|
|
| 1939 родился в с.Джермен Хабаровского
края
1964 окончил Саратовское художественное училище 1970 окончил Институт живописи,скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина в Ленинграде ( мастерская Е.Е.Моисеенко ), член Саратовской организации Союза художников России 1984 Лауреат государственной премии им. И.Е.Репина 1988 присвоено звание "Народный художник России" 2001 член- корреспондент Российской академии художеств 2001 председатель Поволжского отделения РАХ С 1963 -участник выставок Произведения находятся в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее, Саратовском Государственном художественном музее им.А.Н.Радищева, музеях Смоленска,Красноярска, Комсомольска -на -Амуре и др. |
|
| -Анатолий Васильевич, расскажите,
пожалуйста, о своих детских годах, о
своих корнях и о том, когда впервые взяли
в руки кисть и карандаш. Где вы учились и кто способствовал вашему творческому становлению? -Я пример того,как человек выбирает свою профессию еще с самого раннего детства. Насколько помню себя,я решил стать художником где-то в пять-шесть лет. Жили мы тогда в Хабаровске. Отец обеспечивал водой лагеря военнопленных японцев. Было это в сорок четвертом-сорок шестом годах. Нередко отец брал меня с собою к военнопленным, которые дарили мне японские карандаши и роскошную рисовую бумагу - страшный дефицит той поры.Моя первая картина была о том, как советские самолеты и танки побеждают немцев. Два класса школы я отучился в Хабаровске, потом мои родители вернулись на свою родину, на Волгу. Сначала мы жили в селе Сухой Карабулак, а затем переехали в Саратов.Я постоянно рисовал стенгазеты, оформлял школьные демонстрации и настолько плотно занимался этим, что порою страдала учеба. Получив аттестат зрелости, я осуществил свою мечту, поступив в Саратовское художественное училище, которое окончил в 1966 году. Но заветной мечтой каждого начинающего художника, конечно же, является Академия художеств.И я стал готовиться. Меня буквально одолевали бессонные ночи, рисование, живопись и замыслы... |
 |
| Чтобы быть допущенным
к экзаменам, надо было показать три-четыре акварели, пару
рисунков и одну композицию.
Я же привез с собою около трехсот работ. Это ошеломило членов экзаменационной комиссии настолько, что не досмотрев до конца мои работы, мне было торжественно объявлено:"принимаем". Когда я стал учиться, то очень скоро обнаружилось, что среди принятых немало 17-18 - летних пацанов, которые,как правило, были детьми известных художников. Я же был среди двадцатипятилетних парней, которые считались "переростками". У нас за плечами была работа, учеба в художественном училище и армия. Но мы брали сумасшедшим друдолюбием и пониманием того, что профессия выбрана нами не случайно, а на всю жизнь. |
 |
| В то время, а это было начало семидесятых,
самыми известными художниками
Питера были Евсей Евсеевич Моисеенко - художник-баталист, академик и профессор, возглавляющий батальную мастерскую Акадеии художеств, и народный художник СССР Андрей Андреевич Мыльников - наш земляк- волжанин, уроженец Покровска, здравствующий и поныне. Вот эти два художника и стали на многие годы для нас образцом и ориентиром в живописи. Все студенты до второго курса учились тогда на общих курсах, а потом переходили в творческие мастерские ведущих художников. Меня взял к себе Моисеееенко, хотя я, в принципе, не баталист. Но я очень любил картину, композицию, сам "жанр",- по-видимомому, это и определило его выбор. |
 |
| Надо сказать, что академик
Моисеенко был
интереснейшей личностью. Он воевал, был узником фашистского концлагеря и много горя испытал в жизни, но при всем при том оставался страшным жизнелюбом, чрезвычайно моторным и энергичным человеком. Мы, конечно, ему подражали и, безусловно, всех нас он просто подавлял своим авторитетом. Он стал моим первым серьезным учителем, хотя надо сказать, что и в Саратовском художественном училище у меня тоже были замечательные учителя. Но Мо исеенко был личностью огромного масштаба, мастерства и интеллекта. Кроме этого, нас подвигали в мастерстве Эрмитаж и Академия художеств, где, как известно , учат даже стены. - Анатолий Васильевич, вот вы прошли большой путь от молодого и опального художника до общепризнанного мастера живописи, и теперь было бы интересно узнать, как за эти годы изменилось и трансформировалось ваше творчество. -Ну, не настолько уж я был опальным, а признание тоже приходит не навсегда, но всякий раз, с каждой новой картиной, надо доказывать свое право на дело, которым ты занимаешься. |
 |
|
Вернувшись после окончания академии в Саратов, я понимал,
что должен теперь создать что-то свое, что-то совершенно новое. Я знал, что вписаться в художественную среду мне будет непросто, что будет со стороны некоторых коллег и неприятие, так как по-прежнему была живучей "ходульная мысль" о том, что чем ниже образование, тем выше искусство. Зачем, мол, академии кончать, если у нас есть Коля, Петя, Ваня, которые нигде не учились, а пишут великолепно.И действительно, среди некоторых саратовских художников, не блещущих образованием, встречались удивительные таланты. Но я и тогда был глубоко убежден,и уж тем более теперь, что художнику надо обязательно учиться не только мастерству, но и умению понимать и видеть жизнь народа. Но к этой мысли я пришел не сразу... |
 |
| Одно время, еще учась в академии,
мне,как и многим другим, хотелось быть модным,
богемным, тусовочным, но это прошло
не только в силу возраста, но и духовного роста. К концу учебы в академии было уже просто неприличным и перед любимым профессором, и перед художниками, знавшими меня в Москве и Питере, лихо заламывать берет на голове и щеголять ухоженной бородкой.Все это я убрал, как содрал и эффектно перекинутый через плечо шарфик. Поэтому очень скоро я обрел внешний вид обычного, нормального человека и даже этюдник стал прятать в спортивную сумку, чтобы не было видно ,что я художник. Надо сказать, что наша профессура все эти новации в нас хорошо понимала и относилась к нам, как к детям, которые должны этим переболеть. |
 |
| Потом пришло увлечение абстракционизмом,
который меня
поразил своей смелостью и раскованностью, но вслед за этим пришло и какое-то внутреннее озарение, что все это не то, что настоящее искусство идет от жизни народа, которую надо знать и постоянно изучать. Мне было уже за тридцать, когда я это понял, а ведь мог бы к этому придти намного раньше... Павлу Петровичу Чистякову - замечательному русскому живописцу и рисовальщику принадлежат такие слова:"У художника наступает время, когда надо взять в руки маленькую кисть и набраться большого терпения". |
 |
|
И вот однажды,
вспомнив эти слова,
я испытал странное чувство: передо мною возникли вдруг воспоминания о жизни в Хабаровске, пленные японцы, конец войны, возвращение людей к земле, в родные семьи невозвращение погибших героев. Именно об этом и стала моя первая серьезная картина, которуя я назвал "Возвращение пахарей". Главные персонажи этого полотна - старик-партизан и его внук, которые только что вышли из лесов и оврагов и , восхищенные свободой и широтой родимых просторов, в благодарном восторге развели руки в стороны, так естественно и просто выражая свои чувства победителей и хозяев родной земли. Между тем в картине нет среднего звена, нет героя, который погиб в боях. Таков был замысел. В этой работе я, изо дня в день живя жизнью моих героев, был неприклонен и требователен к себе, добиваясь задуманного. Одним словом, я взял маленькую кисть и набрался большого терпения. |
|
| Впоследствии меня не раз
упрекали за то, что у меня, якобы,
пропал в этом полотне элемент красоты в живописи. Но это неверная оценка. Красота есть, но ее надо увидеть, понять и почувствовать не в отрыве от общего замысла и сюжета, а именно в нем. Мне одного эстетического восторга в живописи мало, мне нужно, чтобы моя картина несла социальную и нравственную нагрузку. живописную я сознательно убрал. Моя живопись в этой работе была пепельно- выцветшая и как бы идущая от самой жизни этих людей.Ну, спрашивается, каким красивым может быть пожилой партизан, который несколько лет подряд живет и прячется по лесам, воюя с врагом? Естественно, что на нем видавшая виды шинель, естественно, что у него седая и обгорелая в кострах борода. Рубаха и брюки - тоже сильно выцветшие и словно бы выстиранные временем и солнцем, дождями и ветрами. Ну какая, спрашивается, здесь может быть чисто внешняя живописная красота! Тут должна быть предельно честная жизненная фактура, причем во всем, даже в пейзаже. |
 |
| И вот за такой подход меня
как раз и упрекали.
Но Моисеенко картина понравилась, и мне он однажды сказал: "Ты знаешь, Толя, теперь у тебя начнется новый виток, а это значит, все будет так, как будто ты вновь начинаешь и открываешь себя как художник". Так оно и случилось. Моисеенко словно в самый корень моей творческой судьбы сумел заглянуть. В Саратове я остро почувствовал и понял, что мне предстоит все начинать сначала: разрабатывать свою тему и завоевывать социальный статус. И это правильно. Я считаю, что без этого просто нельзя стать художником. Конечно, есть богема со своими взглядами, представители которой бравируют видимой свободой и независимостью по принципу:"Что хочу, то и ворочу". Кому-то это, может быть , и надо, но это уход от реальностей жизни, от ее глубинной сути и правды.Нельзя считать себя художником, пренебрегая знанием того, как и чем живут другие люди, и ударяясь только в формотворчество. Я придерживаюсь совершенно другой позиции. Для меня всегда важен изображаемый мною герой. Я одно время очень многому научился у Василия Шукшина. Герой у него, как правило, неудачник, который из велосипеда, например, пытается сделать "перпетуум-мобиле". Пусть у него ничего из этого не получилось, но но мне дорог сам азарт поиска, порой необразованного, но искреннего и цельного человека. Об этом же я пытался сказать и в картине "Зов". Что в ней главное? Конечно же, человек. Человек, который сам себе придумал механизм и сам себя пытается им поднять. Этот Ваня из деревни вбил себе в голову несложную вроде бы идею: если он сам себя не поднимет, то тогда его тоже никто и никуда не поднимет. Когда я картину"Зов" показал в Москве, то услышал такое мнение:"Ну что за веревочки у него!Все какие-то тоненькие и ненадежные. Они же вот-вот порвутся, и он опять упадет". А я в ответ говорил:"Ничего, может, и порвутся, но он обязательно встанет и другую веревку возьмет..." И встанет человек, и взлетит, естественно, с моментами падения и драмы, потому что взлет всегда предполагает падение. Эту же философскую идею продолжила картина "Над обрывом". В ней мой герой изобрел некое подобие дельтаплана, с тем чтобы взлететь. Но крылья этого летательного аппарата оказались шире ворот, из которых он должен был взмыть над обрывом. |
-Эта ваша работа как-то связана
с "Красными воротами"?
--Это и есть "Красные ворота". - Что касается выставки с одноименным названием "Красные ворота", то я слышал что вы хотите сделать ее ежегодной. Расскажите о концепции этой выставки и критериях подбора ее участников. - Мой триптих называется "Красные ворота"не случайно. Мне нравится сама идея, о которой я много думал, прежде чем решиться на ее воплощение . Конечно, может быть, она немного "самопальная":вот ворота, вот силовая линия ворот, за воротами дом, страна - это все здесь, а с той стороны - соседи, другие нравы и обычаи, другая строна, короче говоря, совсем другая земля. Вот это и есть силовая линия, через которую возвращаются с войны или не возвращаются, уходит невеста, приходит невеста, ходят на работу и так далее, - одним словом, все,как в жизни. Главная моя картина из этого триптиха так и называется "Красные ворота". На ней часть людей ворота открывает - это те, которые считают, что в мир надо выходить, а не сидеть, взаперти ото всех, на своем дворе; а другие люди- те, что с обратной стороны, говорят, что не надо в мир выходить, что и без него можно обойтись, и закрывают ворота. Таким образом, обе группы людей противостоят друг другу; одни открывают ворота, а другие изо всех сил их закрывают. Когда меня спрашивают:"Это что же у вас ворота на картине? Почему вы их назвали "красными", в то время как они у вас какие-то разваленные?", то я отвечаю :"А это они такие от постоянного хлопанья дверьми, потому что люди никак не могут решить для себя, как им жить: то ли открыто, то ли от него отмежеваться". - Какой символ вами заложен в самом названии "Красные ворота"? - "Красные ворота"-понятие языческое."Красные " они не в смысле цвета, а в том смысле, что это "основные, главные ворота" |
| -Анатолий Васильевич, как вы считаете,
есть ли у современной
русской живописи достоинства, могущие повлиять на развитие мирового изобразительного искусства? И еще, какое состояние переживает сегодня изобразительне искусство России - спад, подъем или ровное течение? - Я бы сказал так, и не спад, и не подъем, а ровное осознание ценности российского изобразительного искусства. Подъем был у нас в семидесятых - восьмидесятых годах, когда галерейщики приезжали сюда со всего мира и мешками скупали за бесценок бесценные творения современных русских художников, а потом на аукционах Европы и Америки зарабатывали на их перепродаже бешеные деньги. Сейчас этот бум прошел, но главное - замечательная живопист современных российских мэтров живописи. Многие из этих работ я видел, когда был на выставках в Германии,Италии... |
 |
| -Это сложный вопрос. Но скажу так:
саратовские художники
мне нравятся в целом , без персоналей. Выдергивать кого-то в качестве образца или особо яркой фигуры я не стану. Мне бы очень хотелось, чтобы бацилла противостояния друг другу разных школ и направлений не вошла в хороший и , в общем-то, здоровый организм современной саратовской школы живописи. Хотя известно, что эта школа больше пейзажная, поэтому мастера сложных сюжетных полотен и композиций, или "картинщики", как их называют, с трудом приживаются здесь. |
 |
| Что поделаешь, так уж получилось
и существует очень
давно. У нас попрежнему в пейзажах царит примат воздуха, такого пепельно -солнечно-серебристого. Волга иее изменения от солнца, закаты, туманы и так далее. Кому-то всего этого хватает и он этим довольствуется, но я - "картинщик" по природе своего дарования, поэтому мне поначалу было очень нелегко здесь адаптироваться. При этом не скажу, что меня грубо отторгали, но тем не менее и по сей день считают творчество мое несколько инородным. Но я думаю, что каждый художник имеет право на свое собственное мировозрение и изобразительный мир. |
 |
| Ведь традиции не есть подражание
старым достижениям;
наоборот, они куются ежедневно и ежечастно в творческих мастерских. И когда мы говорим о традициях, то это не что-то мертвое, а ежедневный труд, ежедневные новации, поиск и находки, мучения и переживания. В свое время олицетворением нашей шивописной школы были такие разные художники, как Петров-Водкин, Борисов-Мусатов, Уткин и Кузнецов, но ведь все они были прежде всего новаторами, идущими от природы своего таланта и своей человеческой натуры, а не эпигонами чужого. Однако это понимают далеко не все. Сколько времени прошло, а мы по-прежнему танцуем все от той же печки. Эмилю Арбитману принадлежит отличная фраза: "Традиции - это не убежище, а трамплин!" Мне кажется, что умнее и современнее этого ничего не придумаешь. Вел беседу Александр
Гнутов
|
 |
 |
 |
 |
| home | grafika | painting | fotosalon | folkart | litsalon | museum | links |
