 |
 |
СОВРЕМЕННЫЙ ХУДОЖНИК ЖДЕТ СОТРУДНИЧЕСТВА
Современный художник пейзажного жанра, профессионал, способный много работать и создавать интересные живописные произведения, могущий приносить прибыль арт-дилерам, галеристам... Сколько таких художников, которых может ищут некоторые галереи для сотрудничества, остаются на задворках арт-рынка. Впрочем, это известная трагедия. А, ведь, сколько способных, неизвестных, современных художников ждут сотрудничества с галереями, владельцами салонов, коллекционерами. Ниже хочу процитировать статью из журнала "Общественное мнение" (саратовское издание), которая интересно описывает сотрудничество галереи и художника в современных условиях:
"Художники с их муками творчества были всегда, но до определенного исторического момента они самостоятельно справлялись с проблемой поиска аудитории для своих нетленок. Пожалуй, одним из первых, кто ощутил необходимость и даже некоторую выгоду от продажи картин, был Тео Ван Гог, брат гениального Винсента. Именно он решил торговать ими и начал активно, правда, уже после смерти брата, продвигать импрессионизм на рынок искусства. Устраивал выставки-распродажи, настойчиво искал покупателей (кто бы тогда знал!) и даже высылал какие-то деньги художникам. Кто знает, сколько на таких энтузиастах держалась бы коммерческая часть искусства, если бы не предприимчивый Новый Свет, где буквально все научились превращать в деньги. Так, в США в 5О-е годы прошлого столетия вместо галерей, которые выполняли музейные функции, появился галерейный бизнес. Сегодня в мире есть 3 признанных центра галерейного бизнеса — Лондон, Берлин и Нью-Йорк. Париж уже сдал свои позиции. Россия еще не заняла."
"Искусственные поползновения
Однако Соединенные Штаты — единственная страна, где разумная налоговая
политика с большими льготами, в том числе и политика поощрения галерейного
бизнеса. Результат — галереи имеют прекрасные коллекции, собиратели покупают
искусство, а государство собирает налоги. В Европе ситуация не столь радужна
(во Франции, например, галерейный бизнес находится под эгидой минкульта),
а у нас так совсем грустно. Налоги душат, искусство собирать невыгодно.
Даже из сотни московских галерей можно выделить лишь десяток тех, кто с
годами вышел на хороший доход. Это галерея Гельмана, «Риджина», «XI», Fiпе
Art, «МАРС»... В Саратове при невероятном количестве художников, а также
при том, что картинами, фотографиями, скульптурами и прочими продуктами
творчества пытаются торговать если не все, то многие деятели от искусства,
галерейный бизнес сам похож на музейный экспонат. От мировой тенденции
формирования артбизнеса Россия отстала примерно лет на 30, российская глубинка
— на 40. В конце 80-х на Западе на волне политического интереса к России
начался бурный рост цен на произведения современных русских авторов. Мода
распространялась практически на любого русского художника. 50-60 тысяч
долларов за работу считалось нормальной ценой. Поэтому первыми покупателями
были иностранцы, которые, кстати, не боялись переплачивать, поскольку мода
на русское искусство тогда была на подъеме. Некоторые художники попали
в «новые русские», а некоторые галереи составили первоначальный капитал,
на котором смогли существовать несколько лет. На той же волне поднялась
и мода на искусство у отечественного бизнеса. Правда, сначала бизнесмены
поняли, что Айвазовский — это 35-40% годовых в валюте, и только потом,
по примеру западных коллег, заинтересовались искусством современным. В
начале 90-х в связи с кризисом мировой экономики и спадом интереса к России
ситуация изменилась. Истерия угасла, цена стала складываться закономерно,
начал формироваться национальный рынок. Среди продаваемых современных русских
авторов остались единицы, но артбизнес пополз в регионы. Цены тут были
ниже, а неоткрытых, интересных, абсолютно непритязательных талантов — больше.
Итальянские, швейцарские, немецкие вкупе с нашими столичными галеристами
продолжали потихоньку наведываться в российскую провинцию, однако, не зная
местного рынка, трудно сделать правильный выбор. Им нужны были посредники.
В лице деловых, вездесущих, всезнающих людей, своего рода специалистов,
а чтобы было еще солиднее и надежнее, — в лице галеристов. Спрос рождает
предложения, и в основном сами художники с коммерческим складом ума и хорошим
знанием творческого потенциала армии своих собратьев принялись делать на
последних деньги. В Саратове в то время появилась целая череда частных
выставочных залов, которая заставила поверить в наступление золотого века
саратовского изобразительного искусства. Правда, ненадолго. Художников
не перестала рождать местная глинистая почва, их творения не перестали
покупать, и все же спустя несколько лет в городе осталось всего «полторы»
галереи: «Эстетика» и «Феникс». Первая уже 10 лет существует в одном и
том же здании, вторая не имела своей выставочной площади, открылась чуть
менее года назад и тут же отпраздновала свое десятилетие. На два месяца
раньше первой."
"Полторы галереи
Только столичные монстры галерейного дела считают, что артбизнес в
России есть. Некоторые эксперты умудрились даже подсчитать, что оборот
сегодняшнего российского артбазара, по самым скромным оценкам, составляет
$200 млн, правда, при этом охватывает в лучшем случае 10% потенциальных
покупателей. Наверное, именно поэтому причислить его даже к среднему звену
можно с большой натяжкой. Одни утверждают, что их деятельность затратна,
другие говорят, что их «предприятие себя окупает» и даже прибыльно. Однако
это — пожалуй, единственный вид предпринимательства, где стесняются говорить
о налогах, с трудом признаются в получении прибыли и уж вообще не ведут
речь о бизнес-планировании. - Артбизнеса в России, а тем более у нас в
Саратове, нет, — считает хозяин «Эстетики» Владимир Ракчеев. — Он еще не
сложился."... "Многие годы у меня уходили на то, чтобы найти в каждом конкретном
человеке тот внутренний пласт осмысления изобразительного искусства, который
бы помог ему понимать живопись. Владелец «Эстетики» признается, что его
галерея сегодня — скорее имиджевый проект, чем денежный, ибо изначально
создавал галерею «по зову души художника», не считаясь с доходами и расходами.
«Деньги мне, слава богу, приносит мой основной бизнес», — говорит Владимир
Викторович, однако именно его он поставил под удар, сразу выкупив помещение—130
кв. м под выставочную площадь, где сейчас и располагается галерея."
"Алексей Жарков, президент ассоциации «Аметист интернациональ», продвигающей российское визуальное искусство во франкоговорящие страны: - Во всех тех странах, куда по приглашению местных отделов по культуре нам удавалось вывозить саратовских фотохудожников, существует весьма солидный рынок искусства. Во Франции, например, в достатке ценителей искусства, и поэтому галереи достаточно популярны и востребованы. Париж, конечно, надо сравнивать с Москвой, а вот какой-нибудь небольшой город можно сравнить и с Саратовом. Допустим, Леон, где, в отличие от нашего города действует несколько десятков галерей. Люди там привыкли украшать свои дома настоящими фотографиями, оригинальными картинами. Наши люди, особенно в провинциальных городах, по большей части до этого не дошли, и сегодня практически невозможно объяснить им, почему лучше на стену повесить «живую» фотографию, а не календарь. К тому же это все зависит от материального достатка человека. При средней зарплате 1,5-2 тысячи евро француз может себе позволить повесить на стену то, что нравится за 300 евро. А при наших средних зарплатах человеку проще пойти и купить плакат за 20 рублей, чем картину или фотографию за 1000. Да, в Саратове достаточно состоятельных людей, но галерей мало, из которых фотографических — ни одной. К тому же организовать что-то свое очень сложно. А создавать фотографическую галерею в Саратове — я лично не нахожу рентабельным. Ценители фотографий у нас есть, но они не имеют возможности их покупать за действительную цену. Люди же, у которых такая возможность есть, здесь в большинстве своем не относятся к ценителям. Галерея «Феникс» — конкурент «Эстетики» — некогда появилась на свет как дочернее ответвление местного Союза художников специально для ведения коммерческой деятельности. Но мысль о том, что на некое предприятие возлагается обязанность кормить весь Союз художников, показалась его директору Геннадию Дырнаеву кощунственной и, в 1996 году оформив структуру под себя, «Феникс» ушел в автономное плавание. Основными видами деятельности будущей галереи стали реализация художественных материалов и ведение выставочной деятельности. - Мы всегда продавали очень много живописи, оформляли интерьеры для правительства, заводов и прочее, — говорит управляющая «Фениксом» Ольга Рязанцева — Однако из-за отсутствия в Саратове цивилизованных отношений между галеристом и художником, основным, а также ежедневно приносящим доход видом деятельности продажа картин не стала. Дело в том, что на Западе галерист, берясь раскручивать художника, то есть, организовывая выставки, создавая определенный РR, диктует ему и ценовую политику. Художнику никогда не придет в голову, как было у нас неоднократно, начинать продавать свои работы прямо из мастерской в 2-3 раза дешевле. Поэтому мы работаем с очень узким кругом людей, которые адекватны в этом отношении. Впрочем, определенный задел на продаже картин все-таки был, поскольку практически сразу хозяева «Феникса» выкупили подвальчик в памятнике культуры приблизительно тысяч за 150 рублей, за семь лет довели до ума практически половину из 360 кв. площади всего помещения. Подобные затраты, считают они, еще не скоро начнут себя оправдывать."
"Золотая середина
Итак, продажа картин ни для кого из местных галеристов основным видом
деятельности никогда не была. Объяснение наших артбизнесменов: отсутствие
аудитории, большие затраты на промоушн художника, низкие цены на произведения
искусства. Объективное объяснение: ведение бизнеса в этой области по правилам
(к примеру, ни один художник не похвастал еще долгосрочным договором с
галереей) не допустит туманных выражений вроде «малоприбыльно» или «рентабельно».
Правил пока не написано. Галерист может выкупить за копейки картину у самого
автора, взять за долги по материалам, затем продать, может назначить творцу
своего рода премиальный процент с продажи, а может честно взять его сам,
отдав художнику назначенную им цену. Проверить, за сколько и что было куплено
галеристом, а потом что и за какие деньги продано, сегодня просто не представляется
возможным, если речь идет не о красках и мольбертах, а картинах. Разве
что вам с удовольствием продемонстрируют сумму самой крупной сделки (максимальная
цена саратовского автора около 30 тысяч рублей), но никогда — настоящей
цены на картину, пока с фрейдовской настойчивостью не расспросят о ваших
намерениях, заодно проведя психоаналитическую разведку состояния ваших
доходов. Это, пожалуй, единственный признак бизнеса в российских галереях.
Вот почему, задумываясь об интересах пионеров хотя бы саратовского арт-бизнеса,
невольно приходишь к выводу, что галереи для них — это не предмет первой
необходимости, а некий элемент престижа, как брильянтовые запонки или золотой
портсигар. Ведь уже совершенно неважно, что в такой вещице хранят самокрутки,
— главное, что она есть. Без сомнения, это иногда приносит свои сюрпризы,
и продажа одной коллекции картин может перекрыть полугодовой товарооборот
«основного бизнеса». Иное дело — материалы для предметов изобразительного
искусства: бесчисленной армии саратовских художников они нужны всегда.
Однако престиж — дело серьезное и требует особой аудитории. Фактически
являясь бизнесом средней руки, галерейный бизнес тем не менее ставки на
средний класс не делает. Оригинальные, как говорят сами художники, авторские
работы легче продавать тем, кто, с одной стороны, мало что в них понимает
(для этого при каждой галерее есть штатный и болтливый искусствовед, иногда
на все один и тот же), а с другой — способен выложить более-менее крупную
сумму денег за картину, признанную тем же искусствоведом произведением
искусства. Вот почему, если прислушаться к россказням галеристов, в них
чаще всего мелькают наиболее знаменитые в городе, иногда и стране, фамилии,
названия крупных процветающих предприятий, престижных организаций. Мэры
и губернаторы, послы и прокуроры, топ-менеджеры и иностранцы, иностранцы,
иностранцы... Все они, казалось бы, призванные формировать общественное
мнение вокруг галереи, пробуждать к ней интерес еще неохваченной части
бизнес-элиты, в настоящее время напрочь отсекли от возможности приобщиться
к выгодному вложению денег - растущий и, по мнению многих аналитиков, чрезвычайно
перспективный средний класс. То есть людей, способных уже сегодня отдать
несколько тысяч рублей за произведение искусства. Идти с такими деньгами
на уличный базар им уже не хочется, а более некуда."
"10 процентов годовых
Идея престижа и пропаганды саратовского искусства — это, пожалуй, единственный
лейтмотив местного арт-бизнеса. Возможно, еще и потому, что представители
иного бизнеса никакого серьезного участия в организации галерей не принимали.
Но можно ли сейчас рассматривать современное искусство в России с точки
зрения выгодного вложения капитала? Такое вложение денег специалисты сравнивают
в какой-то мере с венчурным проектом, который сопряжен с большей долей
риска. - Если предприниматель хочет получать стабильный, гарантированный
прирост, скажем, в 10 процентов годовых, то я бы не советовал ему вкладывать
деньги в современное искусство, — говорит один из бизнесменов, имеющих
опыт подобных сделок. — Для того чтобы преуспеть, конечно, необходимо изучить
рынок и определиться с направлением инвестирования, с ценовой категорией
художественного продукта. В России такого рода инвестирование пока носит
ограниченный характер. Хотя известен случай, когда коллекция картин, собранная
одним из столичных банков, помогла ему избежать банкротства."
"Сергей Кармеев, фотохудожник, член Ассоциации «Аметист интернациональ»: - Меня весьма интересуют фотогалереи, потому что, как десяткам классных саратовских фотографов, мне хочется продавать там работы. Я понимаю прекрасно, что в Саратове очень сложно зарабатывать фотографией как искусством: спроса как такового нет, художественная фотография по большому счету не востребована. Чтобы выживать, мне, например, кроме фотографии, приходится заниматься еще и дизайном, оформлять дорогие магазины. Сейчас в Саратове мода на постеры, качественные репродукции с хорошей полиграфией. Заплатил 1-2 тыс. руб., вставил в итальянскую раму и смотри. Я с разными проектами объездил уже практически все франкоговорящие страны. Там постерами оформляют подъезды, в лучшем случае офисы, Все остальные давно поняли, что дом надо украшать оригинальными работами, которые стоят дороже. Впрочем, это уже другой уровень развития культуры. Хочется, чтобы здесь все это было. Но все равно нужно воспитывать публику. Конечно, это сложно, через пот, кровь и слезы. Но я не стал бы рваться заграницу, как многие, безоглядно. Просто потому, что, даже имея очень хорошие работы, шанс, что художник очень быстро попадет на своего галерейщика, очень мал. В свое время в таких галереях мне делали массу комплиментов, но настоятельно советовали найти своего галериста. Иначе, нужно заинтересовать его стройной, обоснованной концепцией своей выставки. Правда, для этого нужно очень внимательно следить за конъюнктурой рынка."... "Возможно, здесь, в Саратове, нецелесообразно открывать галерею, потому что она не будет себя окупать. Тогда галеристу нужно быть владельцем еще и какой-нибудь фабрики, ресторана, магазина, чтобы не обращать внимания на убыточность галереи. Опытный галерист ориентирует своих клиентов на то, что они должны в первую очередь получать удовольствие от произведений, которые приобретают. Это удовольствие они и оценивают в виде процента с вложенного капитала. Если через 5 лет владелец сможет продать произведение за те же деньги, это будет вполне нормальной сделкой, но вероятно и то, что цена может значительно вырасти, конечно, в зависимости от карьеры художника. К примеру, есть художники, работы которых 5 лет назад продавались за $200-300, а сейчас они продаются за $7-8 тысяч. Нормальный раскрученный бизнес на искусстве высокодоходен. Произведение современного художника может стоить от $600 до $3 тысяч. Создается такое произведение примерно за три месяца. Малые вложения, короткие сроки. Просто нет структуры бизнеса и, следовательно, нет спроса. Некоторые специалисты считают, что структура, позволяющая заработать бизнесу от искусства, сформируется только года через три. Для начала человек должен понять, что в искусство можно вкладывать деньги, а дальше он просто окажется заложником собственного вкуса. Если вкус есть, то коллекция превращается в хранилище его средств. Однако для того, чтобы этот процесс не превратился в игру «проиграешь — не проиграешь», должна быть цепочка со всеми элементами: менеджмент, промоушн, продажа. Поскольку инвесторы на сегодняшний день не видят перспективы, то все остается за энтузиастами, которые либо умирают, либо внедряются в эту цепочку и спокойно делают свои деньги. И последних понять можно: они знают спрос, знают своих клиентов и конъюнктуру рынка. Бесспорно, художественный рынок напрямую зависит от общей экономической и политической ситуации в стране. Если нам не предстоит глобальных экономических и политических катаклизмов, то он будет постепенно развиваться, ведь положительная динамика уже существует. Кроме того, другие виды художественной продукции, такие как, например, дизайн интерьера, уже пользуются в России большим спросом среди состоятельных людей. В этом отношении отставание индустрии современного искусства очевидно, но в успехе на российском рынке дизайнерских продуктов есть потенциал и для галерейного бизнеса. Культура визуального восприятия формируется постепенно: люди, живущие среди предметов современного дизайна, будут неизбежно проявлять больший интерес к современному искусству. Ведь интерьер предполагает наличие в нем произведений, находящихся в гармонии и с окружающими предметами, и с самим хозяином. Ценность современного искусства, видимо, и заключается в том, что оно позволяет человеку создавать историю своей собственной жизни, а не окружать себя предметами, связанными с судьбами других людей. Приобретение современного произведения отличается от приобретения антиквариата тем, что покупатель, заказчик может оказаться не только первым владельцем, но даже первым зрителем, увидевшим и оценившим работу. Такое произведение становится частью жизни своего обладателя, частью его собственной истории. Кроме того, владелец такой работы может поддерживать контакт с художником, следить за развитием его карьеры, читать о нем в газетах и журналах, смотреть репортажи о нем по телевидению. Однако сделать это без определенной конкуренции на местном артрынке, без своего рода тусовочного клуба по интересам — галереи, невозможно. Перспективу этого рынка даже сами саратовские галеристы оценивают по-разному. Хозяин одной из галерей был бы рад появлению конкурентов, поскольку работает только с мастерами, чей уровень, по местным меркам, бесспорно высок, а имена уже известны, но искренне переживает за судьбу молодых художников, которым не находится места в его экспозиции. Хозяева другой — просто уверены, что новых галерей здесь больше никогда не возникнет. Кто из них прав? Слово за большим бизнесом."
Цитаты из статьи Екатерины Игнатовой
Материал взят из журнала "Общественное мнение" (саратовское издание) сентябрьский выпуск 2004г.
|
|
|
