисова-Мусатова”.

2001 ГОД, 11 ЯНВАРЯ. Открылся Филиал Радищевского музея – “Дом-музей Павла Кузнецова”. Игорь Сорокин, Заведующий филиалом, своей неуемной энергией и поэтическим настроем поднял из руин мемориальное здание благодаря акциям “Актуального искусства”, пробравших “до самого сердца” администрацию города Саратова.

1961 ГОД, 1 МАЯ. Основана Художественная галерея им. Петрова-Водкина.

1990 год: Дом матери Петрова-Водкина передан Галерее.

1995 год: “Дом матери…” открылся для посещения.

1997 год: Галерея отделилась от Хвалынского краеведческого музея.
 

ПЕРЕСТРОЙКА! ПЕРЕСТРОЙКА.... ПЕРЕСТРОЙКА?

ГЛАСНОСТЬ! ГЛАСНОСТЬ... ГЛАСНОСТЬ?
 

1990 ГОД …А.А.ЛЮБИЩЕВ ОТКРЫТО ОБЪЕДИНЯЛ ЛЫСЕНКО СО СТАЛИНЫМ И ГИТЛЕРОМ В ЕДИНУЮ ГРУППУ ПРЕСТУПНИКОВ ПО ВРОЖДЕННОМУ СКЛАДУ ЛИЧНОСТИ. А.И. Голуб. Что-то очень важное происходит в нашей жизни. К столе-тию со дня рождения А.А. Любищева. – Ж-л “Химия и жизнь”. 1990. № 4. С. 6.
 

1988 ГОД. …1964 ГОД, 26 ДЕКАБРЯ. Ослабление цепей не мирит нас с рабством, но усиливает стремление порвать оные, как сказал наш великий историк Карамзин по поводу татарского ига, и эти слова справедливы в неменьшей степени и по поводу сталинского ига, которое было ничуть не лучше татарского. Хрущев, конечно ослабил цепи, но система полного деспотизма сохранилась. А.А. Любищев. “Неприлично молчание мне…” – Ж-л “ЭКО”. 1988. № 3. С. 159
 

1989 ГОД. “ЗАБВЕНИЯ ЭТОЙ ВЕЛИЧАЙШЕЙ ТРАГЕДИИ НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ”

...Значительный объем информации “из первых рук” получил я после личного ознакомления с большим количеством архивных документов, находившихся тогда в Каргопольском ИТЛ. В свое время из ГУЛАГа была дана команда о концентрации здесь архивов всех закрывающихся лагерей. В начале 1960 года …Министерство внутренних дел своим приказом обязывало начальников всех исправительнотрудовых лагерей пересмотреть имевшиеся архивы прошлых лет, отобрать документы до 1955 года, определить их ценность, целесообразность дальнейшего хранения и, если таковой не усматривалось, составив описи, подвергнуть комиссионному уничтожению, то есть сжечь.

В этих архивных делах были зафиксированы документально допросы и показания, заявления и доносы тысяч и тысяч людей, здесь переплелись правда и ложь, мужество и предательство, горе и страдания, смерть одних и освобождение из лагеря других за счет предательства. Переплетались судьбы политических заключенных и бытовиков, мужчин и женщин, гражданских лиц и военных, граждан СССР и иностранцев.

…Сейчас, спустя 28 лет, задаю себе вопрос, зачем была дана такая команда на уничтожение архивов? ...Видимо, кому-то в высшем партийно-политическом руководстве и МВД–КГБ эти архивы не давали покоя, ведь в них хранились многие тайны прошлого, перешедшие в настоящее. Дмитрий Яковенко. Осужден по 58-й. – Ж-л “Звезда Востока”. 1989. № 4. С. 82.
 

2009 ГОД.“Зачем была дана команда на уничтожение архивов?”

...трудности доступа к источникам, скрываемым с такой тщательностью, как будто бы хранители архивов чувствуют себя соучастниками преступлений. Иерей Александр Мурылев. Возьми крест свой, и следуй за мною. /В кн.: Алексей Руфимский. Схиигумения Мария и “Пустынная Церковь священномученика Николая (Парфенова), епископа Аткарского”. – Саратов–Камышин–Волгоград, 2009. С. 13.
 

На нас прицеленный, / мигнул глазок –

сейчас проверят нас / еще разок!

Ярыгин
 

1960 ГОДЫ. ЯРЫГИН И ГРИГОРЬЕВ ДРУЗЬЯ ДЕТСТВА: ВСПОМИНАЮТ

Процессы были открытыми, по радио транслировались – Якир, Уборевич, Тухачевский сами признавались, что они враги народа. А на другой день учительница в школе велит в учебниках глаза выколоть врагам народа: воспитывали на них, а тут и разоблачили! Как у тебя?: “Не вспыхнут более / при вашем имени / подростки, бредючи, /о ваших подвигах. / Свинцом подкошен / цвет Революции – / орлы Октябрьской,/ Гражданской соколы!”

Моего отца приятель, тоже художник. Написал лозунг по хлебозаготовкам, слово длинное не уместилось в одну строку, перенос сделал, а получились инициалы общества старых революционеров, царских политкаторжан как раз разоблачили, вредителями оказались. Затаскали художника – зачем врагов народа пропагандируешь, кто научил, где сообщники? На ночь домой отпускают о семье подумать! себя не жалко их пожалей, признавайся. Идет домой ночевать – к нам заходит, сидит, плачет. Обошлось, не посадили.

1970-е ГОДЫ. Уж нет Ярыгина, похоронили и Федосью Алексеевну, мать Григорьева. На поминках вспоминает Николай довоенные годы. Сын “того” художника, ровесник Николая – отцов давно нет, семьями продолжают дружить – слушает, который раз, про своего отца: лицо непроницаемо… Его теперешняя обязанность – гостевой домик начальству содержать. Казенные легковушка-вездеход, охотничьи, рыболовные припасы. Гостей привезти, ночевать устроить, вывезти на охоту и на рыбалку, домой отвезти. Домик не он охраняет, удочки гости сами закидывают, зверей – егеря выгоняют.
 

…в нашем образе жизни отражается сущность социалистического строя. В советском человеке воплощены ценности такого масштаба, которых не могло достичь ни одно общество до социализма. Олег Феофанов. Западный образ жизни и реклама. – Ж-л “Молодой коммунист”. 1976. № 7. С. 38.
 

1987 ГОД. АЛЬТЕРНАТИВА ОПРИЧНОМУ ПУТИ СУЩЕСТВОВАЛА.

С конца сороковых годов до 1560 года шла активная реформаторская деятельность сложившегося вокруг молодого Ивана IV правительственного кружка, вошедшего в историю под названием “Избранная Рада”. За несколько лет до опричнины царь Иван резко порвал с ее руководителями – священником Сильвестром и Алексеем Федоровичем Адашевым. Сильвестра сослали в Соловки, Адашев умер в заточении. Но за десяток предшествующих лет “Избранная Рада” провела столько коренных реформ, сколько, должно быть, до того не видело ни одно десятилетие русской истории… Однако этот путь не обещал немедленных результатов: структурные реформы дают плоды не сразу, а потому порой обманывают нетерпеливые ожидания.

…Суровость, жестокость часто путают с силой…Опричнина была попыткой компенсировать слабость власти ее суровостью.

…на оптимистический лад …настраивают нас размышления над оценкой деятельности царя Ивана: гений и злодейство, и в самом деле, несовместны, не дано тирану и палачу быть двигателем прогресса. В. Кобрин, доктор исторических наук. Посмертная судьба Ивана Грозного. – Ж-л “Знание–сила”. 1987. № 8. С.5, 459.
 

1988 ГОД. …ЕЩЕ (У МЕНЯ) БЫЛА РАБОТА ОБ АДАШЕВЕ – РУКОВОДИТЕЛЕ ИЗБРАННОЙ РАДЫ. ЭТО ОН ИЗОБРАЖЕН НА ПАМЯТНИКЕ ТЫСЯЧЕЛЕТИЮ РОССИИ, ПОСТАВЛЕННОМ В 1862 ГОДУ В НОВГОРОДЕ. ТАМ НЕТ ГРОЗНОГО! Адашев – нейтральная фигура? Далекий ХVI век? Но когда в сорок пятом меня принимали в партию, в кандидаты, секретарь горкома спросил: “Как же так, вы пишете об Адашеве, он же был против Грозного? И брата его казнили, там же измена. Как можно?” Хорошо, я уже понимал: можно отвечать только цитатами и привел слова Маркса, что всеми достижениями Грозный обязан Адашеву… С.О. Шмидт. Хочется думать, что я не обрывал связь времен. – Ж-л “Знание–сила”. 1988. № 2. С. 74.
 

1989 ГОД. …В тридцатые годы окончательно изменяется и социальная база режима: истребляются остатки кадрового пролетариата, практически все коммунисты с дореволюционным стажем, не успевшая или не пожелавшая эмигрировать интеллигенция, кооператоры, передовая часть крестьянства, то есть последовательно и целенаправленно уничтожается весь сохранившийся к тому времени и немного окрепший в годы нэпа культурный слой, а место его в политике, науке, искусстве занимают полуграмотные “выдвиженцы” из “деревенской бедноты” или из городских “маргиналов”. Так формируется сталинская бюрократия – не государственный аппарат европейского образца, а традиционная правящая элита.

…в действиях режимов, подобных сталинскому, а в том числе и в действиях совершенно, на наш просвещенный взгляд, абсурдных, скрывается своя внутренняя логика, а не просто злая воля или тем паче, психическая патология вождей. Понять эту логику. …Сталинская Россия – едва ли не типичная традиционная докапиталистическая деспотия… выступления профессора Г.И. Куницына… коллективизация, впервые в советской официальной печати, трактовалась не как “извращение ленинского кооперативного плана”, а как возрождение барщинного хозяйства. Тем самым… был сделан решительный шаг к научной модели сталинского режима в общем контексте отечественной и мировой истории.

“Загадки” же сталинизма возникают в нашем сознании оттого, что мы – даже самые ярые противники Сталина – слишком серьезно воспринимаем взятую им на вооружение социалистическую фразеологию, которая по мере эволюции режима имела все меньшее отношение к действительности. К деятельности самого же Сталина социалистические идеалы имеют такое же отношение, как христианские заповеди – к деятельности православного христианина Ивана Грозного.

И. Смирнов. История с историей. – Ж-л “Знание–сила”. 1989. № 6.
 

2009 ГОД. “СТАЛИН ХОТЕЛ ВОЙНЫ!”. ...Сталин, как и любой другой человек, имел право на ошибки. Но их количество и систематичность говорят о том, что ему все сходило с рук. С него некому было спросить... Сталин никогда не признавал ошибочности своих приказов. И это прежде всего потому, что для него было все равно – потерять тысячу или сто тысяч, миллион или десятки миллионов человеческих жизней. И даже чем больше, тем лучше, тем весомее выглядели его, Сталина, усилия по спасению Родины.

...Лишь трое из каждых ста, ушедших на войну ребят 1921-1924 гг. рождения, остались в живых... Но мы все-таки победили... …почему же Сталин, хорошо зная, что война на пороге, не сделал упреждающего хода, который мог бы коренным образом изменить предвоенную обстановку? ...14.06.1941 г. было сделано Заявление ТАСС о том, что мир прочен, войны не будет, нам нечего бояться, а на провокации не следует отвечать. Кому и для чего нужен был этот обман народа и армии? Кого вводили в заблуждение? Кто давал такие указания?

...без ведома Сталина такое заявление сделать было нельзя. “Великий стратег” оттягивал приведение войск в боевую готовность умышленно... для того, чтобы Гитлер, конечно, хорошо осведомленный о том, что наши войска в приграничных округах не готовы к боям, не струсил... и не отменил вторжения.

Делал это Сталин потому, что хотел войны... Сталин был уверен в том, что мы сильнее, что мы победим.Ужасная по своим последствиям кажущаяся противоречивость поведения вершителя наших судеб в тот период на самом деле была его жестокой хитростью, маневром, направленным на развязывание войны. Но Сталин тщательно скрывал это от народа, армии и даже от ближайшего окружения, так как считал, что в политике никому доверять нельзя... Сталин обрекал миллионы советских людей на гибель.

...3 июля 1941 года... Сталин явно проговорился, высказывая сокровенное: Германию признают страной нападающей, а СССР, следовательно, обороняющимся, то есть ведущим СПРАВЕДЛИВУЮ войну. В ЭТОМ СУТЬ ДЕЛА... Сталин и Гитлер, действуя каждый в соответствии со своей теорией, были уверены в победе. И война, которой, если бы народы знали правду, могло и не быть, началась. Она стала величайшим преступлением в истории человечества.

...война Сталину была нужна... зачем? ...Массовые репрессии, подготовленные и развязанные Сталиным в предвоенные годы, не имеют себе равных. Они унесли многие миллионы человеческих жизней. Это был самый настоящий геноцид своего народа ...чтобы скрыть свои преступления, удержаться у власти да еще быть “великим учителем народов”, надо было переключить внимание всех и вся на что-то другое, еще более впечатляющее... что-то действительно грандиозное, что сразу заслонило бы собой все вчерашнее. Война... для него... была желанной.

...Сталин явно мечтал о славе великих полководцев. Будучи Генеральным секретарем ЦК, обладая всей полнотой власти, он возглавил Государственный комитет обороны, Народный комиссариат обороны, назначил себя Верховным Главнокомандующим. Он присвоил себе звание маршала, Героя Советского Союза, а затем и генералиссимуса... Война... нужна была Сталину еще и для собственного прославления.

А за все это расплачивались кровью и жизнью миллионы людей.

Петр Петрушин, ветеран Великой Отечественной войны. Сталин хотел войны. – “Новая газета”. 06. 05. 2009. № 46. С. 16-17.
 

2009 ГОД. …(первая половина 30-х гг. – В.Л.), когда в обстановке жесточайшего мирового экономического кризиса крупная буржуазия промышленно развитых стран мира (США, Англии, Франции, Германии) наперегонки бросилась продавать Сталину военную технику, технологию, станки и целые заводы в полной комплектации, Гитлер еще только “зачищал” политическое пространство своей власти в Германии, а новорожденный Вермахт проводил полевые учения с картонными макетами танков. Безрассудная и самоубийственная политика Запада позволила Сталину превратить гигантские финансовые ресурсы (как насильственно изъятые у прежних владельцев, так и вновь созданные трудом многомиллионной армии колхозных и гулаговских рабов) в горы оружия и военной техники. То, что советские историки скромно называли “неудачей приграничного сражения”, означало на самом деле полный разгром Первого стратегического эшелона Красной Армии (по числу дивизий превосходившего любую армию Европы, а по количеству танков превосходившего их все, вместе взятые)...

...сравним потери первых недель советско-германской войны с потерями Вермахта в Польше (сентябрь 1939 г.) и Франции (май-июнь 1940 г.).

Война в Польше: 14 тыс. убитых и пропавших без вести, 30 тыс. раненых, общие потери – 44 тыс. человек.

Война во Франции: 45 тыс. убитых и пропавших без вести, 111 тыс. раненых, общие потери – 156 тыс. человек.

Эти цифры взяты из известной монографии Типпельскирха. По уточненным данным, представленным в столь же хрестоматийно известной работе Мюллер-Гиллебранда, в Польше Вермахт потерял безвозвратно 17 тыс. человек, а во Франции – 49 тыс. человек.

...К концу сентября 1941 г. Красная Армия только в ходе семи основных стратегических операций потеряла 15 500 танков, 66 900 орудий и минометов, 3,8 млн единиц стрелкового оружия...

...цифры потерь Вермахта: – 19,8 тыс. убитых и пропавших без вести;

– 44,3 тыс. раненых. Итого: 64 тыс. солдат и офицеров.

...Красная Армия потеряла в 1941 г. как минимум 8,5 млн. человек.

Марк Солонин. Простая причина великой катастрофы. /В кн.: 1941. Великая Отечественная катастрофа. Итоги дискуссии. – М.: Эксмо, 2009. С. 55-56.
 

2008 ГОД. КОММУНИЗМ – это великий и не потерявший глобальной актуальности проект, исторически обусловленная ипостась предельно амбициозного гуманизма, победившего антигуманную нечисть.Сергей Кургинян. Медведев и развитие. – Газета “Завтра”. 2008. № 19 (755).
 

2008 ГОД. …особенность молодежного, промежуточного сознания заключается в том, что сильные фигуры, воплощающие силу, агрессию, имеют особое значение. Это игра с образами зла, с образами агрессивной силы, не знающей никакого закона. Именно у молодежи по сравнению с россиянами других возрастных групп резко поднимается значение двух таких фигур, как Сталин и Гитлер, что не случайно и впрямую не связано с пропагандой. Во многом это механизм протеста против тупого запрещения и умолчания всего, что было связано со Сталиным и Гитлером на протяжении нескольких десятилетий…

…в Германии, где задорной и протестной молодежи немало, возможна популярность образа Гитлера как символа страны?

Это совершенно исключено… В Германии на протяжении десятилетий в школе, в университетах, в массмедиа, в кадровой политике были предприняты такие усилия, что все попытки пропаганды нацистской символики и идеологии, попытки возвеличения таких фигур, как Гитлер, стали невозможными... упоминание имени Гитлера в позитивном контексте для любого политика в Германии сегодня – это самоубийство. А вот у нас это – вполне возможное явление. Интервью руководителя отдела социально-политических исследований Левада-центра Бориса Дубина: беседу вела Елена Гаревская. “Соседство Сталина и Ленина с Николаем II…” – Газета “Культура”. 2008. 24-30 июля. № 28.
 

…Но, если на миг повернут времена, / пусть не забывают о том, что

все ржавые гвозди во их имена/ известные! – внижет потомство.

Ярыгин
 

“САМОЕ СЕНСАЦИОННОЕ И ВАЖНОЕ ОТКРЫТИЕ последних десятилетий – необъяснимая слепота человечества”. …для оказавшегося в идеологическом тупике и состоянии духовной безысходности любого жителя земли... переориентация с материалистических и фарисейских представлений о природе и устройстве мира и действующих в нем сил на библейскую правду будет не самым худшим выбором. Калинин Владимир. Апостол Павел и его значение в христианском вероисповедании. – М.: АСТ, 2005. С. 188.
 

1988 ГОД. САРАТОВ – РОДИНА БОРИСОВА-МУСАТОВА

Мусатовские “веяния” привлекают общественное вниманение еще и благодаря “чужакам” – Куделина, Мошников, Ярикова приехали по назначению в Саратовский политехнический институт на отделение архитектуры преподавателями рисования, живописи, композиции. Одаренные художники, талантливые педагоги – Мошников, Куделина, Ярикова, Виктор Учаев, Никифорова, их ученики и Радищевский музей изменили к лучшему художественную атмосферу Саратова и возродился интерес к “саратовской школе”.

Мошников открыл “для себя”, заинтересовал, привлек и воодушевил выпускников СХУ творчеством Борисова-Мусатова, Павла Кузнецова, Петрова-Водкина.

“В особенности, Мусатов был воодушевлен заражающим идеализмом, направляемым немного туманной, но возбуждающей энергию верой в “принципы искусства”; еще утверждал, что эти принципы должны быть конкретизированы в действии, в завершенных картинах, прежде чем создан набор недостижимых идеалов, разрушающих волю художника”. РЕТЕR STUPPES. “PAVEL KUZNETSOV”. САMBRIDGE UNIVER-SITYPRESS. 1989. С. 12-13. Перевод: М. С. Савенкова, В. С. Палькова.

Художников сплотили ежегодные творческие поездки в Хвалынск – двадцать лет существования в обстановке, далекой от благоприятной. Мошникова и его друзей воодушевляет Борисов-Мусатов: “Я создал себе мир грез и мечтаний и идеалы этого мира нахожу выше жизненных идеалов. Нахожу их выше идеалов окружающего общества…”

Энтузиазм Бородиной Валентины, директора Филиала Радищевского музея Хвалынской галереи им. Петрова-Водкина… Музей изучает прошлый опыт, практику сегодняшнего дня – художников группы Мошникова “…и многих, многих других, ставших близкими и необходимыми в этом общем теле-чувствилище, в котором онтогенез одного влияет на филогенез всей группы”: В. Бородина.

2008 ГОД – для группы Мошникова юбилейный – увенчался отчетной выставкой “Но зовет нас путь…” в Радищевском музее. 21 октября 2008 года в Радищевском музее состоялось обсуждение выставки. Солянов говорил о необходимости “возвратить изобразительному искусству язык, вырванный семьюдесятью годами тоталитаризма”, о фундаментальном значении для художника “числа и геометрии”…

Освободить сознание, программируемое Союзом художников, – чего еще пожелать участникам выставки, подвижникам, энтузиастам? Вольно ли – невольно, Чудина от тоталитарно-провинциального сектантства спасла дистанция – не был принят в члены СХ СССР.

Иначе сказалась просветительская деятельность Мошникова, Куделиной, Яриковой в Политехническом институте: приобщение к современному пониманию искусства будущих профессиональных архитекторов. Авангардисты – ученики Мошникова из Политехнического института – не пошли дорогой учителя. Что учителя? Константин Коровин, переживший Борисова-Мусатова, Уткина, учивший Павла Кузнецова, Петрова-Водкина, своей живописью остался в девятнадцатом веке.
 

1987 ГОД. “ИСКРЕННЕЕ ИСКУССТВО ЦЕНЫ НЕ ИМЕЕТ”

Саратовской художественной общественностью не замечено — подобно “Алой Розе” 1904 года — событие: выставки объединения художников “Желтая Гора”. Отсутствие членов Союза художников СССР – причина европейского уровня деятельности “Желтой Горы”. Столь же непровинциален Каталог 1990 года, изданный объединением “Желтая Гора” в 1990 году – с тех пор о “Желтой Горе”, зачинавшей в Саратове “Актуальное искусство”, упомянуть некому. (“Актуальное искусство” – архаический принцип магического вовлечения в мистерию; фрагменты клоунады, театра, элементы изобразительности...“звуковой язык”, “обонятельная”, “тактильная” речь).
 

“ZHOLTAYA GORA”. КАТАЛОГ. САРАТОВ. 1990 ГОД

Типография издательства “Коммунист”. Тираж 3000. Графический дизайн – Е. Солодкий, М. Лежень. Обложка – Е. Солодкий.

“Как таковая, “Желтая Гора” возникла зимой 1987 года благодаря проводившимся выставкам–продажам, которые доказали, что искреннее искусство цены не имеет. Ядром “Ж.Г.” стали молодые архитекторы – Михаил Ле Жень, Евгений Солодкий и Сергей Беляков – одинаковые в своей непохожести друг на друга и считающие, что реализм – очень хорошо, особенно когда он субъективный.

Подобное мнение распространяется и на коллективную творческую деятельность “Ж.Г.” – организацию и проведение своих выставок, которые благодаря творческому энтузиазму незакомплексованных представителей различных видов искусств, все больше становятся похожими скорее на спектакли, где в главных ролях даже не сами картины, а их настроение. Это и выставка “Активное пространство”, где зрители были вынуждены сами высвечивать свечами картины, будучи запертыми в психоделическом пространстве черного бомбоубежища и авангардного джаза, и “Антиветряная выставка”, проводившаяся наоборот, на открытом воздухе, у самого берега Волги, где от картин пахло рыбой, а ветер пытался унести их вместе с сухой листвой, Хиндемитом и Бранденбургскими концертами, или другими, реализованными и не реализованными планами и идеями “Ж. Г.”

В настоящем каталоге представлены зафиксированные во времени работы художников “Желтой Горы” – С. Белякова, С. Кругляка, А. Лебедь, М. Гаврюшова, Е. Солодкого и М. Ле Женя с комментариями поэта Е. Звездакова”.
 

Х1Х-ХХ1 ВЕКА. ЭТАПЫ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА: “СОВРЕМЕННЫЙ”;

“НОВЕЙШИЙ”;

“АКТУАЛЬНОЕ ИСКУССТВО”;

ИСХОД ХХ ВЕКА: официозный “профессиональный художник” – имитация мастерства эталонных художников прошлого; искусством остается – рисование животных, необученного ребенка, первобытное, примитивов, сумасшедших, маргиналов;

“2015-2020 годы “ИСКУССТВО ПРИДЕТ К СВОЕЙ ФИНАЛЬНОЙ ЧЕРТЕ”: ШМИТ – ПРОКОФЬЕВ”;

“XXI ВЕК – РЕАНИМАЦИЯ ЖИВОПИСИ”: основа – “Формула цвега Чудина”, носитель цвета – электромагнитная волна.
 

“ШМИТА СЕГОДНЯ ПРИХОДИТСЯ ОТКРЫВАТЬ ЗАНОВО”. …осенью 1933 года научная деятельность академика Ф.И. Шмита в Ленинграде была насильственно оборвана. 10 ноября 1941 года его не стало. Спустя пятнадцать лет Ф.И. Шмит был полностью реабилитирован. Но реабилитированный как человек и гражданин, он не был реабилитирован как ученый... Находясь в 1934-1937 годах в ссылке сначала в Акмолинске, а затем в Ташкенте, Шмит еще пытался работать.В.Н. Прокофьев. Федор Иванович Шмит (1877-1941) и его теория прогрессивного циклического развития искусства. – Ж-л “Советское искусствознание”. 1980. №2. С. 28, 261.
 

...Задачу своих научных поисков Ф. Шмит видел прежде всего в том, чтобы вместо “варварского лоскутного одеяла” создать теорию искусства, непосредственно переплетенную с его историей, которая обнимет все искусство: и “зоологическое”, и “археологическое”, и “этнографическое” и “историческое”, и искусство народных масс, и парадное и бытующее в ежедневном обиходе (Шмит Ф.И. Искусство. Основные проблемы теории и истории. – Л., 1925, С.23,15.). Он говорил о необходимости соединения исторического и теоретического подхода к изучению искусства; рассмотрения искусства как целостной системы... и исследование этой системы комплексом наук — историей, психологией, стилистикой, социологией. Н.И. Ушакова. Проблемы искусствознания в трудах Ф.И. Шмита. / В сб.: Проблемы искусствознания и художественной критики. Выпуск 2. – Ленинград: Изд-во Ленинградского университета, 1982. С.189.
 

1977 ГОД. “ИСКУССТВО ПРИДЕТ К СВОЕЙ ФИНАЛЬНОЙ ЧЕРТЕ”

Спираль всеобщей истории искусства… имеет начало, теряющееся где-то в сорокатысячелетней отдаленности… она развивается с очевидным убыстрением – иначе говоря, ее витки–циклы становятся все более сжатыми во времени, сужающимися в своем графическом выражении…обе стадии палеолетического цикла (витка) заняли около двадцати семи-тридцати тысяч лет, неолитически-античный цикл уложился в девять-десять тысяч лет, средневеково-нововременной продлился уже только тысячу шестьсот лет. Если мы подсчитаем ускорение процесса – второй цикл протек в три раза быстрее первого, третий – в шесть раз быстрее второго, – то при сохранении такого темпа четвертый цикл – тот, в котором мы живем, – должен будет закончиться в двенадцать раз быстрее того, который ему предшествовал, то есть промелькнуть уже за какие–то сто тридцать–сто сорок лет. А дальше? Дальше спираль уходит в точку, а время развития искусства устремляется к нулевой величине… Значит ли это, что около 2015-2020 года (а именно тогда должен по только что приведенному расчету кончиться наш, начавшийся около 1880–1885 годов четвертый цикл) искусство придет к своей финальной черте и умрет или же спираль его, пройдя через кризисную ситуацию, изменит направление своего движения, превратившись из сужающейся в расходящуюся, из убыстряющейся в замедляющуюся? В.Н. Прокофьев. Художественная критика, история искусства, теория общего художественного процесса: их специфика и проблемы взаимодействия в пределах искусствоведения. – Ж-л “Советское искусствознание”. 1977. №2. С. 261.
 

Эстетический конец света! Этот апокалипсис – он не для животных: он для людей.

Людмила Перерезова
 

БИОЛОГИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ — ЧЕЛОВЕКУ совершенный “оптический язык”, обонятельно-тактильное поведение, эстетику звукового общения, “художественный язык” игры. Человеческий коллектив развивает науку и внеразумное познание – искусство, религию –

“особый тип принципиально непонятийного, формирующего и напечатлевающего познания, в результате которого красота (а она выражает его сущность) объекта познания сама напечатлевается в душе субъекта, то есть своеобразный вид эстетического познания…” (Николай Кавасила. Х1V век). В.В. Бычков. Малая история византийской эстетики. – Киев: Путь к истине, 1991. С. 378.
 

ТЕХНИЧЕСКИЕ ПРИЗНАКИ “ЭСТЕТИЧЕСКОГО КОНЦА СВЕТА”

Технические признаки гораздо определеннее, нежели стилистические и формальные, в оценке которых всегда много субъективизма. В.А. Щавинский. Очерки по истории техники живописи и технологии красок в Древней Руси. – Москва–Ленинград: ОГИЗ, 1935. С.61.
 

ИКОНОПИСЬ. “Открытие” живописи Византии и Древней Руси – начало ХХ века, изучение эстетики Византии и Древней Руси светским искусствознанием не насчитывает и одного века. Тысячелетний опыт работы темперой имеет столь же долговечное теоретическое осмысление: не имеющее аналога в истории изобразительного искусства единство художественной практики и теории.

“Волнистая поверхность”, “зернистость” – признаки древней иконы.

“Зерно” цветного камня: подсознательно воспринимаются микроскопические игольчатые “лучики света” кристаллического пигмента краски. “Волнистость” – принцип мозаики: поставленная перед иконой свеча отражается не “зеркально” – множественными бликами света. Лучики света и блики свечения поверхности иконы внушают идею видимого, чувственно воспринимаемого света и “света духовного”.
 

“Посредник между… уровнями бытия – световая информация — фотодосия (светодаяние) – “истинно стремящихся к ней возвышает в соответствии с их достоинствами и приводит к единству по примеру своей простоты и единства”: Ареопагит, рубеж V–VI вв. “...Установив тесную связь между Богом и светом, византийцы констатировали подобное же отношение между светом и красотой. Василий Великий (IV–V в.в.) утверждал, что красота есть свет, по сравнению с которым свет солнца – тьма”. В.В. Бычков. Малая история… С. 78, 275.
 

ЖИВОПИСЬ. Не актуальна “проблема непонятийного выражения духовных сущностей”; “познание ушло из сферы неформализуемых феноменов””; сузились “возможности развития эстетики и художественной культуры”. “Устарела” для сегодняшней практики изобразительного искусства иконопись и теория живописи Плотина (III в.н.э., основатель неоплатонизма): “...его программа была реализована в феномене иконы” (Бычков). Картины – “на сезон”: спроса нет на вечность. Неформализуемо-непонятийный способ познания Византии и Древней Руси утилитарно-рациональной цивилизации Запада без надобности.
 

“Что касается византийской живописи... природа и жизненность сошли здесь на нет ...моделировка при помощи светотени, яркости и темноты и их переходов, а также перспектива и искусство живой группировки не получили никакого развития или достигли развития очень несовершенного.... Подобный тип живописи наводнил жалким искусством пришедший в упадок Запад...”. Георг Вильгельм Фридрих Гегель. Эсте-тика. Том третий. – М.:Искусство, 1971. С. 261-262.
 

НОСИТЕЛЬ ЦВЕТА – МАТЕРИАЛЬНЫЙ: ПРИРОДНЫЕ ПИГМЕНТЫ И ХИМИЧЕСКИЕ КРАСИТЕЛИ. Иконописцы сами готовили краски на основе природных пигментов: на иконе “работают” семь-девять красок (включая золото, при этом одних “белых” на иконе насчитывается до шести оттенков).

Развитие промышленности: художники покупают готовую фабричную краску – “тюбиковую”, десятками цветовых оттенков. Химические красители ярче природных пигментов: живописцы пишут “пестро” – у иконописцев было “ярко”.
 

НОСИТЕЛЬ ЦВЕТА – НЕМАТЕРИАЛЬНЫЙ: “ОКРАСКА НЕ ПИГМЕНТНАЯ, А ИНТЕРФЕРЕНЦИОННАЯ”. Энтомологи всегда с удовольствием наблюдают за красивыми жуками-скакунами – проворными хищниками, хорошо маскирующимися на почве или среди негустой травы … изучая с помощью электронного сканирующего микроскопа и микрофотометрируя покров скакуна... обнаружили, что его окраска не пигментная, как думалось раньше, а интерференционная; она возникает в результате смешения двух типов цветных лучей, появляющихся на микроструктурах кутикулы. Надкрылья жука сплошь испещрены шестигранными точками диаметром 13 мкм. Каждая такая точка — многослойный интерференционный фильтр, причем группы из 5-8 сине-зеленых (с максимумом отражения около 500 нм) точек строго чередуются с группами красных (максимум—около 660 нм) точек... окраска обусловлена аддативным смешением различных интерференционных цветов.Оказывается, природа давно изобрела принцип, до которого импрессионисты додумались лишь в конце прошлого века, а инженеры—и того позже. Г. А. Мазохин-Поршняков, доктор биологических наук. – Ж-л “Природа”. 1990. № 7. С. 112.
 

ФОТОАППАРАТ, КИНОПРОЕКТОР, ТЕЛЕВИЗОР, КОМПЬЮТЕР… ГОЛОГРАФИЯ.

Пришло изобразительное искусство к концу своего материального существования, к своей “финальной черте”, предсказанной циклической теорией Шмита – Прокофьева.

“Компьютерного века” художник: не природными пигментами, не химическими красителями живописец “пишет”, не надо мрамора и бронзы скульптору – творят электромагнитной волной, нематериальным носителем цвета.Технические трудности решаемы. Скульптура? Голография!

А живопись?

“Живопись ошибочно считают изобразительным искусством!”: Гущин.
 

АВАНГАРД. ...проблема появления изобразительного и неизобразительного способов отражения действительности…человек с помощью одного из этих способов начинает отражать окружающий мир. Ф. Шмит обосновывал появление двух способов отражения действиительности социально-историческими причинами. Н.И. Ушакова. Проблемы искусствознания в трудах Ф.И. Шмита. / В сб.: Проблемы искусствознания и художественной критики. Выпуск 2. – Ленинград: Изд. Ленинградского университета, 1982. С. 191.
 

НЕИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА

ВИЗАНТИЯ. Иконоборчество знаменует собой критический момент, когда провозглашается принципиальная невозможность выразить существенные представления о мире в изобразительной форме, с помощью воссоздания реальных явлений жизни…

КИТАЙ. …в станковой китайской живописи…к 4-5 векам вполне определился средневековый метод творчества, имеющий дело с внутренней сущностью предмета (“ци”), общемировым законом (“дао”) и воплощением этого содержания в эмоционально-декоративной форме...в тех же 4-5 веках расцветает каллиграфия. …Но “как бы ни освящалась декоративность каллиграфии духовной связью с внутренним миром художника, она не имеет прямого отношения к достижению сходства с предметами внешнего мира, о которых может идти речь в надписи” (Сб.: Художественный образ и декоративность в искусстве Азии и Африки. – М., 1969., С.34,35.). ...в китайской каллиграфии…выражение тенденции к неизобразительному символическому творчеству…

СТРАНЫ АРАБСКОГО ВОСТОКА. Искусство их строго придерживалось “иконоборческих” идей – никаких изображений, связанных с религией… Но в этом случае запреты были весьма относительны...Вспомним хотя бы замечательные миниатюры народов Ближнего Востока, выполненные на литературные, исторические и бытовые темы. …ислам закрепил своими запретами неизобразительную программу (запрет был сформулирован примерно в 9-10 веках)…развивается богатейшее искусство орнамента... Нигде более в средние века искусство орнамента не содержало в себе таких высокоразвитых представлений об абстрактно-математическом порядке мироздания, который улавливался и в числах, и в астрономических явлениях, и в земной природе. И нигде больше эти понятия…не получали такого тотального неизобразительно-декоративного выражения. … арабская культура ответила своим “иконоборчеством”…и небывалым развитием орнаментального способа передачи отвлеченных понятий в эмоциональной художественной форме.

ПУТИ НАРОДОВ ЕВРОПЫ. …“неизобразительность” искусства периода перехода к средним векам. ... Привкус древней магии знака, темной жреческой тайны ощущается в этом искусстве, не порвавшем со своими первобытными истоками. Оно выразило кризисные потрясения…

ПОБЕДА ИЛИ ПОРАЖЕНИЕ? …иконоборческое искусство в известном смысле отступает назад, в предшествующие эпохи...признание невозможности передать глубинные представления о мире с помощью изображения вызывает поворот к архаическим формам и мотивам. В.М. Полевой. Искусство Греции. Древний мир. Средние века. Новое время. – М.:Советский художник, 1984. С. 137, 219-223, 231, 233-234.
 

…развитие неизобразительных тенденций имеет свою закономерность. Они являются в периоды крупнейших исторических переломов. В.М. Полевой. Искусство Греции.Сред-ние века. – М.: Искусство, 1973 г.
 

НЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ. “Знак…как отношение, связывающее два компонента – означающее, “акустический образ”, и означаемое, или “понятие”. “Языковой знак есть… двусторонняя психическая сущность” (см.: Ф. де Соссюр. Труды по языкознанию. // Пер. с фр. под ред. А.А. Холодовича. – М.: Прогресс, 1977. С.34, 99.)

…для Соссюра никакой реальности по ту сторону знака не существует; так, мышление без языкового выражения для него “представляет собою аморфную, нерасчлененную массу… Никита Сироткин. О методологии исследования авангардизма, или семиоти-ческие отношения авангардизма к действительности. /В сб.: Семиотика и авангард: антология. – M: Культура, 2006. С. 35.
 

БЕЗЪЯЗЫКОЕ МЫШЛЕНИЕ “РЕАЛЬНОСТИ ПО ТУ СТОРОНУ ЗНАКА”…авангардистское (творчество) …не воспроизводит и не подразумевает известную нам, окружающую нас или лишь возможную действительность, а направлено к тому, чтобы сформировать новые экстенсионалы – сформировать прежде всего средствами языка.

…авангардистский текст, выстраивая свои значения, задает новые параметры формирования значений и, строго говоря, вырабатывает особый тип семиозиса, с иными фундаментальными категориями: с иной прагматикой, синтактикой и семантикой. Н.Сироткин…С. 36.
 

ЯВЛЕНИЕ ПИСЬМЕННОСТИ. Показатель рождения знака: авангардная “неизобразительность” наскальной живописи – предтеча, провозвестник, прообраз буквы Западу, иероглифа Востоку – сменяет “фигуративную” стадию.
 

ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ – АКТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ: “Авангардистский

текст” требует знак, реализующий “новые параметры формирования значений”; “иные фундаментальные категории” – письменность, скотоводство, земледелие.
 

“КОНСТРУИРОВАНИЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ЧЕЛОВЕКОМ”

Речь идет о переходе от семиотического оперирования, оперирования знаками, к практическому оперированию – оперированию объектами... …новые научные перспективы. Речь идет не столько об изучении такого явления культуры, как авангардистское искусство, сколько о том, чтобы ...описать универсальные механизмы конструирования действительности человеком. Н. Сироткин…С.42.
 
 

“МИР ЕСТЬ КОНКРЕТНО – ЧУВСТВЕННОЕ ВЫРАЖЕНИЕ ЗАМЫСЛА ХУДОЖНИКА”: Византия (Бычков)
 

ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ: КОНСТРУИРОВАНИЕ – ВИЗАНТИЯ

Идея уподобления Бога художнику…. С.16. Бог творил мир с помощью своего “художественного” Логоса в соответствии с мерой, числом (ритмом), порядком, гармонией (Ириней Лионский, II в.). С.17.

Словами, убежден Тертуллиан (ум. после 220 г.) вряд ли можно воздать человеческому телу столько чести, сколько оказал ему тот, кто создал его своими руками… С. 21.

Душа и тело – едины в человеке. ...плоть является “якорем спасения” человека”. Тело, по мнению Тертуллиана (ум. после 220 г.), служит украшением души. С. 22.

В конце IV в. Эмесский епископ Немесий... “естественные” удовольствия необходимы человеку. “Душевные… удовольствия, возникающие при занятиях науками и при созерцании. …удовольствия – те, которые происходят при участии души и тела…называются телесными; таковы удовольствия, касающиеся пищи и совокуплений”. С.66.

Ранние византийцы, продолжавшие традиции ранней апологетики, неразрывно связывали красоту с наслаждением. Все прекрасное возбуждает в человеке вожделение... С. 69. …Псевдо–Дионисий Ареопагит, (рубеж V–V1 вв. крупнейший мыслитель христианского мира)...отводит важное место прекрасному в своей картине мира. …все в универсуме подчинено закону высшего порядка, основой которого является стремление от множественности к единству. Главной силой, направленной на его осуществление…выступает божественный эрос…“Эрос, назовем ли мы его божественным, или физическим, понимается нами как некая сила единения и слияния…” Эрос представляется Псевдо–Дионисию движущей силой всего универсума от первопричины до самого низшего существа и обратно. Красота и прекрасное – важнейшие возбудители этой силы… В системе катафатических (утвердительных) обозначений Бога “единое–благое–и-прекрасное” занимает одно из главных мест.

…красота состязающихся атлетов максимально выявляется только при полной обнаженности их тел – они “тогда поражают зрителей полной соразмерностью всех членов, когда уже ничто не скрывает их тела”. Приводит же Иоанн Златоуст (344/54–407), знаменитый византийский ритор, проповедник и отец церкви, этот пример для того, чтобы подчеркнуть, что нагота во всех отношениях способствует выявлению красоты. С. 69. Женщины, писал Климент Александрийский (ум.ок. 1215), затемняют истинную красоту, скрывая ее... С. 33.

…епископ Нонн был поражен красотой известной танцовщицы Пелагеи. “...в один день, – сетует он, – красота блудницы победила красоту всех лет (подвижнической – В.Б.) жизни моей”... “Как вы думаете... сколько времени она мылась в спальне, наряжалась, прихорашивалась и с какой любовью к красоте гляделась в зеркало, чтобы достигнуть своей цели и явиться возлюбленным красивой? И это она делала, чтобы понравиться людям, которые сегодня живы, а завтра уже нет” ...Главная же причина, по которой “пречудный муж и подвижник” был “весьма сильно услажден и возлюбил красоту ее” состоит в том, что ему дано было постичь высоту нравственно–аскетического подвига, который предстояло совершить этой красавице…“ее невиданная и удивительная красота увяла от строгого воздержания и истаяла, словно воск”, но бесконечно возросла красота душевная. С. 98.

Григорий Палама (глава исихастов, ХIV в.), обращаясь к мирянам, не призывает их полностью отказываться от любви к миру, и от чувственных наслаждений…Только “наслаждение души, происходящее от Бога и от божественных вещей, является чистым, бесстрастным и несмешанным с печалью”. С. 366.

Важной предпосылкой развития эстетического сознания в Византии можно считать своеобразную религиозную гносеологию, которая в IV–VI вв. пришла к осознанию невозможности формально-логического познания Первопричины и перенесла завершение познания (высший его этап) в сферу неформализуемых феноменов. Эмоционально–эстетический опыт и проблема непонятийного (образно–символического, в частности) выражения духовных сущностей занимают с этого времени важное место в византийской духовной культуре, открывая широкие перспективы развитию эстетики и художественной культуры. С. 65–66. В.В. Бычков. Малая история...
 

ЭСТЕТИКА: КОНСТРУИРОВАНИЕ – ВИЗАНТИЯ

Прекрасен мир, – писал Афинагор Афинский (II в.), – Но не ему, а его Художнику следует поклоняться. С.18.

Мир, понятый как произведение искуснейшего Художника, а в нем и все, созданное руками человека, подражающего в своем творчестве божественному создателю, представлялся христианским идеологам хранилищем особой информации, сознательно заложенной в него Богом и доступной восприятию человека. Необходимо только найти ключ к получению этой информации, хранящейся именно в формах произведений божественного и человеческого искусства. Проблема, таким образом, ставилась в чисто эстетической сфере – мир есть конкретно-чувственное выражение замысла художника… Все бытие предстает в раннехристианской философии грандиозной всеобъемлющей и всепронизывающей системой образов и символов. С. 42–43.

В литературном и живописном образах, то есть в образах искусства, Григорий Нисский (IV-V в.в.) отчетливо различал внешнюю форму произведения и его содержание, которое он называл “мысленным образом”, “идеей”… В живописи и словесных искусствах зритель или читатель не должны останавливаться на созерцании цветовых пятен, покрывающих картину, или “словесных красок” текста, но должны увидеть ту “идею”, которую художник хотел передать с помощью этих красок ... С. 82–85.

…Символы и условные знаки возникли, по мнению Псевдо–Дионисия... с определенной и притом противоречивой целью: одновременно выявить и скрыть истину. …особые формы хранения в нем истины. …“красоту, скрытую внутри” символа…Красота же эта открывается только тому, кто “умеет видеть”. Поэтому необходимо учить людей этому видению символа. С.85–86. …познание символа приводит к неисчерпаемому изысканному наслаждению. С.87. …“условные знаки” (=образы=символы) должны воздействовать прежде всего не на разумную, но на внесознательную область психики...Идея возведения человеческого духа с помощью образа к Истине и архетипу стала с этого времени одной из ведущих идей византийской эстетики. С.92.

…образ возбуждал духовное наслаждение, свидетельствовавшее о со-звучии, со-гласии, со-единении на сущностном уровне субъекта восприятия с объектом, выраженным в образе, в конечном счете – человека с Богом. С.157.

Наряду с принципом каноничности идея “высшего вдохновения” (вдохновения свыше) составляла основу творческого метода византийских мастеров. С. 230.

…прекрасное, как один из предметов духовного наслаждения…перемещается с уровня конкретно–чувственных вещей и явлений в духовно-нравственную сферу, которая, по словам Феодора Студита, освящена духовной “красотой Христа”. С. 216.

Красота Христа…Более доступна человеческому восприятию и пониманию красота и совершенство Матери Иисуса...Царь всего “возжелал таинственной красоты сей Приснодевы”, сошел с небес и осенил ее… С. 374–375.

...Бог до такой степени возвысил и украсил человеческую природу потому, полагает Григорий Палама что изначально приуготовил ее в качестве своей одежды, в которую он облекся через посредство Девы. С. 370.

...посредством святого крещения, вложив в воду крещения свою творческую силу и уподобив крещальную купель чреву Богоматери, через которое прошел он сам. С. 371.

…эстетический идеал православия. …вдохновил бесчисленных древнерусских иконописцев на создание галереи непревзойденных по духовной красоте, возвышенности и лиричности образов Богоматери…

Обращаясь к духовной красоте, святоотеческая эстетика палеологовского времени…связывает ее с особым познанием, которое осуществляется без посредства слов, разума, логического мышления и оказывается…более глубоким, чем понятийное познание. Вся информация в структуре небесной иерархии от небесного чина к земному передается в форме духовного света, который иногда принимает образ видимого сияния. Псевдо–Дионисий Ареопагит. С. 365.

… конценция света утвердилась в византийской эстетике практически до конца ее истории. Другой важной и близкой к свету модификацией и реализацией прекрасного в византийской эстетике выступал цвет, воспринимавшийся византийцами как материализованный свет. …Цвет играл в византийской эстетике особую роль. Наряду со словом он выступал важным выразителем духовных сущностей... С.267

.…цвет, благодаря синестезичности и ассоциативности его восприятия, являлся могучим возбудителем сферы внесознательного...Цветовые структуры живописи способствовали углубленному восприятию неформализуемого знания. С. 79-80.

…поздние исихасты и их сторонники…в борьбе с экспансией католического и ренессансного рационализма, а также в противоборстве с отечественными гуманистами с новой энергией обращаются к мистицизму, открывая к нему доступ не только избранным подвижникам, как ранее, но и практически всем христианам. Особое внимание уделяется при этом духовному наслаждению...И здесь исихасты вполне закономерно обращаются к традиционным уже для византийской эстетики категориям красоты и света. С. 369-370.

Эмоционально–эстетический момент удивления красоте. …Эстетическое чувство… осмыслялось как один из путей непонятийного постижения Бога. С.19.

“Прекрасное есть начало всего, как действующая причина, приводящая целое в движение, объемлющая все эросом своей красоты. И в качестве причины конечной оно есть предел всего и предмет любви (ибо все возникает ради прекрасного)”. Псевдо–Дионисий Ареопагит, рубеж V-V1 вв. говорит, что “красота сияет” и “сообщает свой свет (!) каждому по его достоинству”. С. 73, 79.

Ириней Лионский… деятельность по совершенствованию человека (а она стояла в центре всего христианского учения) воспринималась христианскими мыслителями как художественное творчество, результатом которого должен был явиться особый “образ”, “прекрасное” произведение искусства – совершенный в духовно–нравственном отношении человек. С.19. В.В.Бычков. Малая история...
 

Х1Х ВЕК. РОССИЯ. “ЛОГОС И ХАОС — БОРЬБА ЗА МИРОВУЮ ДУШУ”

Традиция, восходящая к Достоевскому, видеть в личной драме души вселенскую катастрофу с участием “надмирных” конфронтирующих сил позднее у символистов легла в основу целого миропредставления. Мифологическая философема В.С. Соловьева, выстраивающая становление мира и исторических путей человечества как отражение борьбы божественного логоса и хаоса за мировую душу, стала тем прамифом, к которому возводились многие авторские миры символистов… конкретная личность… становилась центром их проявления. …Искусство шло навстречу этому желанию… произведение искусства – картина или скульптура – оказывается магическим субъектом, наделенным своей собственной духовностью, способной к саморазвитию. ...Для Врубеля жизнь художественного образа не ограничивалась живописным пространством, но продолжалась за его пределами – в пространстве мифологическом.

Н.О.Тамручи. Проблема мифологизма в творчестве М.А. Врубеля: авторские мифы. – Сб. “Советское искусствознание”. 1982. Выпуск 1(16). С. 111–112, 117.
 

Индивидуальность – это драгоценная чаша, из которой Единый пьет вино Познания страдания и радости. Я – только чаша. Скрябин
 

ХХ ВЕК. ЭСТЕТИКА (теургическая – духовно озаренная) – ТЕЗИСЫ КОНСТРУИРОВАНИЯ. БЕРДЯЕВ

“Творческий акт есть акт, совершаемый человеком, и в нем человек чувствует в себе превышающую его силу.Это гениально выразил Пушкин”.

“Подлинное творчество есть теургия, богодейство, совместное с Богом действие. …Не одно искусство ведет к теургии, но искусство – один из главных путей к ней”.

“…теургическое творчество в строгом смысле слова будет уже выходом за границы искусства как сферы культуры, как одной из культурных ценностей, будет уже катастрофическим переходом к творчеству самого бытия, самой жизни”. Под “катастрофическим” Бердяев… понимает глобальность и быстроту процесса разрушения, “распыления”, “распластования” традиционной культуры и наступления принципиально новой творческой эпохи, в которой уже никакой культуры, никакого искусства в их современном понимании не будет. …в современном модернистском искусстве он видит энергичное начало процесса “распыления”. “…полная и осознанная человеком реализация теургии ожидается в будущем, когда творец…перейдет от создания произведений искусства и культуры к реальному преображению мира, созиданию нового бытия на чисто эстетических принципах – как абсолютного царства неземной красоты…”.

В.В. Бычков. Русская теургическая эстетика. – М.: Научно-издательский центр “ЛАДОМИР”, 2007. С. 705–707, 709-711.
 

1932 ГОД. СТУПЕНИ ТВОРЧЕСТВА: Г. ФЕДОТОВ

…можно установить следующие ступени боговдохновенности человеческого творчества. На самой вершине непосредственное “стяжание Духа Святого”. Здесь человеческое творчество направлено на самого Св. Духа и Формой, восприемлющей Его, является человеческий дух. Этот процесс протекает вне культуры, если не считать культурой аскетического очищения личности. Это творчество святых. Ниже стоит твор-ческое вдохновение, исполняющее жизнь Церкви: ее литургику, ее искусство, ее умозрение. Здесь творчество… объективируется не в человеческом духе, а в вещности: формах, красках и звуках, в идеях и словах. Это творчество совместимо с личной греховностью, но предполагает участие в жизни Церкви. …Это творчество святое, творчество святого, хотя и не всегда творчество святых. Спускаясь ниже, мы вступаем в христианское творчество, обращенное к миру и душе человека…В каждом моменте его заложена возможность падения, подмены, искажения. Нужно ли прибавлять лишний раз, что эта возможность не исключена и на высших ступенях творчества? Еще ниже, и мы вступаем в секуляризованное, оторванное от Церкви творчество…оно может быть грешным и чистым, губительным и животворящим – нередко в одно и то же время, в том же самом создании… И, наконец, творчество языческого человека, не знающего Христа, но и не предающего Его, тоже причастное божественным вдохновениям. Трудно сказать, стоит ли оно на последней ступени или же выше, невиннее, святее грешных вдохновений отпадшего христианского мира. Правда то, что язычество никогда не падало так низко в своем вдохновении, как наше обезбоженное и обездушенное творчество… Нигде, ни на одной из ступеней творчество человека не оставлено вдохновением Святого Духа. “Аще сниду во ад, тамо еси” (Евангелие от Иоанна, 3, 8)…Страшно, следуя обманчивым зовам, отдаться в плен духам стихий. Еще страшнее угасить Дух…

Г. Федотов. О Св. Духе в природе и культуре. – Ж-л “Вопросы литературы”. 1990. Февраль. С. 212-213.
 

Что красота в искусстве? Жизнь надо претворять в красоту! Гущин
 

ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ – ПОСТИЖЕНИЕ: КОНСТРУКЦИЯ. ГУЩИН

В узких парижских кругах благосклонно принят (1927 год) теоретический трактат Гущина “ПОСТИЖЕНИЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ МУЗЫКОЙ ШУМАНА ТРЕМЯ СОСТОЯНИЯМИ НА ШЕСТИ УРОВНЯХ”.
 

1955 ГОД. ТВОРЧЕСТВО. ГУЩИН

…Оккультные и мистические учения всегда говорили о сложности человека, включающего в себя все планы вселенной, в нем скрыты тайные, оккультные, космические силы, неведомые официальной науке и будничному сознанию человека. Человек – точка пересечения всех планов бытия, наделенный властью творить красоту. Восприятие красоты в мире – есть творчество. Но в свободе, а не в принуждении бытия красота и творчество, не в приспособлении к миру, а в созидании мира иного, просветленного.

…Тайна Возрождения в том, что оно не удалось, хотя и было в нем великое напряжение творческой энергии…Что такое Рафаэль? – Это отвлеченный предел классически совершенной традиции в искусстве, предел законченности, но он самый не индивидуальный художник. В его совершенном искусстве нет протеста живой души, ему чужда переходящая за грани мира тоска. Микел Анджело был подлиннее, но и его здоровое совершенство – кажущееся; он также не осуществил задач Возрождения. Болезненное искусство кватрочентистов – ценнее и значительнее. У Ботичелли и Леонардо, столь разных, есть магия обаяния, этой магии нет ни у Рафаэля, ни у Микел Анджело.– От них идет начало упадка искусства, за ними следует Болонская школа – мертвый академизм. Так трагизм творчества, его неудача является последним поучением Великой Эпохи Возрождения. В великой неудаче Возрождения – его величие. Абсолютная завершенность и совершенство для христианского мира лежит в запредельной дали. Но в строгом смысле – творчество и не языческое и не христианское – оно дальше. В творческом художественном акте побеждается тьма, преображается в красоту. Наиболее исчерпывающим примером для нас, в этом отношении может быть творчество Скрябина. Его творчество – это потрясающее пророчество о новой, мировой эпохе, пророчество, переходящее за пределы культуры к новому…Искусство Скрябина – искусство освобожденное от навязывания норм этого мира. У него красота – не только цель искусства, но и цель жизни. И цель последняя – не красота, как культурная ценность, а красота, как сущее, т.е. претворение хаотического уродства мига в красоту космоса. Конечно, все определения красоты частичны, т.к. красота в последней своей сущности – неопределима; красота – великая тайна. Чтобы познать эту красоту – нужно быть посвященным. Музыка Скрябина – это не наши домашние горести и заботы, это не наш покой и отдых после трудового дня, это не наши радости от будничных удач…Не наши в смысле житейском, но глубоко наши, то есть истинно человеческих в тех душевных глубинах, где вечно существует связь наша со стихиями, куда неудержимо тянется наше сознание, чтобы стать космическим сознанием, и интуитивно постигающим все, чем строится вселенная. Вот в чем величие творчества Скрябина. Его гордый дух узурпирует права, принадлежавшие, когда-то, в темные времена, – только Божеству, но он идет не с тем, чтобы поставить на место Божества человеческий разум, как Вольтер, или повышенную чувствительность, свойственную будто бы первобытным людям, как Руссо, или категорические императивы совести и нормы красоты – Канта, нет он несся к экстазу, к очищению в борьбе со стихиями и к слиянию с ними. Его дух был полон творческой энергии космоса: в свободном творческом напряжении и в самом наслаждении творчеством, он познавал себя и мир. Из письма Гущина Ненашевой: 3 мая 1955 года.
 

1955 ГОД. Областная художественная выставка саратовских художников. Николай Михайлович Гущин участвует “Автопортретом”.

“…Поучительным в этом портрете является его психологическая выразительность и очень хороший в пластическом отношении рисунок. Отрицательными свойствами портрета является сущность его содержания – мрачность и потусторонность взгляда, граничащая с символизмом”.В. Завьялова. “Об областной художественной выставке саратовских художников 1955 года”. СГХРМ. Архив: № фонда 369 (1). опись 4. ед. хр. 17.
 

Творчество молодого скульптора Л. Головницкого характеризуется большими темами, среди которых образы Н. Островского и его героев занимают главное место.

…Гущину нельзя отказать ни в точности рисунка, ни в мастерстве живописи. Автопортет, так сказать, приковывает к себе внимание зрителей. Вызывает возражение другое – сущность созданного образа, его какая-то трагическая замкнутость в самом себе, а также некоторая условность цветового решения темы. В.Завьялова. “Этюды и эскизы (к итогам выставки работ саратовских художников)”. – Газета “Коммунист”. 3 июля 1955 г.
 

1955 ГОД. Хочу пояснить, что поведение Желновых, Головницких, Кабановых и им подобных грядущих лауреатов, в известной мере снимают мой энтузиазм к себяраспылению и невольно хочется самоуглубленности, как бы то ни было досадно, что мною им далеко не все сказано (многое было оставлено до соответствующих моментов их роста и развития). Но у меня возникает внутренняя необходимость, властно от меня требующая оставить все эти свои, не находящие настоящей почвы благожелательные порывы.

…Мне всегда хотелось Вас и всех вас троих увлечь этими далекими далями, но не удалось... Идите своим путем… но не забывайте, что помимо искусства лауреатов – есть еще большое искусство. Н. Гущин – Г. Ненашевой.
 

1958-1959, ЗИМА. Впервые назначив нам, студентам, встречу в Радищевском музее, в “Французском зале” – Гущин прежде всего заинтересовался нашим отношением к Монтичелли. ...Картина Монтичелли “Окрестности Парижа”: неизученный период творчества художника. Одно присутствие этой картины ставит Радищевский музей в ряд крупнейших музеев мира. Монтичелли, опередив свое время, – одновременно и предтеча импрессионизма, и представитель постимпрессионизма: “Его картина – это даже не живопись!”
 

Всех восприятий узел – художник! Гущин.
 

1959—1965 ГОДЫ: (УВИДЕТЬ ГОЛОС?). “Кухонный натюрморт” (Х.м., 31х61) Людмилы Перерезовой в традициях живописи Шардена исполнен в 1959 году – семьи Лопатина и Чудина живут в полуподвале. Это быт времен примуса и керогаза, тот быт, от которого все мы хотели уйти – да, но к нам, в этот подвал приходит и Гущин...

Люсин натюрморт: горизонтальный формат, напоминает пейзаж – средневековый город. Колючий блеск – металлический звонок будильника, его круглый корпус как бы выглядывает из-за возвышающегося башней кофейника. Алюминиевая кастрюля излучает ровное свечение, а фаянсовый чайник – мягкие блики. Чугунная сковорода прикрыта эмалированной миской: зеленое глухое и коричневое. Фоном – побелка кухонной стены: все краски мира в неярком, тончайшем соответствии – никакого крика.

Гущин – и начинаются открытия там, где уже все привычно: наглядно-живописное осмысление предметного мира может сказаться не традиционно – оптическое срисовывание, изобразительная повествовательность – организацией красок по типу звуковой грамоты. Николай Михайлович спрашивает: “Имею ли право я, художник, если мне не нравится ручка чайника, рисовать ее так, как мне хочется?”... Художник имеет право не просто изменять форму предметов на холсте, но вообще не изображать предметный мир – подобно музыканту...

Условность – коричневый цвет: нет такого цвета в природе – на самом деле это желтый низкой тональности, может быть, удар колокола? Составляющие натюрморт предметы не только “смотрятся”, их можно “слушать” – целый концерт для многих инструментов. Тогда и чайная ложечка в натюрморте звучит колокольчиком – высокая тональность. Художник, “внутренним взором” глядя – слышит “фактурные шумы”, “ритмические звучания”, организуя “живописные формы”, работая с красочной насыщенностью, внимает “материальным сущностям”... “Игра материальных сущностей может быть содержанием произведения искусства. Игру организует ритмика – линейная, цветовая, фактурная (объемная не обязательно)”: Гущин.

Известна картина Гущина: “Ритм материальных сущностей”. 1963 г. К., м. 44х58. Собственность Солоницына А.П. (Ленинград) № 187. Каталог “Николай Михайлович Гущин (1888-1965). К столетию со дня рождения”. – Саратов, 1991. ( Выставка состоялась в 1988 году.)
 

К ВОПРОСУ О ПОНЯТИИ “СУЩНОСТЬ”. Го Жо-Сюй (Х1 век) употребляет иероглиф “яо” – “требование”, “сущность”, “важное”, “необходимое”, который, однако, в данном контексте имеет не только этот смысл, но и напоминает о “лю яо” – “шести сущностях”, сформулированных Цзин Хао (Х век)...– это “ци” – “дух”, “одухотворенность”; “юнь” – “ритм”, “гармония”; “сы” – “помыслы”, “замыслы”; “цзин” – “пейзаж”; “би” – “кисть”; “мо” – “тушь”. Го Жо-сюй. Записки о живописи: что видел и слышал.// Перевод с китайского и комментарий К.Ф. Самосюк. – М.: Наука, 1978. С. 157.
 

Художник должен писать то, что видит, но видеть Он должен глазами Духа, вне света дня и вне света ночи. Гущин
 

“ТОЛЬКО МИСТИКИ…” Когда наша душа вливается в космос, соприкасается с неминуемой правдой – умолкает однообразное, тревожное дребезжанье рассудка, которое дробит и заглушает музыку сфер. Только тогда свободно и легко входят в нас волны мировой жизни – звуки, шумы, запахи. Только мистики хорошо понимали, что все происходящее в человеке имеет мировое значение, что в человеке можно открыть все наслоения мира, что душевные стихии его – космичны. Гущин. Из письма Ненашевой. 1955.
 

ЕДИНСТВО ДУХОВНЫХ И МАТЕРИАЛЬНЫХ СУЩНОСТЕЙ...

В Саратове (1947-1965) Гущин одинокий мистик. Но с ним:

Монтичелли!

Шуман – особенно поздние произведения: “Концерт для виолончели с оркестром”, и конечно, “Фортепианная фантазия До-мажор, Опус 17”, имеющая (относимое Гущиным себе) программное посвящение из Фридриха Шлегеля:

Во сне земного бытия / Звучит, скрываясь в каждом шуме,

Таинственный и тихий звук, / Лишь чуткому доступный слуху.

Гоголь: “Струна звенит в тумане” – эта строка встречается в дарственных надписях на оборотах картин Гущина, произносится часто, но не всуе – из “Записок сумасшедшего”.
 

…Шуман ведет нас в такие места, которые без него мы никогда бы не отыскали. Порой его музыка бывает настолько спокойной и мягкой, что мы словно чувствуем себя на небесах. Но иногда она становится до того яростной и пугающей, что мы как будто попадаем в ад. Все зависит от того, о чем грезит сам Шуман… все, что Шуман сочинил, прелестно, странно, индивидуально… Шуман просто блуждает по неизведанным тропам, и это наше дело – последовать за ним или нет. Если да – перед нами откроются восхитительные пейзажи, только совсем иные. Музыка всегда стоит тех дополнительных усилий, которых она требует от слушателя…вы познакомитесь с музыкой Шумана и полюбите ее. Через нее вы проникнете в его душу – а это прекрасная душа. Музыка Шумана рассказывает нам о том, каким был Роберт Шуман. Но при этом она обращена ко всем нам… Все, что он испытал в своей жизни, изливается в его музыке. Ни одного другого композитора мы не можем узнать так близко. Шуман делится с нами своими самыми сокровенными тайнами, рассказывает свои самые заветные мечты – он говорит со слушателями так, словно они его любимые друзья. Стивен Иссерлис. Всякие диковины про Баха и Бетховена, а также про Моцарта, Шумана, Брамса, Стравинского. – СПб: Азбука – классика, 2007. С. 132.
 

ГУЩИН И МУЗЫКА. Козача Виталий Федорович: – От Гущина у меня работа,“Птицы” называется – их сразу не видно...вот – появилось! Потом исчезает... опять смотришь. Скуп был на объяснения: – Что тут? – А вы что тут видите? –

“ПТИЦЫ”, авторское название “Движимые страстью (пассионарность). Из серии “Земля – эхо солнечных бурь”. К. м. 69,5х47,5. 1957 г. Собств. Козачи В.Ф. (Саратов). № 151. Каталог “Гущин…”.

Щеглов, как у меня увидел: – Я, за то, что ее приобрел, готов тебя расцеловать, такая прекрасная живопись. – Все в плоскости, как ковер. Он её называл мудрено – словом, дело с музыкой связывается. Он был виолончелистом, играл в оркестре в парижском театре после Харбина, сначала в Париже художником не мог прокормиться. Виолончель и в Саратов с собой привез. Редкий инструмент– продал в Театр оперы и балета.

Гущин говорил, что должно тренироваться, упражняться. Как музыкант гаммы гоняет, так и художнику надо делать этюды – это, переводя на музыку… клавиши фортепиано дают разные звуки; живопись – та же музыка, те же ритмы, пассажи, лессировки. Двойника музыки живописью не сделаешь, а можно сделать только эквивалент, а не подобие.
 

КРОХОТНАЯ (…в архиве обнаружила документ – ордер на восемь квадратных метров: М.А. Богадельщикова. Вокруг Гущина. По архиву художника. – Ж-л “Волга–ХХ1 век”. 2008. № 3–4. С. 170.) КОМНАТА ГУЩИНА, за дверью – общая кухня. На стенах впритык картины – оформление простейшее – стекло обязательно, окантовка аптекарской клейкой лентой. Размер побольше и стекло на полу – вдребезги: сожаления автора – оформленную, под стеклом, работу имеет обыкновение “дописывать” – на стекле появляются цветные точки, линии. “Разрешили” выставку Гущина в 1987 году – как на музейных стенах показывать картины в простом гущинском оформлении? Оформляли в рамы, стекла меняли или чистили – уходили авторские правки.

Собираясь показывать свеженаписанную картину, Гущин тщательно готовится к приему гостей. Живопись на мольберте, под стеклом, в углах гвоздики набиты, чтобы свежая краска к стеклу не прилипла. Пишет Гущин при ярком свете – электрическая лампочка под потолком на 300 свечей. Так и показывает работу – при ярком, как писал, освещении. В уголке, на треугольном столике цветы – торчит обычно репейник, зимой и летом. И бутылка хорошего вина. Обязательно музыка.

У Гущина проигрыватель “Рекорд”, набор долгоиграющих пластинок. “Грустный вальс” Сибелиуса – гостям, пришедшим первый раз; знакомым – Шопен. Почитает Баха, “в родстве” с Шуманом, с пиететом – к Скрябину. – Николай Михайлович, – спрашивает Перерезова – почему у вас нет Бетховена? – Бетховена у меня не может быть! –
 

Интонация Гущина обращена к каждому конкретно, не ко всем сразу.

Людмила Перерезова
 

И Бетховен был субъективен, но субъектом Бетховена было всё человечество, а субъектом Шумана – он сам. Для Шумана музыка, прежде всего, была способом выражения всего того, чем возбуждалось его внутреннее, духовное “я”.

А.Г. Рубинштейн. Лекции по истории фортепианной литературы. – М.: Музыка, 1974. С. 98.
 

“ВЗРОСЛЫЙ РЕБЕНОК – ЗРЕЛАЯ ДУША”. “Литературный музыкант, музыкальный литератор Шуман – апостол романтизма... Истинная романтика связана с детством, а не со зрелостью… Близость к детству: заставлял слушателей домысливать и фантазировать... Его музыка – подсознание детей, поэтому музыка помогает быстрее созреть душой”. “Вдохновил тип живописи Yugendstil – “юношеский стиль”, а также разновидность постмодерна – аспект “наивности”: Гоген, Ван Гог, Руссо”.

Сирил Скотт. Оккультное воздействие музыки. – М., 2005.
 

КАРТИНА ЗАЗЫВАЕТ и вовлекает зрителя в процесс общения. Она активна. Требует отклика. Художник организует восприятие. (Это от Гущина).

Ирина Пятницына, рабочие заметки. 1995 г.
 

…ТОЛЬКО ПОНЯТЬ. В наследии Гущина есть несколько произведений, где сконцентрировано и зашифровано некое сокровенное знание о жизни, открывшееся художнику. Содержание таких вещей может быть понято на нескольких уровнях – от реального до мистического, восприятие их организовано художником, вдумчиво рассчитано им. Причем, они содержательны на разных этапах восприятия. Его работы многомерны, содержат в себе тайну. Ирина Пятницына. “Две судьбы. Размышления о судьбах двух художников, живших в Саратове, Н.М. Гущине и В.М. Юстицком”. Рукопись. 2000 .
 

Когда наша душа вливается в космос, соприкасается с неминуемой правдой – умолкает однообразное, тревожное дребезжанье рассудка, которое дробит и заглушает музыку сфер. Только тогда свободно и легко входят в нас волны мировой жизни – звуки, шумы, запахи. Только мистики хорошо понимали, что все происходящее в человеке имеет мировое значение, что в человеке можно открыть все наслоения мира, что душевные стихии его – космичны. Гущин – Ненашевой. 1955.
 
 
 

СВЕТ – ИСТОЧНИК ЗВУКА, ИЗОБРАЖЕНИЯ, МЫСЛИ
 

Важнейший посредник между...уровнями бытия – световая информация – фотодосия (буквально: светодаяние). …важной и близкой к СВЕТУ модификацией и реализацией прекрасного в византийской эстетике выступал ЦВЕТ, воспринимавшийся византийцами как материализованный свет. …цвет, благодаря синестезичности и ассоциативности его восприятия, являлся могучим возбудителем сферы внесознательного. …Цветовые структуры живописи способствовали углубленному восприятию неформализуемого знания. Цвет... в византийской эстетике… выступал важным выразителем духовных сущностей, обладая глубокой художественно-религиозной символикой. Бычков. Малая история... С. 79-80, 267.
 

СЛОВО – ТВОРЕНИЕ
 

Ты нанизал, как ожерелье, свою газель. Читай, Хафиз!

Чтоб ожерелье звезд блистало перед тобою ввечеру!

Перевод. Семен Липкин.
 

…наиболее наглядным примером динамики формы в пространстве… функция сакрального центра, или центра мира. Любая точка окружающего пространства символически устремляется к этому центру с целью обрести или приобщиться к высшим духовным ценностям, сосредоточенным в центре мира. …обратное движение – от духовного центра к периферии. …основные сакральные ценности растекаются по окружающему пространству, освящая и ритуализуя определенные точки этого пространства....

…Мужское и женское начало, порядок и хаос, сон и пробуждение, пространство и время составляют двуединую основу конкретного образа, получающего то или иное чувственное выражение. Одним из самых известных в иранской средневековой культуре символов с ярко выраженным противопоставлением двух дополнительных образов является символ двери. …важен контекст, в котором появляется мотив открывания врат – борьба света и мрака, горнего и дольнего, верховного божества и дракона… Пространственный образ порталов и дверей в древности являл собой образ некоего предела, межи, разделяющей противоположные космические миры – верхний–небо и нижний – преисподнюю. Дверь – это порог добра и зла, дня и ночи, нового и старого – она то открывается, то закрывается, знаменуя тем самым не только свою бытовую функцию, но и символическое действие встречи и проводов восходящего и заходящего Солнца… Дверь... связывается с пограничными ситуациями в космологических и теологических представлениях...
 

С этой стороны мир, с той стороны мир, я же сижу на пороге миров.

Руми
 

Я есмь дверь: кто войдет Мною, то спасется, и войдет и выйдет, и пажить найдет.

Иоанн,10,9
 

Упоминание и изображение дверей во время особых кризисных ситуаций... оправдывается символом двери как формы, разделяющей и вбирающей в себя различные качественные зоны и состояния и ориентирующей изображения и литературное повествование по оси верх – низ. …Противопоставления правый – левый и отождествления правой, восточной стороны с верхом, а левой, западной – с низом показательны для мусульманской культуры в целом. Так, например, считается, что рядом с Аллахом нет никого с левой рукой, и обе его руки правые.
 

“...в реальном мире все-таки есть различие дня и ночи, в реальном мире люди имеют две руки — левую и правую, имеют два полушария мозга — левое и правое, которые отличаются друг от друга по функциям, очень важным. И поэтому описание мира в таких терминах, как различия “мужской” и “женский”, “темный” и “светлый”, “левый” и “правый”, необходимо, оно диктуется самой структурой мира”. Вяч. Вс. Иванов. Дуальные структуры в антропологии. – М., 2008. С. 21. (Цит. по: Игорь Сорокин. “Музей как поцелуй”. Машинопись. 2009. С. 7.)
 

…левая сторона связывается с севером, а правая с югом…Йемен находится в правой части мира, разделенного Каабой…он является символом Светоносного востока, т.е. обычное горизонтальное направление оси восток–запад приобретает вертикальное направление с соответствующими отождествлениями восток–верх–правый и запад–низ– левый. …отмеченность центра симметрии посредством дерева, столба тронной сцены, стоящего человека, т.е. изобразительными вариантами универсальной космической оси...которая соотносит эти формы через посредство мира символов с миром архетипов.

...важно проследить… логику мышления поэта и художника...Сейчас можно с уверенностью говорить о существовании различных способов мышления – мифологическом, сказочном, эпическом…несколько уровней истолкования текстов… Один и тот же текст может быть истолкован… на трех уровнях – буквальном, символическом и универсальном метафизическом. Ш.М. Шукуров. “Шах–наме”. Фирдоуси и ранняя иллюстративная традиция (текст и иллюстрация в системе иранской культуры Х1–Х1Vвеков). – М.: Наука, 1983. С. 51, 53, 98-107.
 

Прохожие люди трезвым не встретят меня вовек!

О вечность! Хмельная чаша! Хафиз этой чашей пьян.

Перевод. К. Липскеров.
 

БЕЙТ (стих двух полустиший)...представляет собой законченную по смыслу единицу стихотворной речи, замкнутую как по форме, так и по содержанию. Незаконченность мысли в одном бейте рассматривается как нарушение, хотя и допустимое, канона.

Османов М.– Н.О. Синтаксическая структура бейта (на примере “Дивана” Хафиза). /В сб.: Проблемы восточного стихосложения. – М., 1973. С.109.
 

ГАЗЕЛЬ – стихотворение, состоящее чаще всего из пяти-семи двустиший (бейтов), нанизанных на одну рифму. В первом двустишии строки рифмуются между собой, в последующих рифмуются только четные строки. …газель Хафиза – бейты не связаны железной логической связью, а как бы живут каждая отдельной жизнью…его двустишия связаны внутренней связью, единством настроения, единством переживания …единством горения. Цельность восприятия его стихов создается, если читатель восстанавливает в уме выпавшие по сознательной воле поэта отдельные ассоциативные звенья. Как это ни странно, Хафиз, живший в Х1V веке, ближе нервной поэзии ХХ века, чем плавному течению классического европейского стиха.

…недостающие звенья… есть для нас и другая трудность при чтении газелей Хафиза. Речь идет о суфийской символике… Символика суфийской поэзии основана на том, что любовь есть стремление к познанию Бога. И если мы у Хафиза читаем: – Аромат ее крова, ветерок, принеси мне, – то надо прислушаться и к знатокам, которые под “кровом” разумели “мир Божий”, а “ее аромат” объясняли как “дыхание Бога”…
 

Хафиз, ни мига без вина, ни часа без любви!

Перевод. Семен Липкин.
 

...особенность словаря Хафиза. Поэт умышленно придает мусульманским положительным понятиям отрицательный заряд, а всему “крамольному” – заряд положительный…Хафизу претят увещевания мудрецов, уже тоску наводят на него иносказания и он поет… радость жизни, любовь и вино...красоту мира могут понять лишь глаза, которые видят не оболочку, а душу мира…

Семен Липкин. Над строкой Хафиза. – Ж-л “Новый мир”. 1971. № 10. С. 242–245.
 

ГАЗЕЛЬ – ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ: КОНСТРУИРОВАНИЕ

Восход Солнца – мир Божий – заход Солнца.

Ввод (портал, вход, ворота, порог – межа миров) – Небо, верх, правый. Низ, левый, преисподняя – Автор.

Линия – ожерелье – круг.

Начало – центр – конец.

Замок – цепь – ключ.

Смысл – тема – суть.
 

ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ НЕ ИСЧЕРПЫВАЕТСЯ НАСУЩНЫМ, ИБО “ОГРОМНОЮ СВОЕЮ ЧАСТИЮ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В НЕМ В ВИДЕ ЕЩЕ ПОДСПУДНОГО, НЕВЫСКАЗАННОГО БУДУЩЕГО СЛОВА” Достоевский
 

…мир спасет красота! Мышкин (“Идиот”)
 

“ИСКУССТВО…КОТОРЫМ НЕЛЬЗЯ НАСЛАЖДАТЬСЯ” …Достоевский представил в своем искусстве…незакрытость, неконечность мира...И гармония, когда о ней говорит Достоевский, отнюдь не то, что подразумевали под ней, скажем, художники Возрождения, и не спокойно–просветленная уравновешенность античного искусства... воображение художника… пытается в дисгармонический период исторического развития представить абрис суммы этих слагаемых, в то время, как мысль занята их анализом.

…творчество Достоевского – это аналитическое углубление в современное безыдеальное именно для утверждения будущего идеального, утверждение прекрасного отрицанием безобразного – отрицанием художественным… Он сполна узнал сам, как это высоко – желать быть человеком, как тяжело и как необходимо. Он дал это почувствовать всем, кто обращается к его наследию, к его искусству – тревожному, предупреждающему, которым нельзя наслаждаться…

...чувствовать мысль...Но прежде всего Достоевский ее слышал. Читатель не столько видит мир, изображенный Достоевским в линиях и красках, сколько слышит. Голос человека, выражающего мысль, идею, слово как высказывание кого-то о мире – Достоевский знал лишь этот его смысл.…о предпочтении уму сердца, о его первенстве над разумом…

…роман (“Идиот”) излучает свет, как выразился однажды Иннокентий Смоктуновский, свет этот запредельный, к восприятию его наше зрение не совсем еще привыкло, не приспособилось.

…“Действительность выше всего” – запись времени работы над “Идиотом”. “Почему это стоят погорелые матери, почему бедны люди, почему бедно дит?, почему голая степь, почему они не обнимаются, не целуются, почему не поют песен радостных, почему они почернели так от черной беды, почему не кормят дит??..”…страдания ребенка всегда были неопровержимым аргументом Достоевского в неприятии им “лика мира сего”. Эстетика Достоевского насквозь этична…мысль Достоевского…в необходимости угадать человека, который будет. …Достоевскому было известно, что искреннее и глубокое чувство вызвать в себе одним сознанием невозможно…что духовность в жизни людей не есть развитость одного только ума человеческого…

…сверхреальный рывок к ощущению гармонии и связи с целостным, а не расколотым миром, бросок за пределы общепринятой нормы. Князь Мышкин... Достоевский видел в нем и драму прекрасной, но не умеющей обратить себя к нуждам людей души, способной поэтому стать смешной и этим посеять сомнение в чьем-нибудь горячем, но слабом сердце относительно необходимости красоты вообще…

Мышкин – творец красоты…

А. А. Станюта. Постижение человека. Творчество Достоевского 1840 –1860–х. годов – Минск: Изд. БГУ им. В.И. Ленина, 1976. С. 8-158.
 
 
 

ЗВУК – СЛОВО – ЦВЕТ. …нужен мозг… где есть непрерывная цепь от звука к слову и цвету без существующих теперь границ… творчество– это неистовое стремление к неведомому. И вот здесь возникает грань двух стихий, когда музыка делает безбрежной гармонию красочных звуков, когда живопись приобщает к непостижимым тайнам музыки: Гущин. (Маргарита Богадельщикова. О Гущине. – Ж-л “Волга–ХХ1 век”. 2007. № 5-6.)
 

…идея синтеза живописи, музыки, поэзии характерна для начала ХХ века, а опыты ее воплощения находим у А. Скрябина, М. Врубеля, М. Чурлениса. …пейзажи (Гущина)… словно слышим веселые, зеленые шумы весны, золотые звоны лета, печальные скрипки осени. “Моя симфония”…Что слышится в этом оркестре цветов – звуков? Шум и свист ветра (красный), звуки гобоя и виолончели (синий), взывающие песни труб (желтый). Может быть, так следует интерпретировать “Мою симфонию” Николая Гущина?.. последний автопортрет… итог его творческих исканий и духовное завещание нам.

Л. Пашкова. 1991 г.
 

Меня в работе со светом в спектакле интересует не импрессионистическая игра светотенью, а создание световой партитуры... музыкальная терминология очень помогает. Я ее люблю потому, что в ней есть почти математическая точность… музыкальные термины: крещендо, стаккато, маэстозо, глиссандо, легато, рубато…Их у нас в театре прекрасно знают не только оркестранты, но и актеры. …Актерская игра – это мелодия, мизансцена – это гармония…Я понял, что такое искусство мизансцены, когда научился гармонизовать мизансценами мелодическую ткань спектакля, то есть игру актеров. Мизансцена. ... Кроме пластического начала, в ней есть и начало временное, то есть ритмическое и музыкальное. Мейерхольд: Александр Гладков. “Не так давно. Пять лет с Мейерхольдом. Встречи с Пастернаком. Другие воспоминания”. М. Вагриус. С. 112.
 

“сродни музыкант, живописец”. Антон Веберн… утонченность выражения и необыкновенность красок и форм... поиски “Синей птицы” чистой художественной формы… ...графические “линии красоты”, живописные гармонии красок, симметрия пространственных фигур и плоскостей, симметрия звуковых волн и длительностей… Именно этого рода художественная крайность в некоторой мере сблизила Веберна с В. Кандинским и П. Клее. В.Н. Холопова, Ю.Н. Холопов. Антон Веберн. Жизнь и творчество. – М.:Советский композитор, 1984. Стр. 34-35.
 

“МУЗЫКА ИЗОБРАЖАЕТ”. Шуман. Опус 9. Карнавал: – …(Вступление) изображает громадный, блестящий, ослепительно освещенный зал, наполненный пестрой толпой масок, которые суетятся, снуют, стремятся куда-то. Вот является Пьеро – весь в белом, с длинными рукавами, в остроконечной шапке…широко размахивающий руками. Арлекин – в клетчатом обтянутом платье, в полумаске, с бичом в руке; он идет, подпрыгивая и похлопывая бичом. А.Г. Рубинштейн. Лекции по истории фортепианной литературы. – М.: Музыка, 1974. С. 68.
 

И.С. Бах осмелился переступить естественные границы звукового искусства.

Альберт Швейцер.
 

...(Гете сказал) что он словно воочию видит вереницу разряженной публики, спускающейся по большой лестнице: Мендельсон-Бартольди (переложил для фортепиано увертюру оркестровой ре-мажорной сюиты Баха и исполнил ее для Гете в 1830 году).

...Бах изображает стояние и ходьбу, покой и движение, подъем и спуск примерно с той же наивностью, которая свойственна примитивному искусству: Иоганн Теодор Мозевиус. “И.С.Бах в своих церковных кантатах и хоральных песнях”. 1845 г. “J.Th. Mоsеw?us. J.S.Васh iп sеiпе Кirhеп-kапtаtеп uпd Chоrаlgеs??gеп, 1845.”.

...Бетховен и Вагнер – поэты в музыке, Бах – живописец…фантазия композитора в первую очередь направлена к живой пластике наглядного представления…его темы и мотивы, где только возможно, обусловлены живописной ассоциацией идей…

…Признав же поэтическую и живописную музыку в качестве двух основных равноправных родов звукового искусства, мы уже не будем считать баховский язык чувств и образов за что-то примитивное и превзойденное Бетховеном и Вагнером, но станем рассматривать индивидуальную манеру Баха как последовательную разработку другого звукового языка. …Ясность и последовательность баховского языка…его основные элементы проистекают из наглядных представлений…

…ни его (Баха) ученики, ни сыновья никогда ничего не говорили о его намерениях в отношении звукового изображения. Неясно только, до какой степени сам Бах сознавал своеобразие своего звукового языка и самобытность художественно разработанных им средств выразительности. Но и на этот вопрос нет ясного ответа, так как у Баха в еще большей степени, чем у какого – либо другого гения, нельзя провести грань между сознательным и бессознательным. Его звуковой язык так ясен и кажется столь продуманным, что не представляешь себе его иначе, как порождением определенного сознания.

…его звуковой язык, которым он сообщает свои идеи.

…живописный момент...В ранних произведениях мелодическое начало еще сдерживало его в определенных границах. Позже живописное начало беспрепятственно разрастается. Бах создает тогда темы, поразительные по своей характерности, но слуховому восприятию они уже не доставляют полного удовлетворения. Его большие хоральные фантазии “Jеsus Сhristus, uпsеr Hеilаnd” (У1,№3О) и “Сhrist, unser Herr, zum Jordan kam” (V1,№17) стоят уже почти за границами музыки, обращающейся к слуху. И в потрясающей кантате “Ich qlaube, lieber Herr, hies meinem Unglauben” (№ 109), в которой Бах изображает неустойчивую веру, кажется, будто “другое искусство” слишком активно вторглось в музыку. Можно считать это ошибкой Баха. Он осмелился переступить естественные границы звукового искусства. …ошибка заключается в том, что он последовательно, до конца разработал язык, на котором говорил с таким мастерством, и в котором мелодическое и прекрасное в обычном понимании было почти полностью поглощено пластическим началом. Так ошибается только гений.

Альберт Швейцер. Иоганн Себастьян Бах. Классика-XX1. – М., 2004.
 

ЗВУК ЦВЕТА

МОНТИЧЕЛЛИ…Попробовал отойти от реальности и начал цветом создавать подобие музыки…Как Делакруа и Рихард Вагнер, Монтичелли логичный колорист, умевший произвести самые утончённые расчёты и уравновесить самую дифференцированную гамму нюансов. Из писем Ван Гога. Ревалд. “Постимпрессионизм”.

СЕЗАНН, применяя музыкальные понятия, распределял планы цветовых ощущений по свету на полутона и четверть тона. “Писать – это значит ухватить гармонию между многочисленными цветовыми соотношениями и развивать их в новой оригинальной логике”: Поль Сезанн.

ХОАН МИРО. 1931 год, серия триптихов: Голубое 1, Голубое 2 и Голубое 3. Миро реализует свою мечту: “поэзия и музыка, воплощенные в живописи”. Между поэзией и живописью существовала своего рода алхимия. Хуан Пуньо–Миро и Глория Лолив–Раола. Хоан Миро художник со звезд. – М.: АСТ, Астрель, 2003. С. 100, 124.

ЛЕНТУЛОВ…живопись подобна органной музыке: “Ты смотри, как я меняю регистры каждый раз. Вот видишь, начинаю с синего и тяну до желтого. Потом начинаю с красного и тяну до зеленого. Главное – разместить краски–цвета в пространстве твоей живописи. Тогда звуки станут возвращаться к тебе, и ты поймешь их величие и емкость”. А. Лентулов. Цит.по: Нина Молева. Эта долгая дорога через век. Жизнь и творчество Элия Белютина. С. 140.
 

ЦВЕТ ЗВУКА, ЦВЕТНОЙ СЛУХ

Оливье Мессиан: …Дебюсси – музыкант, понявший соотношение цвета и звука, которое я сам ощущаю так остро...

КлодСамюэль: – Для вас, музыканта, наличие в природе цвета, столь же важно, как и наличие звука?

Оливье Мессиан: – Они взаимосвязаны... физиологическая связь звук–цвет. Я Вам говорил о моем друге, швейцарском художнике Блан-Гатти, подверженном синопсии (нарушение зрительного и слухового нервов, что позволяло ему... видеть различные цвета и формы, когда он слушал музыку). У меня есть его две-три картины… Он зафиксировал на полотне очень краткое, очень беглое мгновенье увиденных им, таким образом, красок, в этом случае, естественно, все краски движутся, кружатся и взаимно проникают друг в друга, совершенно также, как и звуки. ...я все-таки подвержен своего рода синопсии, которая скорее охватывает мой интеллект, чем мое тело и позволяет мне, когда я слушаю музыку, или когда я ее читаю, видеть мысленно, духовным оком, цвета, которые движутся вместе с музыкой и я их ощущаю очень остро; иногда я даже точно указываю в моих партитурах эти музыкально-цветовые соответствия.

Клод Самюэль: – Вы видите эти краски или воображаете их.

Оливье Мессиан: – Я вижу их внутренним взглядом... Это внутренняя реальность…

Клод Самюэль: – Не пытаетесь ли вы выразить цвета в своей музыке?.

Оливье Мессиан: – Я действительно пытаюсь выразить цвета в музыке... для меня некоторые звучания связаны с некоторыми цветовыми комплексами и я их использую как цвета, противопоставляя их, подчеркивая одни с помощью других, как художник подчеркивает какой-то цвет с помощью его дополнительного цвета.

Клод Самюэль: – Некоторые другие композиторы пытались установить соответствия между цветом или красочным светом и музыкой; я думаю о Скрябине или еще о Шенберге, в своей “Счастливой руке” точно предусмотревшего красочные световые пятна прожектора, которые должны сопровождать эту тему. Как вы считаете, это выражает такие же устремления, как и ваши?

Оливье Мессиан: – Конечно, начиная с Моцарта, мы замечаем сознательную связь…В сцене Командора (Дон Жуан) существует такое обращение уменьшенного септаккорда с альтерированной терцией, которое впоследствии будет использоваться Шопеном как цветовой эффект, а Дебюсси употребит его под названием гаммы по тонам (целотонной гаммы). Позднее Вагнер…

Клод Самюэль: – Таким образом, это понятие цвета связано с музыкой у многих великих классических музыкантов?

Оливье Мессиан: – Бесспорно, и те, кто этого не учитывал, совершали большую ошибку. …это был балет на музыку Бетховена… Не знаю, представляете ли вы себе это, но соль мажор и фиолетовое освещение находятся в абсолютно ужасающем диссонансе. ...В сущности, нельзя говорить о точном соответствии между тональностью и цветом, это было бы несколько наивно... В моих первых произведениях я часто использовал то, что я называю системами ладов ограниченных транспозиций. Две основных системы связаны для меня с совершенно определенной окраской: система №2 связана с некоторыми оттенками лилового, некоторыми синими тонами и лилово-пурпурными, а система № 3 соответствует оранжевому с зелеными, красными и золотистыми пятнами, а также с молочно-белым, с радужно-опаловым оттенком.

Клод Самюэль: – Такое соответствие звука и цвета основывается на научных данных или это результат чисто субъективной оценки?

Оливье Мессиан: – Я думаю, что оно имеет научную основу, преломляющуюся по- разному в зависимости от индивидуума, который испытывает это явление на себе. Тут также имеется определенная доля воображения и литературных влияний, которую очень трудно выявить.

Клод Самюэль: – Какие краски из бесконечной гаммы цветов вы предпочитаете?

Оливье Мессиан: – С самого детства я испытывал пристрастие к лиловым оттенкам...

Клод Самюэль: – Существуют ли цвета, которые вызывают у вас аллергию?

Оливье Мессиан: – Да, я не очень люблю желтый.

Клод Самюэль: – Вы имеете в виду чистый желтый цвет? Я знаю, что вы предпочитаете тонкие сложные оттенки.

Оливье Мессиан : ...как раз фиолетовый цвет является сложным, потому что он представляет собой смесь синего цвета предельно холодного, и красного, предельно теплого. Но фиолетовый или лиловый цвет может обладать множеством нюансов: лиловый с доминирующим красным, так называемый алый или лиловый, в котором больше синего, чем красного, так называемый “гиацинтовый”. Эти два лиловых оттенка имеют большое значение: в средние века, в символике и в витражах один отождествлял Любовь к истине, а другой – Истину любви, причем такая перестановка – не простая игра слов, она, без сомнения, точно соответствует этим оттенкам лилового. ...эта символика обладает необыкновенной красотой и дала необыкновенные результаты. Мы должны преклоняться перед витражами Буржа, Шартра, “розами” Нотр Дам. …это Свет, плененный человеком...

Клод Самюэль: – ...Каковы ваши взаимоотношения с художниками?

Оливье Мессиан: – Художник, которого я предпочитаю всем остальным, не только потому, что он провозвестник абстрактной живописи, то есть очень близкой к тому, что я вижу, когда я слушаю музыку, но в особенности, потому, что он установил одновременно и очень тонко и очень ярко соотношения между дополнительными цветами, в основном по принципу “одновременного контраста” и “орфизма” и этот художник – Робер Делоне.

...Оливье Мессиан: – Пятая моя пьеса называется “Мийаима и Тории в море”… я хотел почти текстуально выразить в моей музыке, эта пьеса действительно зеленая, красная, золотая и голубая, и я туда даже добавил другие цвета: фиолетовый, сиреневый, пурпурно-лиловый (мои любимые цвета), комбинируя различные звуки и различные инструментальные тембры.

Клод Самюэль: – ...должен вам заметить, весьма любопытно, когда музыкант, объясняя истоки своего музыкального языка, прежде всего, говорит о цвете.

Клод Самюэль. “Беседы с Оливье Мессианом”. Париж, 1968 г. Перевод с французского, 7 глав. Машинопись.
 

НЕ СКАЖЕТ КОМПОЗИТОР – ПИШУ, КАК СЛЫШУ

ПОСЛУШАТЬ БОРИСОВА-МУСАТОВА – Я ТАК ВИЖУ!
 

Ведь я же хочу звучать! Борисов-Мусатов
 

“Гармония” (1900). Картина производит музыкальное впечатление, именно то, на которое она рассчитана, как “гармония”. С. 9. ...картина (“Гармония”), то есть система, созданная творцом из переработанного материала. С. 70-71.

“Дафнис и Хлоя” (1901)…первоначально яркие этюды были путем гармонизации по воле художника сведены до ковра, старой вышивки, до гобелена. Дойдя до этого в картине “Дафнис и Хлоя”, Мусатов решил, что ковер в сущности есть идеальное решение красочной композиции. ...взгляд на картину, как на ковер, развил в Мусатове крайнюю требовательность планирования. Все красочные композиции строго им выверяются, все кричащее, красочное, нарушающее гармонию холста, тщательно изгоняется....Сообщая своим вещам характер гобелена, Мусатов тем самым раз и навсегда отказывается от задачи дать в картине иллюзию действительности… С. 84-85.

Встреча у колонны” (1901)… увлечение ковром, в котором линия принимает магическую выразительность… представляет собой гармоническое произведение, в котором доминирует воля и темперамент нового творца. С. 90.

…закон ковра…Этот принцип спас “Водоем” (1900), привел в порядок сложную мозаику картины, дал ей нужное равновесие пятен и сообщил певучесть. С. 100. “Призраки” (1900). Картина написана по старому, живописно дедуктивному методу Мусатова – методу ковра. С. 101-103.

“Изумрудное ожерелье” (1903-1904) ...картина строго выдержана в принципе ковра, в ней нет ни одного слабого места, каждый квадрат (участок) холста написан с одинаковым вниманием и равнозначущ, как в ковре. С.107.

…в последний период палитра Мусатова изменилась, и он перестал видеть тени. С.125.

Мусатов скоро отверг дорогу ощущений и перешел от импрессионистического этюда к построению картины. …созданий, которые строились сначала по академической указке (“Гармония”), а начиная с “Guand les lilas” – и по принципу ковра. С.133.

Когда Мусатов сам говорил о своих работах, или когда нам приходится говорить о них, мы не можем обойтись без слов: “ритм”, “гамма”, “гармония”, “симфония”...Искусство Мусатова, посвященное гармонизации явлений, близко по своей стихии к музыке. …Музыка привела его к гобеленам, к ритмическим композиционным задачам и, наконец, наложила печать на психологию изображаемых образов. Они скорее музыкальны, чем психологически выразительны. С.134.

…образы принимают особую выразительность и оживают в новом мире, и чем дальше идет Мусатов, тем оторваннее, удаленнее от земли и в то же время выразительнее становятся его создания...властвует воля и мечта художника. Мир его создан интуитивно. Он не осознан, да как и могло быть иначе? Рассудочность и сознательность немедленно бы разрушили воздушные замки художника. Мир этот живет красочно-музыкальной логикой художника. В достигнутых гармониях покоится смысл и философия искусства и жизни Мусатова… жизненно-психологическая выразительность заменяяется в его видениях красочно-музыкальной… С. 135.

В создании его миров… картина… строилась по принципу гармонического ковра. Главным вдохновителем является любовь к природе… Состоянием неба и освещением определяется настроение картины. Природа в картинах Мусатова является неизменно организованной. На фоне поющего ритма пейзажа возникают образы девушек. Их фигуры, расположенные одиноко или группами, усиливают впечатление организованного, одушевленного пейзажа, доводя лирическое настроение до предельной ясности… художник не допускает в свои картины дыхания реальной жизни”. С.135-138.

…владение в конце пути всеми средствами, “всеми напевами” искусства, завершение здания всей жизни созданием нового мира, в котором все красочно-музыкально и графически-логично, – все это выделяет Мусатова и сообщает его фигуре особую выразительность и индивидуальность. С.139.

Владимир Станюкович. “Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов”. Монография. 1930. Машинопись. 141 стр. Саратовский областной краеведческий музей.
 

“ЦВЕТОВЫЕ МЕЛОДИИ И АККОРДЫ. КАРТИНЫ МУСАТОВА ЗВУЧАТ”

Решающее влияние оказали на художника итальянские фрескисты Раннего Возрождения Фра-беато Анжелико, Сандро Боттичелли и др. А также маэстрисимо монументальной живописи – француз Пювис де Шаванн… они завершили художественное воспитание Мусатова, помогли ему подвести итоги и нащупать свою собственную дорогу.Они вплотную подвели его к проблеме стиля так называемого “Большого искусства” (Grand Art), к его заветной мечте, к монументальной живописи, к росписи стен фреской.

Колориста Мусатова давно пленяла “характерная” матовость самой поверхности фрески, позволявшая наилучшим образом разыгрывать на ней задуманные художником цветовые мелодии и аккорды. …Мусатов сумел создать в искусстве свой собственный мир красоты, гармонии и душевной тишины... Но погружаясь в старину и в свои грезы, художник никуда не убегает от действительности и как легендарный Антей, всегда крепко опирается “на землю”. Придерживаясь метода больших мастеров, художник обычно подолгу “вынашивает”, собирает и проверяет по натуре, необходимый для картины материал ...Вот почему все его работы так убедительны и эмоциональны, и правдивы. …Цвет являлся, для колориста Мусатова, основным стержнем для построения композиции картины и ее пространства (глубины). Он всегда, поэтому, тщательно обдуман, проштудирован и прочувствован художником, – вот причина какой-то исключительной “музыкальности” его произведений – его картины положительно звучат.

А.А. Лушников. 1945. Статья о В.Э. Борисове-Мусатове (машинопись): Саратовский областной краеведческий музей. – СМК 2590023.
 

НО ГЛАВНОЕ – БОРИСОВ-МУСАТОВ КОМПОНОВАЛ И СТРОИЛ. Именно это качество и оказалось столь привлекательным для художников следующего поколения... Борисов-Мусатов преодолел импрессионизм, не отвергая его целиком: он воспринял от него артистическое отношение к фактуре, ее динамизм, сложность картинной поверхности, но отказался от случайных точек зрения, от игры света и теней и начал вырабатывать свой стиль. Д.В. Сарабьянов. Русская живопись конца 1900-х– начала 1910-х годов. – М.:Искусство, 1970.
 

“ПОЮЩАЯ ЖИВОПИСНАЯ ТКАНЬ”. Художник высокого гармонического дара, Мусатов выделяется среди своих собратьев как несравненный мастер живописной “музыки”. С.42. “Апеллируя к музыке, художник отнюдь не старался возбудить какие- либо звуковые ассоциации, не стремился к фоническим эффектам. Музыкальность живописи Мусатова состоит совсем в ином... Искусство Борисова-Мусатова оказывает свое воздействие на зрителя в большой мере собственно структурными средствами... Логика построения произведения не просто помогает выявить смысл изображенного, но становится равноправным самостоятельным носителем содержания. Образное значение заключено в построении картины и выявлено в нем, строй и смысл слиты. Это их новое соотношение приближается к музыкальному, где такой способ выражения содержания является основным. Именно музыке в большей мере, чем любому другому искусству, свойственны глубокая осмысленность структуры, неразрывный синкретизм строения и образа.

Борисов-Мусатов писал: “Бесконечная мелодия, которую нашел Вагнер в музыке, есть и в живописи…” Стремясь насытить свое искусство подлинно музыкальным мелодизмом, художник ищет разнообразных возможностей, чтобы пробудить в живописи способность “петь”. Ее кантабильность – это, конечно, в первую очередь, плавное струение, пластичность, “мелодическая текучесть” (Б. Асафьев) линий и форм...“…Во фресках этот лейтмотив – бесконечная, монотонная, бесстрастная,без углов линия. Мне так чудится.”, писал художник. (Из письма Мусатова А.Н. Бенуа. /В кн.: Мастера искусства об искусстве. Т.7. С. 322.)

Борисов-Мусатов использует не только мелодию с основным ее свойством напевности, но и некоторые специфические особенности организации музыкального материала… Возникает аналогия и с музыкальной фактурой …склад музыкальной ткани с ее сложным соподчинением основной мелодии и аккомпанемента. …специфика ритми-ческой драматургии в живописи Борисова-Мусатова. Ее сближает с музыкой…особый характер организации ритмики. С.43-46.

…различный характер наложения красок и разнообразные фактурные эффекты играют большую роль в достижении живой вибрации живописного слоя...Подвижность цвета…внутреннее движение, развитие цвета. …хроматическое движение – не прямая фиксация видимых рефлексов и светового дрожания атмосферы, а инструмент цветового построения. Подвижная стихия организована в закономерной ритмической структуре. Чередование светлых и темных, теплых и холодных оттенков, ясные цветовые различия, логичная кладка валеров продуманно сбалансированы на каждом сантиметре холста. Следуя вдоль красочной поверхности картины, глаз повсюду соприкасается с расчлененным разумным строением цвета. Мертвых, живописно пустых участков нет, нигде не прекращается общий живой поток тончайших оттенков. Ритм повторений и последовательное распределение порождают музыку цвета, сплетают его в единую поющую живописную ткань”. С.109.

…сложность заключена в самой организации живописной поверхности, в рациональном построении красочного слоя. “Гобелен” (1901 г.). Весь процесс работы от первого прикосновения кисти к холсту до последнего мазка развивается логично. В нем нет ничего случайного. Каждый последовательный слой краски учтен в конечном результате, каждый этап работы не преодолевается последующими, а участвует в создании целого. …темп исполнения…быстрая кладка моментальных мазочков-бросков сменяется нежным и медленным, заранее обдуманным ведением кисти. Это сообщает живописи особую сосредоточенность и характерный протяжный ритм. С. 174.

О.Я. Кочик. Живописная система В.Э. Борисова-Мусатова. – М.: Искусство, 1980.
 

ТВОРЧЕСТВО: КОНСТРУИРОВАНИЕ

ЖИВОПИСЬ БОРИСОВА-МУСАТОВА –АНАЛОГИЯ ИКОНОПИСИ

...цветовые варианты четко определены и заранее приготовлены, Цветовые сочетания чрезвычайно разнообразны, но строго регламентированы. Мы не найдем здесь достаточно свободного отношения к цвету, который, находясь в рамках той или иной тональности, может слегка варьировать свою плотность, становясь то более прозрачным и светлым, то более плотным и насыщенным. Такая “импрессионистическая” колористическая система, предполагающая работу художника как бы с палитры, известна в ряде византийских и русских памятников ХII столетия, в частности в церкви Св. Георгия в Старой Ладоге... В.Д. Сарабьянов. Мастера фресок Спасо-Преображенского собора Мирожского монастыря и методы их работы. /“Хризограф”: сборник статей к юбилею Г.З. Быковой. – М.:Изд. “Сканрус”, 2003. С. 59.
 
 
 

ХХI ВЕК: АВАНГАРДНАЯ КУЛЬТУРНАЯ ПАРАДИГМА

“Эстетический конец света” – бездуховная электромагнитная действительность (проникнутая жизнью?)
 

...Сознание как сила природы. ...С одной стороны, значение сознания в изменении хода планетных процессов, с другой – проникновение жизнью не только нашего поля тяготения, но и поля молекулярных сил.В.И. Вернадский. Размышления натуралиста. Пространство и время в неживой и живой природе. 1927 г. – М.: Наука, 1975. С. 17-19.
 

СЛУХ: ЗРЕНИЕ – ЗВУК: ЦВЕТ

Видимый свет – это только часть длинной шкалы, аналогичной музыкальному звукоряду, в котором есть ноты и выше, и ниже, чем можно услышать. Световую щкалу можно описать при помощи чисел, которые называются частотами...свет – только чис-ло другое. (Не следует быть ограниченными: то, что мы можем непосредственно обнаружить своими органами чувств, глазами, это далеко не все, что есть на света).

Р.Фейнман. КЭД странная теория света и вещества. – М.:Наука, 1988. С. 15.
 

К 1700 году немецкий органист Андреас Веркмейстер (1645–1706) осущесттвил смелое и гениально простое решение: он отказался от совершенных и несовершенных консонансов – квинт, кварт и терций, оставив…лишь одну октаву, и попросту разделил её (геометрически!) на 12 равных частей.Так в музыке восторжествовала темперация (лат. “соразмерность”), а новый двенадцатизвуковой строй был назван равномерно—темперированным... В простоте и математической строгости равномерной темперации Иоганн Себастьян Бах (1685-1750) гениально предвидел подлинный путь развития музыки. Предвидения Баха сбылись: равномерная темперация сегодня лежит в основе всей мировой музыки.

…Вопрос о цветовой гамме – совокупности взаимосвязанных цветов и их оттенков, эстетике цвета и математике цвета – во многом остается загадочным. Между тем еще Ньютон, разложивший солнечный свет на семь цветовых составляющих,заметил, что частоты V границ цветов солнечного спектра относятся как частоты самой симметричной фригийской гаммы чистого строя (10.8).Тем самым вместе с дисперсией света Ньютон открыл и удивительную аналогию между цветом и музыкой, послужившую толчком к развитию цветомузыки. А.В. Волошинов. Математика и искусство. – М.: Просвещение, 2000. С. 155, 157, 264.
 
 
 

home

painting

grafika

fotosalon

folkart

litsalon

museum

links

                                                          Copyright  2012. All rights reserved.Viktor Stepanov